— И тебе приветик! — машет Ким ручкой, улыбаясь всеми зубами, и хватается за поручень, чтобы встать. Выходит, правда, не очень, но всё же выходит. Тэхён вдруг понимает, что поручень не один, и все они крутятся по часовой. — Подарил подарок? — Чонгук кивает. Никогда еще этот парень не был с ним так весел. — Ты ещё не пил, пойдём. Пацаны зачетный алкоголь в ящиках притащили. В душе не ебу, откуда они такой выудили, но он достоин моего восхищения. И не то, чтобы я алкаш, — речь и походка Тэхёна была вполне обычной, будто не он только что сейчас носом втянул что-то.

Хотя всё же, бедрами парни так не виляют, да?

Или Чонгук просто не наблюдал…

— Ты уже пробовал?

— Ага, — смеётся Ким, нагибаясь и выуживая пару бутылок, — на меня вылили половину, пришлось переодеваться, — он открывает бутылки дедовским методом: прижимает горлышко к столу и стучит ладонью так, чтобы крышка отогнулась; а потом протягивает Чонгуку одну.

Не то чтобы Чонгук фанат алкоголя. Но этот был рил зачетный. Губа у Тэ не дура. В горле жжет, а в уголках глаз щипает. Походу он сегодня у этих ящиков спать будет, да посасывать бутылки раз в 2 часа.

Тэхёна у него сразу же забирают в большой зал, где народ занял себя танцами и играми в уголках помещения. Бутылочка, ножички, обжимания, вот одна пара уже поднимается наверх, счастья им и здоровья, а Чонгук берёт ещё одну бутылку и идёт веселиться.

Главное не забыть, что у него есть девушка и не подцепить себе кого-нибудь на одну ночь, как обычно бывает. Тэхён ему не простит уж точно.

Хотя причём здесь вообще он? Он ему никто, по-сути.

Сейчас Чонгук играет в бутылочку, и вообще удивительно, что его кто-то смог затащить в эту игру всех времен и народов. Он сидит окруженный полными пока еще бутылками и даже игнорирует то, что нагнувшийся через весь круг Тэхён посасывает у него одну. Главное — игра идёт и это действительно весело, особенно, когда выбирают…

— Чонгук, правда или действие?

— Действие.

— Поцелуй Тэхёна в губы 10 раз.

— Я тебя щас, блять, сам поцелую, — вякает Тэ, — пяткой, — он запивает возмущение, с прищуром смотря перед собой. Чонгук же сидит и максимально пытается понять, что, блять, происходит, почему все воют и двигаются, и почему музыка такая пиздец громкая.

— Чо, зассал? — Чонгук щурит глазки. Нет, ну ему, конечно, тоже не так уж и хочет сосаться с парнем, да ещё и с Тэхёном, да ещё и 10 раз. У него девушка где-то здесь. Валяется, наверно, уже. Ну, просто Чонгук уже сам еле держит себя в руках.

Блять, но вытянутое лицо Тэхёна! Да вы бы видели! Чонгук готов почку продать, лишь бы видеть это каждый день, а народ вокруг воет и подгоняет ещё пуще.

— Давай! — бутылка со звоном приземляется на пол, Тэхён хмурит брови и вытирает уголки рта, смотря исподлобья на довольного Чонгука. Он всё сделает, но в глазах этого мудака не опустится. А мудак этот встаёт со своей турецкой позы и подходит к Киму, садясь перед ним на колени, да в шею ему вцепляется, да за губы кусает. Народ воет, галдит, чуть ли не в ладоши хлопает, достает телефоны, а потом как на свадьбе: «четыре! Три!» это Чонгук верхнюю и нижнюю посасывает по очереди, не закрывая глаз, пока Тэхён ему рубашку на лопатках рвет и рычит в перерывах, так же сверля.

— Один! О-о-о, Чонгук, ну ты и красава, — говорят ему, когда тот отстраняется. Тэхён всё так же зыркает, но берет бутылочку и, стрельнув в Чона последний раз взглядом, преподаёт к горлышку и зажмурив глаза, вливает в себя все остатки.

Вскоре ему это наскучило, и он пошатал к танцулькам, и нашёл Лисан, с которой отплясывал, да до потери голоса гоготал. Какой-то парень просит его помочь, мол, чет сломалось, и Тэхён идёт, но не поспевает, а координация так себе и он удачно впечатывается носом в какой-то угол тумбочки и воет там от безысходности, прижав коленочки к груди. Из-за музыки никто не слышал, а толком в том коридоре никто не ходил, но.

Пришёл Чонгук.

Ещё бы он не пришёл — это закон жанра!!!

Он просто искал туалет, но перепутал коридоры.

Ну и не такое бывает.

— Я тебя, блять, вижу чаще, чем Лисан, — бурчит он и, подхватив инвалида да закинув руку на плечо, тащит в ванную, которая таки нашлась. Выгнав оттуда курильщиков и засунув Тэхёна в зачем-то набранную водой ванну, ДА ЕЩЕ И УТКУ В НЕГО КИНУВ, он закрыл дверь на замок. Здесь музыка не так слышна, да и воздух почти прочищается, благодаря открытой форточке. — Чувак, ты в говно, — а тот мордой в воду и оттуда уже булькает что-то похожее на:

— Ты тоже.

На стиральной машинке Чон замечает знакомую видеокамеру. У кого-то из своих он видел такую с тупой наклейкой Марио, значит, ничего страшного не будет, если он ею воспользуется.

— Тэхён-и, тебе весело?

— Ваще!

— Тэхён-и, тебе здорово?

— Ваще!

— Тэхён-и, ты пьян?

— Ваще! — Чонгук не может сдержать своего смеха гиены, он переводит камеру на себя, улыбается, а потом садится на бортик ванны, направляя её так, чтобы в окошке вмещался он и играющий с уточкой заляпанный кровью Тэхён.

А потом Тэхён волком воет, потому что Чонгук упал.

Своей накаченной жопой.

На его очень святое место.

Атеист, блять!

Чон сразу чутка трезвеет, понимает ситуацию, понимает, что в люди он больше не выйдет, вдруг доходит до него, что туалет в этом доме один.

Совесть вейк апнулась.

Быстренько ретируется к двери, щелкает замком, ставит камеру обратно на тумбочку, а потом пытается вытащить Тэхён из ванной, который походу женился на ней. Говно-попытка. Обессилено сев на пол рядом в мокрых на жопе штанах, и откинув голову на холодный бортик, он услышал, что вода позади начала плескаться. Хуй с ним с этим Тэхёном, у него глаза уже не открываются, и кружится все юлой.

Он так до последнего думал, что заснет и не проснется.

Пока Тэхён не навис над ним, не обжог своим дыханием и сам не поцеловал его, все так же горячо дыша в подбородок.

В не очень удобной позе.

Зато как поцеловал.

С языком, карл!

Да не открывая глаз.

Аж с характерным звуком отстранился.

ДА И НЕ ТО ЧТОБЫ ЧОНГУКУ ПОНРАВИЛОСЬ.

ДА И ЧТО ЗА НАХАЛЬСТВО

КАК ОН СМЕЕТ ВООБЩЕ?!?

Тэхён отстранился и облокотился о стенку, пока Чонгук разглядывал свои ступни и пытался понять, от чего так хорошо и приятно стало.

И жарко.

Он начал махать ладошкой на себя, пока снова не услышал всплеск и вот пьяное туловище бахается лбом в пол. Чонгук хохочет. А вот Тэхёну больно очень. Задница от воды потяжелела и всё никак не хотела его слушать.

Чонгук не отказался помочь.

Одного смачного удара по булкам хватило, чтобы ножки шатена поднялись в воздух вместе с брызгами и ляпнулись на пол. Чон прикрывает рот и смотрит в потолок.

Это уже поза «74» какая-то.

Вот неспроста же это всё, да?

Я же говорил, что у Чонгука с фантазией всё хорошо.

А Тэхёнчик тем временем попу свою всё-таки поднимает.

— Что ты делаешь? — и не то, чтобы Чонгуку ну уж очень было неприятно смотреть, как Тэхён растегивает ширинку и снимает с себя штаны. И не отвечает, зараза. Кряхтит, даже умудряется прищемить что-то, а стянуть с щиколоток оказалось сложнее. И вот щенячьи глазки так и молят о пощаде.

Чонгук снова не отказался помочь.

Со стороны это, наверно, жуть как странно смотрится. И в такие моменты по плану должны войти.

Дверь в ванную открылась.

ДА ЧОНГУК ЧЕРТОВ ВАНГА

Не, это всё закон жанра.

В дверях стоял, ну или пытался стоять, Сокджин и Чон выдыхает, стягивая с худых ног Тэхёна мокрые джинсы. Самому бы всё стянуть, а то липнет, но тогда уж точно о нем подумают не то.

— Я быстра, — оповещает Джин и открывает крышку унитаза.

Чонгук для приличия отворачивается.

А вот Тэхён нет.

Одна его нога на бедре Чона, а другая согнута в колене и наклонена, а взгляд направлен точно на Сокджина, а точнее на одну составляющую его суть. И губу-то как закусил, жуть какая!