Основные же события разворачивались на собраниях бедноты, сельских сходах, собраниях избирателей. Так, в Торопецком районе «члены Чистовского сельсовета — Крошевский и Гернер, лишённые избирательных прав… обратились к сходу с просьбой восстановить их правах и оставить членами сельсовета, но беднота с середняками — отказала»[485].
По-прежнему бедные слои деревни проявляли большую активность в организации лишения избирательных прав. Как свидетельствует отчётный доклад о выборах 1928–29 гг. в Брянской губернии (ставшей частью Западной области в начале 1929 г.) «беднота и батрачество… оказывали своевременно содействие в выявлении лишенцев»[486]. В ряде сельсоветов Великолукского района «бедняки требовали лишения избирправ чуждого элемента — скупщика, торговца, шпиона»[487].
Но были и случаи, когда бедняки, наоборот, поддерживали своих зажиточных односельчан, особенно если были связаны с ними родственными или хозяйственными отношениями. В отчёте об итогах перевыборной кампании в Брянской губернии отмечалось: «Зарегистрированы отдельные случаи, когда беднота и женщины, материально зависимые от кулачества защищали их ставленников и даже, иногда, требовали восстановления в избирательных правах отдельных кулацких элементов»[488]. В Лосевском сельсовете Бохотской волости Смоленского уезда некоторые бедняки на собрании заявляли: «Зачем лишают голоса кулаков, а то не будет хлеба»[489].
Лишенцы, получая возможность выступить на собраниях, обычно не только требовали предоставления им прав голоса, и жаловались на тяжёлые условия жизни, но и критиковали действия власти. В городах Холм и Велиж «лишенцы старались использовать… хлебные затруднения и некоторый недостаток товаров, в своих целях и подсылали с этой целью на собрания своих крикунов»[490]. В Новосокольницком районе на одном из сельских сходов зажиточный крестьянин заявил: «Крестьянину нельзя завести хорошей постройки, а то попадёшь в кулаки, и лишат голоса»[491]. В деревне Чурилово Рыковского района «кулак… говорил, что теперь Советская власть умных людей и торговцев лишает права голоса, а бывших пастухов и батраков сажают в советы, вот поэтому ничего у нас и нет»[492]. Крестьянин Арбузов на собрании в деревне Самодуровка Уваровской волости Вяземского уезда в январе 1927 г. заявил: «Советы потому плохо работают, что ими руководят коммунисты. Те, кого лишают избирательных прав — это цвет нашей жизни, передовые культурники, беднота — лодыри»[493]. В деревне Соколово Брянской губернии «бывший офицер, когда его лишили избирательных прав, на общем собрании кричал: „Долой бедноту, да здравствует кулачество!“»[494].
Некоторые лишенцы и их защитники говорили о том, что лишение избирательных прав состоятельных людей и священнослужителей является отступлением от подлинных идеалов революции — идеалов свободы и всеобщего братства. На собрании в Козловском сельсовете Невельского района крестьянин И. Пасиков сказал: «Граждане, за что мы боролись в 1905 году и сидели в Крестах восемь месяцев, а теперь духовенство лишают избирательных прав, за что угнетают защитников религии?»[495].
Бывали случаи, когда лишенцы использовали для выступлений церковный амвон. Так, в селе Азаровичи, Чуровичской волости Новозыбковского уезда священник «по окончании службы в церкви обратился с призывом к верующим повлиять на власть, за восстановление в правах дьяка. Идя из церкви, поп вместе с дьяком говорили: „Повесить надо Советскую власть, а босяков и всякий сброд лишить всех прав“»[496].
На помощь лишенцам, довольно часто приходили представители местной интеллигенции, в особенности учителя. Связано это был с тем, что в педагогической сфере работало много лишенцев и «социально чуждых». До крупномасштабных чисток 1929–30 гг. они находили надёжное убежище и заработок в школах и образовательных учреждениях. Многие из учителей если и не были сами лишены избирательных прав, то лишенцами могли являться их близкие родственники или друзья. Учителя, нередко выступали на собраниях в защиту лиц, лишённых прав голоса, и, кроме того, помогали своим неграмотным односельчанам или соседям составлять ходатайства о восстановлении в избирательных правах. Так, в Бежицком уезде Брянской губернии «кулаки склонили учителя Горбунова к тому, чтобы выступить против избирательной инструкции и представителя волисполкома, причём выступление учителя было направлено к тому чтобы предоставить зажиточному крестьянству участвовать в выборах в Советы». В Княгининском сельсовете Брянской губернии «школьные работники пригласили на родительское собрание лишённых избирательных прав, где обсуждался вопрос об участии родителей в перевыборах». После того как уполномоченный волостного исполкома узнал об этом собрании, он предложил лишенцам его покинуть. На это середнячка Блинова ответила ему: «в таком случае мы все уйдём с собрания»[497]. В Торопецком районе «учительница Карпова… помогала лишенцам восстановится в избирательных правах и писала им жалобы»[498].
Иной раз лишенцы находили себе покровителей в лице отдельных представителей органов власти и общественных организаций. Так, член Невельского горсовета Уйстрах выдал лишенцам Левину, Трубнякову и Слуцкой «справки о том, что они торговлей не занимаются», в то время как они продолжали торговать. Когда этот факт стал известен, выданные справки были аннулированы, а «Уйстрах отведён из состава горсовета»[499]. В Торопецком районе председатель Мартюховской сельревкомиссии Сазонов «вместо выполнения своих прямых обязанностей… писал лишённым голоса жалобы»[500]. В деревне Верхпольск Жиздринского уезда Брянской губернии «председатель рабочего комитета на собрании бедноты настаивал на восстановлении в правах кулака»[501].
Некоторые низовые избирательные комиссии, также проявляли определенный либерализм, не лишая прав голоса, либо даже восстанавливая в них лиц, которые подпадали под определения запретительных статей Конституции и выборных инструкций. В отчёте об итогах выборов в Брянской губернии было особо отмечено, что «в отдельных местах имеются случаи нелишения избирательных прав тех лиц, которые должны быть лишены (бывшие крупные землевладельцы, торговцы и члены их семейств и т. д.)». Больше всего подобных случаев было выявлено «в Карачевском (370 случаев) и Жиздринском (435 случаев) уездах». В деревне Луговка Клинцовского уезда Брянской губернии «не лишили избирательных прав ранее служившего в охране ссыльных каторжан, и последний был избран в члены сельсовета». В Жиздринском уезде Брянской губернии одна из сельских избирательных комиссий лишила прав голоса «кулака — бывшего торговца, члена Госдумы, ведущего антисоветскую агитацию», а на следующий день отказалась от своего решения[502]. В Невельском районе Западной области «не внесли в списки лишённых прав попа, ввиду поданного им заявления, что он собирается уезжать»[503]. В Кузнецком сельсовете Ельнинской волости Смоленского уезда существовала «боязнь сельизбиркомов лишить бывших помещиков и кулаков прав голоса»[504].
