Пока Ольга проверяла работу домовиков — они были мало инициативны и могли начать биться головой об стенку, если вдруг в кладовой не окажется чего-то нужного для блюда — Сириус торопливо приводил себя в порядок после тренировки с Лео и Тедом одновременно. Лили же в это время наблюдала непривычное оживление в Пруэтт-мэноре. Лукреция в десятый раз перевязывала галстук сыну, а Гидеон и Фабиан пытались укротить несколько свободолюбивые волосы.

— Все так готовятся, будто приехал сам Папа Римский, — усмехнулась Лили, так как сама уже с полчаса сидела в кресле в чудесном светлом платье.

— Это же сам Поллукс Блэк! — усмехнулся Гидеон. — Личность легендарная.

— Легендарная? — сощурилась Лили. Ей казалось, что все Блэки равноценно “легендарны”.

— Конечно, — ответила Лукреция, — он — единственный из Блэков, кто укротил все их слабые стороны.

— Какие же?

Близнецы, которые вообще любили объяснять Лили всякие заморочки чистокровных, сели на диван, приняв абсолютно идентичные позы.

— Понимаешь, — начал Гидеон, — у почти всех старинных семейств есть некоторые… недостатки, которые стали фамильной чертой.

— Наш ты тоже унаследовала, — усмехнулся Фабиан, — мы эмоциональны и абсолютно не можем эти эмоции сдерживать.

— Твой горячо любимый Джеймс, — продолжил Гидеон, — отличается невероятной неусидчивостью и тягой к приключениям, как и все Поттеры. Неусидчивость со временем проходит, Карлус тоже в школе, по слухам, был той еще оторвой. А вот ощущение опасности и нарушение правил — это им просто необходимо.

— Ммм, а у Блэков — паранойя и клептомания? — вспомнила Лили.

— Это шуточная легенда, — возразила Лу, — если бы Блэки действительно воровали все, что плохо валяется, нас бы уже давно окрестили ворами. Скажем так… в нас живет какой-то Робин Гуд. Когда кто-то начинает излишне хвастаться чем-то, сопротивляться просто бесполезно. Это, видимо, от родства с фэйри, они любили насмехаться над напыщенными идиотами.

— То есть, если кто-то хвастается…

— Да, в ближайшем к хвастуну Блэке просыпается маленький шаловливый фей и хочет непременно испортить всю радость хвастунишке. Например, Блэки были теми самыми магами, которые в первый и последний раз обворовали Гринготтс. Нашего предка буквально нельзя было удержать: гоблин высокопарно заявил, что украсть что-либо из самых глубоких ячеек просто невозможно.

— И как?

— Весь нижний этаж Гринготтса был вычищен подчистую. А через сутки, когда гоблины уже собрались признаться властям в факте кражи, Блэки все вернули. Так же незаметно, как и выкрали. Только из каждого сейфа забрали по пятьдесят галеонов. Сумма для тех сейфов небольшая, но гоблинам пришлось вложить по пятьдесят галеонов во все шестьдесят четыре заполненных сейфа…

— Хвастунишки были наказаны? — усмехнулась Лили.

— Да. И часто Блэки делают подобные шалости, даже если им это даром не надо. Просто нереально удержаться.

— Ты, видимо, тоже была подвластна этому милому недостатку? — усмехнулся Фабиан.

— Да, — горько вздохнула Лу, — на втором курсе украла заколку у своей соседки по комнате. Та была очень дорогая, вся в бриллиантах, да еще и с заклинаниями на защиту разума и что-то там еще. Сначала украла, а потом поняла, что она мне не нужна, и что делать с ней не знаю.

Молодежь в комнате расхохоталась.

— И что потом? — сквозь смех спросил Гидеон.

— Приладила ее к банту и завязала его на шею ее же кошки. Меня не раскрыли, девчонка, устроившая истерику по поводу пропажи заколки, перестала так уж ее выставлять. Наверное, у Блэков это не спроста.

— И что же, Поллукс победил эту Блэковскую слабость? — напомнила о начале разговора Лили.

— Насчет этой не уверена. Главная проблема Блэков — это несдержанность в злости. Она более заметна, но милым прозвищем ее не обзовёшь, и посмеяться в кругу друзей над ней получается не всегда. Поллукс никогда и ни на кого не срывался. Вообще ни разу. Он умеет себя контролировать.

— А паранойя? — в очередной раз напомнила Лили. — Как она проявляется?

— А, Блэков она вполне устраивает. Хорошо работает, — усмехнулся Гидеон. — Только они могут принимать гостей в Блэк-парке, чтобы попасть в мэнор было еще сложнее. И все дома защищены так, что еще парочка заклинаний — и все само рванет.

— И все же любопытно, а какие недостатки у других семей? — улыбнулась Лили.

— Малфои вот не могут сдерживать высокомерие, — перечислял Фабиан, — Розье бывают дотошны до отвращения. Лестрейнджи склонны к мистификациям. У кого еще заметно? Говорят, все Кэрроу отличаются жестокостью и еще ни один наследничек не удержался от жестокого убийства домашнего питомца. Слизнорты жуткие барахольщики, наш профессор просто сосредоточился на людях. МакКинтоны воинственны, словно средневековье все еще длится. МакМиланы не могут удержаться от защиты слабого, их девочки вечно подбирают всех несчастных и обделенных… Примеров миллион, я так просто все и не вспомню.

— Чем древнее семья, тем больше таких вот “мелочей”, — пожал плечами Гидеон. — Все это достается одновременно со всеми талантами, дарами и так далее. Мы хорошо ладим с огнем и располагаем к себе людей. О, а еще отличаемся честностью. Тоже неплохо. Малфои, может быть, и перегибают палку в высокомерии, но не вздумай с ними спорить на деньги: мир перевернут, но выгоды не упустят.

— Не совсем понимаю, как это так получается, — Лили задумчиво накручивала на пальчик ленту, которой иногда играла с котом Лу. — Ну, что все это собирается в одной семье.

— Во-первых, без ну, — покачала головой Лу, - следи за словами, ты будущая Леди Рода. А происходит так потому что маги… как бы точнее выразиться… можно сказать, впитывают все умения. Это, кстати, причина почему маглорожденные считаются слабее чистокровных. Не из-за магической силы, хотя по-настоящему сильные маглорожденные — это огромнейшая редкость, а из-за неимения подобных качеств.

— Да? А я думала, что из-за родового камня…

— И это тоже, — легко согласилась Лу, — но маглорожденые легко получат поддержку рода при замужестве, а вот Дары и таланты в маглорожденных обычно не просыпаются.

Лили в очередной раз удивилась этим странным порядкам. И когда она все узнает и перестанет постоянно задавать вопросы, на которые ей отвечают хором?

Вечер был свеж, из открытых окон доносилось нестройное щебетание птиц, вездесущий аромат роз из сада витал в столовой, сидящие за столом вели себя довольно раскрепощенно. Красное вино в бокалах, нарядные платья девушек, мужчины без галстуков, Элла и Эд уже умчались играть в сад. Те, кто остался за столом, весело обсуждали давно минувшие годы. Поллукс хитро косился на младшее поколение.

К его грусти, Сириус явно не был близок с братом, младший скорее восхищался старшим, практически боготворил. Так из него хороший советник и заместитель не получится. Сириус общается с Джеймсом. Но тот не Блэк, в дела семьи ему хода нет. Между ними нет секретов, но дружба и бизнес — разные понятия. Но, Поллукс явно это видел, Белла не выйдет замуж. Было в ней что-то такое, что присуще всем тем девицам Блэк, которые старательно разгоняли женихов и в итоге оставались в семье. Белла такая же. Не просто сильная и свободолюбивая. Еще и своенравная, гордая, нетерпимая. Непонимающая, почему это она, Блэк по крови, должна покоряться какому-то мужчине. Такой же была Элладора Блэк. Она помогала с делами не только Ликорису и Сигнусу, но и им с Финеасом, пока не умерла. Беллатрикс такая же. Сириус говорил, что она почти вышла замуж за Лестрейнджа, последняя попытка быть как все. Этот брак был бы несчастен. Белла останется в семье и будет помогать Сириусу.

А жених Андромеды весьма неплох. Тихий, спокойный, среди шумных и ярких Блэков совершенно незаметен. Но характер в нем чувствуется. Железный. Непоколебимый. Как говорила Дорея про таких людей: стальной внутри и мягкий снаружи. Поступил на практику в Мунго. Практика неоплачиваемая, не зря ведь целителями становятся преимущественно чистокровные. А еще и в магловском заведении на врача учится. Меда сказала, что у него родители — обеспеченные маглы. Могли себе позволить сына обучать. Теперь он Блэк, со временем станет семейным целителем, обзаведется личной практикой, будет зарабатывать столько, что с лихвой все вернет. Пусть и маглорожденный, но Меда все же не окончательно спятила. Ее женишок хорош.