В Смоленской губернии, также как и в целом по РСФСР, до вступления в действие избирательных инструкций 1926 г. количество жалоб на неправильное лишение избирательных прав поступавших в избирательные комиссии и местные Советы было невелико. В середине 1920-х гг. основной контингент жалобщиков составляли бывшие полицейские и торговцы.
После постановления ЦИК и СНК СССР от 30 марта 1925 г. о выселении помещиков, многие из них лишались избирательных прав. Соответственно увеличилось и число заявлений о восстановлении в правах голоса, подаваемых ими. Многие помещики требовали восстановления в избирательных правах, поскольку следующим шагом после лишения для них, как правило, становилось изгнание из усадеб и потеря средств к существованию. В своих заявлениях они старались доказать трудовой характер своего хозяйства и лояльность к существующему режиму. Такие лица, как правило, писали о своём труде на пользу общества, и иногда это давало положительный результат. Вот ряд характерных примеров.
Осенью 1925 г. был лишён избирательных прав «как бывший помещик» житель Бохотской волости Смоленского уезда М. Беланович. В своём заявлении в уездную избирательную комиссию он писал, что является по происхождению крестьянином. Его мать, овдовев, вышла замуж за дворянина. Однако сам Беланович с 17 лет начал самостоятельную жизнь «добывая средства уроками». Получив педагогическое образование, он стал школьным учителем. С 1919 г. состоял членом профсоюза. Служил в Красной Армии. Приняв во внимание все эти доводы, 26 ноября 1925 г. уездная избирательная комиссия восстановила Белановича в правах голоса, мотивировав это решение тем, что «он занимается общественно-полезным трудом»[411].
В декабре 1925 г. в Смоленскую уездную избирательную комиссию направил жалобу житель деревни Средняя Нагать Д. Петровский. Он сам, а также его мать и сестра были лишены избирательных прав как «помещики-дворяне». В своём заявлении Петровский доказывал, что его родители не были дворянами. До революции они владели небольшим поместьем, купленным в долг. Сам он до 1922 г. служил в Красной Армии, затем занимался работой по военной подготовке призывников. Его младший брат не лишался избирательного права. Петровский писал, что они с матерью и сестрой ведут трудовое хозяйство, имея «25 десятин на 10 едоков»[412]. 7 декабря уездная избирательная комиссия направила его жалобу на рассмотрение губернской комиссии. Та, в свою очередь, рассмотрев заявление Петровского на своём заседании 19 декабря, приняла решение о восстановлении его и членов его семьи в избирательных правах[413].
В октябре 1925 г. Ельнинская уездная избирательная комиссия рассматривала дело о восстановлении в избирательных правах жителей хутора Шарапово, супругов А. М. и Е. М. Щепилло-Полесских. Они были лишены избирательных прав как помещики. При этом особую активность в лишении их прав голоса проявили некоторые члены сельской избирательной комиссии и сельского совета, которые «составили акт об эксплуатации наёмного труда». Тем не менее, весной 1925 г. Смоленская губернская межведомственная комиссия по выселению помещиков, рассмотрев дело Щепилло-Полесского «не признала его помещиком и подлежащим выселению». По мнению жалобщика, местные власти лишили его избирательных прав только для того, «чтобы лишить и права землепользования», и таким образом отнять земельный участок. Уездная избирательная комиссия, приняв во внимание доводы Щепилло-Полесского, восстановила его с женой в избирательных правах[414].
Помещиков, лишая избирательных прав, относили обычно к категории «лиц эксплуатирующих наёмный труд». Поэтому уездные избирательные комиссии, рассматривая их жалобы, требовали от сельсоветов присылать сведения о том, национализировано ли их поместье и сколько в нём «постоянных наёмных рабочих»[415]. К началу 1926 г. в избирательных комиссиях Смоленской губернии скопилось большое количество заявлений от помещиков о восстановлении в избирательных правах. Смоленская уездная избирательная комиссия приняла в этой связи следующее постановление, адресованное низовым избирательным комиссиям: «В отношении бывших помещиков, если они занимаются сельским хозяйством без применения наёмного труда или с применением наёмного труда, но с соблюдением правил о наёмном труде, или если они занимаются другим общественно-полезным трудом (служба в учреждениях и на предприятиях) — разъяснить им порядок возбуждения ходатайства о восстановлении в избирательных правах и не включать их в список лишенцев до разрешения в Губернской избирательной комиссии»[416]. Чаще всего именно сведения о применении в хозяйстве наёмного труда становились главной преградой для восстановления того или иного помещика в избирательных правах.
Так, Смоленская уездная избирательная комиссия, рассмотрев на своём заседании 11 ноября 1925 г. заявление о неправильном лишении прав голоса жителей деревни Тарасенки Татьяны, Константина, Сергея, Антонины Глинкиных и Г. А. Пташевского, и выяснив, что они применяли в хозяйстве наёмный труд, постановила утвердить лишение «так как они бывшие помещики и живут на нетрудовые доходы»[417]. Бывшие помещики подавали заявления о восстановлении в избирательных правах до конца 1920-х гг. Последние их ходатайства относятся к перевыборной кампании 1928–29 гг.
Одной из наиболее распространённых причин восстановления гражданина в избирательных правах в середине 1920-х гг. был отказ им от своих прежних занятий, т. е. изменение социально-экономического статуса. Так, в 1925 г. в по Краснинской волости Смоленского уезда было восстановлено в правах голоса 12 человек. Из них 10 вновь получили избирательные права «как прекратившие торговлю»[418].
Многие лишенцы, требуя восстановления в избирательных правах, по несколько раз подавали заявления в местные и центральные органы власти. Так, жители Ельнинского уезда Чулковы, лишённые избирательных прав, как члены семьи священника, три раза подряд подавали свои жалобы в волостную избирательную комиссию. На первую жалобу ответ не последовал. На вторую пришел отказ, в связи «с непредоставлением оправдательного материала». В третий раз жалоба была возвращена обратно вместе с приложенным к ней «оправдательным материалом» в связи с тем, что «при ВИКе комиссия закончила работу». И только четвёртая жалоба, посланная в уездную избирательную комиссию, возымела своё действие. 3 декабря 1925 г. Чулковы «согласно поданному заявлению» были восстановлены в избирательных правах[419].
Характерно, что низовые избирательные комиссии и Советы — сельские, волостные и районные в 1920-х гг. достаточно либерально подходили к вопросам восстановления в избирательных правах тех или иных граждан. При этом особо учитывалась реальная польза, приносимая гражданином обществу и лояльность по отношению к существующей власти. Брались во внимание и конкретные жизненные обстоятельства человека. 2 октября 1925 г. избирательная комиссия Шмаковской волости Ельнинского уезда рассматривала среди прочих заявление о восстановлении в избирательных правах жителя деревни Коситчино А. Борисова. Комиссия отметила, что «Борисов хотя и является бывшим офицером, но происходит из крестьян и чин офицерский получил за боевые отличия на театре военных действий. В настоящее время ведёт сельское хозяйство без наёмного труда. Для общества элемент не вредный, а потому следует предоставить ему избирательное право». В связи с этим было принято следующее решение: «Принимая во внимание крестьянское происхождение гражданина Борисова, его основное занятие (землепашество) и честную службу в рядах Красной Армии, предоставить право избирательного голоса ему и ходатайствовать перед уездной избирательной комиссией об утверждении»[420].
