— Чой-то шуршит? — спустя невыносимо долгую минуту напряженной тишины оглушительным шепотом спросила старейшина.

— Мы движемся под землей со скоростью полета, — пояснила Милена. — Земля сама нас несет, эту нашу маленькую пещерку, как пузырек воздуха через толщу воды. Почва и шуршит — камешками, корешками.

— ЧуднОе дело, — вздохнула гоблинша. — Как жесь теперь наши мужики нас найдут-то? Следов-то нету.

— Найдут, — успокоила Милена. — До края владений след остался, а там Веснян их встретит и к вам переправит.

— Как гусей? — уточнила с недоверием старейшина.

Милена промолчала. Прижала к своей груди голову подопечного. Она не опасалась потерять чернокнижника в черноте мрака, но так было как-то спокойнее, что ли.

Путешествие на самом деле получилось куда короче, чем им всем показалось. Перед повозками открылся новый зев, все зажмурились от хлынувшего света. Щурясь, Милена высмотрела, что земля вынесла их прямиком перед царским дворцом.

Сам Яр во главе толпы придворных и слуг кинулся к прибывшим. Гоблинши едва не испустили дух от ужаса при виде дружно схватившихся за оглобли дворцовых стражников — болотных хмырей. Бабы посинели, жалобным хором пискнули… Но сознание терять мигом раздумали, едва разглядели вспрыгнувшего в повозку Яра, склонившегося над дочерью и блудным бледным другом.

— Девки, у него волосы зеленые, — шелестящим шепотом поделилась с товарками старейшина.

— А это он или она? — тоже шепотом усомнились товарки, наученные опытом. — Красивый шибко. И мелок для мужика.

— Отец царевны, — догадалась старейшина. Уважительно протянула: — Владыка Леса!

Бабы переглянулись и единодушно кивнули друг дружке, приняв важнейшее решение без лишних слов.

Между тем на первой повозке сделалось свободнее: слуги помогли слезть старушкам, сняли детишек, которые немедленно разбежались исследовать дворец и окрестности За ними следом поспешили шуликуны, чтобы присмотреть за новичками или, что вероятнее, помочь освоиться, просветить в баловстве и выходках.

— Как он? — с тревогой спросил Яр, первым делом удостоверившись, что с дочерью всё в порядке, а то сидит непривычно бледненькая и притихшая.

— Оживила, но как бы дубу не дал, — честно ответила Милена.

— Не волнуйся, солнышко, от меня он теперь никуда не убежит, — ободряюще улыбнулся Яр. — Я его даже с того света достану.

— А я помогу, — неожиданно застенчиво поддержала отца дочь.

Яр взглянул на свою малышку с удивлением и благодарной теплотой, замечая в ней нечто новое, особенное... Однако промолчал пока.

Он чуть приподнял складки глубокого капюшона, приоткрыв белое, как мел, лицо чернокнижника. Синеватых век едва коснулся дневной свет, ресницы дрогнули.

— Силь, ты меня слышишь? — тихо позвал Яр.

Тот приоткрыл глаза, видно было, что это крошечное движение далось ему с трудом. Серебристый взгляд был мутен.

— Сильван? — повторил Яр, всматриваясь в глаза друга.

Бескровные губы едва шевельнулись, и Яр скорее догадался, чем расслышал: «Ксавьер?»

— Я здесь, Силь. Ни о чем не беспокойся. Ты у меня дома, отдыхай, — мягко приказал владыка Леса. Одно то, что чернокнижник узнал его, внушало надежду на благополучное возвращение к жизни. Яр погладил его по щеке, и тот послушно закрыл глаза, глубоко выдохнул с облегчением, словно полностью отдавая себя на его волю.

— Он в порядке, солнышко, — натянув капюшон до подбородка, чересчур уверенно объявил Яр дочери. — Завтра будет совершенно здоров, вот увидишь.

Однако то завтра. А сейчас терять время никак нельзя: Яр спрыгнул с телеги, распорядился слугам, чтобы со всеми предосторожностями отнесли долгожданного гостя в приготовленные для него покои.

— Балахон с него не снимать, капюшон в особенности! — предупредил Яр. — Чернокнижники солнечный свет не любят, а у этого вообще вампирские повадки.

— Ой, как интересно! — зачирикали русалки во главе с Лилькой. Аж глаза загорелись, до того им хотелось увидеть, что за темного принца такого загадочного приволокла из-за границы прям-таки на ручках их отважная барышня.

— Милка, проследи, чтобы его никто не беспокоил, — кивнул дочери предусмотрительный царь.

Милена погрозила русалкам кулаком, показала им язык. Спрыгнула с повозки и, подхватив подол, унеслась за слугами. Однако быстренько возвратилась, заставила тех же русалок забрать с другой повозки багаж чернокнижника и следовать за нею. Девки не возражали, хотя сундуки были не легкие, зато появился шанс сунуть любопытные носы в покои загадочного гостя, который, будучи даже без сознания, сумел настолько взбудоражить повелителя и весь двор заодно. Одна Лилька надулась — на ее долю поклажи не хватило, поэтому товарки с собою не взяли.

Стоило лесному владыке обернуться к гоблиншам, смиренно ожидавшим его высочайшего внимания, как те дружно рухнули на колени да тюкнулись в благоговейном поклоне лбами в крепкую мостовую, сплетенную из выровненных древесных корней. Яр от неожиданности отпрыгнул на пару шагов, в недоумении переглянулся с придворными. Лилька и мавки захихикали, водяные округлили глаза, лешие воеводы покачали головами. Те шуликуны, что не укатились за малышней, сперва брызнули кто куда и подальше от гоблинш, но сразу же вернулись, настороженно подпрыгивая, подобрались к бабам, попробовали заглянуть им под локти: вдруг те нашли в земле что-то шибко полезное?

Яр неуверенно кашлянул. Твердо произнес царским тоном:

— Поднимитесь, странницы.

Старейшина ответила за всех:

— Никак не можем!

— Что так? — не понял Яр, участливо спросил: — Спины прихватило? Продуло в путешествии? Вроде не должно бы, в подземелье сквозняков не бывает.

По примеру шуликунов он подошел, опустился на четвереньки перед старейшиной, нагнувшись, попробовал заглянуть ей в лицо. Та вытаращила глаза на такое его поведение, невольно приподнялась.

— Ну, так что с вами? — просил Яр. И одарил улыбкой. — Давай, рассказывай поскорее и покороче, а то мне недосуг.

Старейшина опомнилась, вновь ткнулась в мостовую лбом. Да силы не рассчитала, треснулась больно, аж искры из глаз. От боли и разогнула спину, зажмурившись, схватилась за лоб с оханьем.

Яр, сев на пятки, отвел ее руку, свою прохладную ладонь положил на гудящую голову, в мгновение свёл намечавшуюся шишку. Старейшина опять вытаращилась. Гоблинши за ее спиной уж все разогнулись, глядели на происходящее с величайшим изумлением.

— Так, — Яр обвел бестолковых баб строгим взглядом, поднялся с колен, повелительным жестом им тоже велел встать. — Или вы мне сейчас говорите, что не так, или я разозлюсь. Вы уже видели, как умеет злиться моя младшая дочка, так что…

— Не серчай, Зеленая Богиня! — вырвалось у старейшины.

Яр вскинул брови. Хмыкнул. Отошел на пару шагов. Поманил Лильку подойти. Чтобы гоблинши слышали, громко велел русалке:

— Разместить, обогреть, накормить. Как придут в разум, тогда приведёте, мне покажете парочку самых вменяемых. Потом определим, куда их поселить на постоянной основе.

— Веснян передал, у них вскорости мужики подойдут, — напомнила Лилька.

— Надеюсь, мужики у них не такие тугодумы, — сказал Яр.

— Веснян говорит, у них всем распоряжаются бабы, как самые умные, — просветила русалка. — Мол, этот у них, как его там — матриархат!

Лесной владыка тяжко вздохнул и безнадежно махнул рукой. Резко развернулся на каблуках, так что волнистые волосы полыхнули на солнце пронзительной зеленью, и поспешил во дворец.

Гоблинши, околдованные шелковым блеском царских локонов, стояли кряжистыми столбиками. Даже не моргали, дабы не сморгнуть божественную красу, застывшую в выпученных глазах.

— Похоже, у них там поветрие такое — в каменных истуканов превращаться и замирать на годы, — заметил Лильке подошедший воевода Михайло Потапыч.

— Мда? — отозвалась русалка. — Тогда выставим их на крыше вместо этих, как их там? Горгулий! Пущай своими харями отгоняют от дворца лихо-злосчастье.

— Я те дам «харю»! — прошипела старейшина.