Вот он вирус, разъедает всё на своём пути.

Тэхёну пришлось спать в комнате Юнги, потому что братьев Чон разделять не хотелось. Жутко. Зато мило проходить мимо или заглядывать в их комнату и слышать сопение.

Температура Ёнджэ падать не хотела, а росла со страшной скоростью. Чонгук тёр слезящиеся глаза и Тэ тоже впихнул ему в рот запасной градусник. Протерев ребёнка холодным полотенцем, он ужаснулся. Чонгук бухнулся на пол, потеряв сознание, сидя возле его дивана, а на градуснике 39.3. Тэхён часто дышит и почти ничего не слышит из-за звона в ушах. Он снова вызывает скорую. Перед тем как этих двоих занесли в машину, он полазил у Чонгука в бардачке машины и нашёл флешку подписанную как «мед. Лаб. Карт. Чон». И счастья не было придела.

Когда их оформили и Тэхён оплатил лечение найденной картой. Чонгуковой картой. То братьев поселили в одну палату, а не по отделениям. Это всё по просьбе врача и Тэхён был ему очень благодарен. Ёнджэ проснулся часа в 3 ночи и Тэхён подсел к нему, спрашивая: как дела. Мальчик надулся и отвел глазки в сторону, но потом снова перевёл на Кима, смотря на то, как губы, сидящего напротив, зашевелились.

— Что-то не так? — Ким хотел взять его за щеку, но тот дернулся.

— Ты обидел моего братика, — бурчит мелочь. Тэхён хмыкает и руки на груди скрещивает.

— Какой у тебя ранимый братик, ты смотри, — цокает он. Мальчик супится и всхлипывает. Тэхён дергается и руки вперёд выставляет, потому что ещё немного и бомбанет. Этого не случается, потому что Тэхён успевает обезвредить мальца, чмокнув в горячий лоб и мокрый нос, как когда-то делала бабушка.

— Ещё.

Да не жалко. Хоть 300 этих поцелуйчиков, лишь бы выздоровел. Юнги тоже ему так делал, когда Тэ даже глаза открыть не мог, а рак прогрессировал. Тогда он боялся, что они будут последними, но он смог. Победил. А Юнги вырос, втянулся в свэг, а целовать брата в нос не по свэгу. А потом появился Чимин и Тэ потерял всякую надежду, потому что Чимина он целовал, а его всё нет. Только вот у Юнги рак и Тэхён считает, что целовать должен именно Чимин. Всегда. А Тэхён и в стороне постоит.

— Братик не умрёт? — Ёнджэ сидит у него на коленях в обнимку и с капельницей, смотрит на спящего Чонгука. Вообще-то врач сказал, что состояние его тяжелее, чем у мелкого. И Тэхён это понимает, потому что когда болел и первые 4 дня просто поспал. Юнги ещё шутил, что пришёл на запах мертвеца и жужжанию мух. А то он не замечал, что Тэхён из комнаты не выходит!

Ему нужен брат, срочняк просто.

Любите его по-настоящему хоть кто-нибудь!

— Не злись на братика, — лопочет Ёнджэ, сжимая его плечо и проваливаясь в дрему. Сидеть так неудобно, да и спать тоже хочется, поэтому Тэ меняет положение и ложится на спину, накрывая их больничным одеялом. Через какое-то время его будит медсестра, которая вытащила у Ёнджэ капельницу. Она предложила ему лечь нормально, но тот был одной ногой здесь, другой в Морфее и просто что-то промычал, сворачиваясь калачом и греясь об шестилетнего пацана.

Утром чье-то колено приезжает ему в ребра. Тэхён даже кашляет, а Ёнджэ хихикает, прыгая к стоявшему у койки Чонгуку.

— Блин, ты жив, — Ким трет глаза и зевает. Чонгук ударяет его в ногу. — Вот тебе и благодарность. — Тэхён приподнимается и наблюдает, как нежатся эти двое. Какая милота. — Вернись в постель, эй, — говорит он и на него шипят. Он цокает и применяет силу. Чонгук красный, до сих пор горячий, с соловьиными глазами, ещё и пытается что-то отбить, но Тэ выхватывает у него Ёнджэ и толкает Чонгука на койку. — Температура расплавила тебе все мозги, — говорит он, расправляя его конечности по поверхности и накрывая одеялом. Серьёзно, Чонгук выглядит сейчас меньше, чем Ёнджэ.

Вскоре их выписывают.

Мелкий во сне пинается, от чего Тэхён просыпается каждый раз. Бедро у него ну точно в космосе, зато Ёнджэ его даже на метр не отпускает от себя, так и спят в обнимку.

Перед выпиской этих двоих он едет домой и, наконец, принимает душ. Лисан всё это время рвала телефон и предлагала помощь, но Тэ отказывал, ибо не хотел, чтобы девушка заразилась. Он даже проветривал и менял раз в три дня постель. Юнги приезжал, он оставил записку, что поживет ещё какое-то время в отеле. Записку он смял и выкинул, оперся об стол и заскулил.

Чонгук сразу заметил эти красные глаза, но Тэхён отказывался ему что-либо говорить. Ёнджэ сидел на заднем сидении и перебирал найденным Чонгуком в бардачке компас.

— Не знал, что у тебя есть права, — говорит Чон, смотря на дорогу. Вообще-то он и сам мог повести, но ему, мягко говоря, чуть голову не отрубили.

— А их и нет, — смеётся Ким над выражением лица Чона и продолжает вести.

Они живут у Кима, он готовит им еду и успевает посещать универ. Чонгук, конечно, догадывался, что Тэ умеет готовить, но чтобы так съедобно. Да и Ёнджэ нравится. Особенно «Тэ-тэ готовит лучше братика». Вот обидно до глубины души. А тот и действительно как хозяйка, сто кастрюль, продукты и через час уже всё готово, только некоторое надо в холодильник поставить. Серьёзно, Чонхве повезло.

То есть…

— Ты расстался с Чонхвой? — Тэхён замер.

— Да. Благодаря тебе.

— Не я полез целоваться.

— Ты бы мог оттолкнуть.

— Полезь я к тебе целоваться, ты бы меня оттолкнул? — Чонгук привстал и Тэхён обернулся.

— Ёнджэ же здесь, окстись!

— Так значит ты не против? — он подходит всё ближе и ближе, пока Тэхён не обжигается. Ударяет Чонгука полотенцем и сует руку под холодную воду, но того это не останавливает, он подходит вплотную и разглядывает красный участок кожи. Тэхён пихается, а потом визжит, когда Чон его на руки берет. — Ёнджэ, время играть в доктора! — и ребёнка как ветром сдуло.

Тэхён крутился и вертелся, совсем не боясь, что Чонгук может опустить руки и тот упадёт. Ёнджэ уже ждал их в гостиной в белой рубашке Тэ (она явно велика ему) и с кремом в руках.

Когда рука была вся измазана кремом и еле перебинтована, то Тэ обнял Ёнджэ, щекой потерся и поблагодарил. Чонгук обиделся. Он, между прочим, надрывался тут. 65 кг не шутки вам.

У Лисан карнавал.

— Ты серьёзно? — смеётся Тэхён, сидя на диване, откидываясь назад. Даже ноги со смеху поднимает, а потом понимает, что Чонгук серьезен, как никогда и ставит копыта на пол. — Ты не умеешь танцевать? — Чонгук цокает. Нет, ну он умеет немного, но это «немного» не относится к медляку. — Вау, сам Чон Чонгук не умеет танцевать!

Да он издевается!

— Всё, иди нахуй.

— Ладно, ок, — Тэхён вскакивает с дивана. — Дай сюда грабли свои, — он берёт Чонгуковы руки и беспалевно смотрит на выступающие вены, — и сделай вот так, — Чонгук чуть сжимает его бока, и Тэхён кладет свои руки на его плечи, — а теперь качайся и иногда перемещайся. Инициатива на тебе, не оплошай, — говорит Тэ, взмахивая головой, убирая русую челку.

Чонгук слушается. Но не знает, куда смотреть и причину его вспотевших рук, Тэхён же полностью отдается ему, пока тот сам не путается в ногах и валится вперёд, но вовремя успевает вскинуть ногу и опереться на неё с Тэхёном в руках.

Это уже не медляк. Это ёбаное страстное танго. Чонгук держит его за лопатки и за коленкой, пока тот вцепился в шею и не дышит.

А потом Чонгук расслабляет хватку и Тэ валится на пол.

— Сука.

— Хорошо, сенсей, ваши наставления я понял, — Чонгук с довольным лицом берет на руки хохочущего брата и, переступив через потирающего задницу Тэхёна, выходит в коридор. Они все в здравии и больше их тут ничего не держит.

В коридоре стоит сумка. Пока Чон болел, Лисан передала Тэхёну некоторые его и Ёнджэ вещи. А сумочка-то тяжелая. Пусть и Чонгук пробыл тут всего полторы недели. Мог и меньше! Но бесить Тэхена днём и ночью — восхитительно. Да и Ёнджэ к нему уже привык, ели уговорили его оставить Кима одного. Серьёзно, Тэхён полдня проходил с ребёнком на ноге и с Чонгуком на коленях. Потому что: «Я не могу оставить братика Тэ-тэ!». Может, в тот момент Ким полюбил детей ещё больше. А может, и показалось.