Дом Черновых располагался в Уральских горах. Но гор не было видно, потому что за окнами шумели высоченные лиственные деревья, во многих комнатах царил полумрак, светло было лишь там, где окна выходили на аллеи. А еще дом был обставлен в каком-то особенно уютном стиле. И даже несколько мужском. Мебель была массивной, повсюду картины в тяжелых рамах, резные дверцы шкафов, огромное количество полудрагоценных камней. Особенно много было малахита.

— Мы занимаемся добычей этого камня, — объяснил Святослав Чернов, — точнее — раньше занимались. В России после революции маги категорически не лезут в дела маглов, а все предприятия отобрали у частных собственников, поэтому мы наложили заклинания забвения: маглы думают, что наши шахты опустели и малахита здесь больше нет.

— А на самом деле — есть?

— Конечно. Под этими горами — сплошной массив металлов и минералов. Маги живут долго, сотню лет наши шахты постоят брошенными, дальше видно будет. Сейчас у нас предприятия в Америке, перевели пока активы туда. А в магическом мире мы — сотрудники Солоухиных. Артефакторика — наш основной доход. Легко догадаться, что работаем мы с природными минералами. Зачаровываем камни, потом передаем их тем артефакторам, которые делают из них готовые изделия.

— Как интересно, — изумилась Нарцисса, — а в Англии артефакты выпускаются одной семьей.

— Не всегда оправданно. Как, например, в производстве амулетов-драгоценностей. Артефакты требуют тонкой работы — над сережками, вроде тех, что носит Кассиопея, трудилось три семьи. Солоухины подбирали материалы, мы работали с бирюзой, там сложные чары, дающие ментальную защиту, семья Радищевых работает с золотом, там в металле какие-то чары на прочность и долговечность. А Солоухины, кроме подбора материалов, еще и накладывали заклинание на готовое изделие. Стоит такое дорого, но и готовый артефакт значительно сильнее, ведь каждая семья веками подбирала лучшие заклинания, училась работать с материалами, писала целые трактаты о всем необходимом. Серьги идеальны и подходят именно Кассиопее. Как и, например, кулон Ольги, который защищает ее от дара подруги.

Лили хотела было спросить про артефакты Поттеров, но вовремя вспомнила, что они, хоть и работают сразу с большим количеством материалов, все имеют дело с перемещением в пространстве. Наверное, у них тоже есть какие-нибудь особые памятки по созданию шкатулок для писем, колец-порталов и сквозных зеркал для нескольких человек сразу.

К удивлению девушек, они вышли из дома на улицу. Шли сквозь тенистый парк, он имел мало общего с привычными для англичан парками со строгими формами. Небольшой домик стоял чуть на отшибе, возле него пробегал небольшой ручей, за ним уже виднелся подъем горы: по всей видимости, поместье Черновых находилось в лощине.

— Мы называем его вдовьим домиком. Хотя ни одна вдова здесь не жила. Просто этот дом выстроил тот самый Блэк, что приехал сюда из Англии. Его сын и основал род Черновых.

— То есть вы все же наши родственники? — улыбнулась Цисси.

— Очень дальние. Это было еще в начале шестнадцатого века. Его с тех пор не перестраивали.

Это было прямоугольное здание с высокими узкими окнами, без балконов и террас. Оля улыбнулась этому простому строению. Большинство старинных строений в России внешне выглядят довольно просто. Внутри он был весьма похож на Блэк-мэнор. Деревянные панели, тяжелые двустворчатые двери, обилие звезд, деревьев и животных на декоративных элементах дома. Все, что помнила Цисси о Черновых — они их очень дальние родственники. Когда-то второй сын Лорда пожелал отправиться в Россию, где внезапно остепенился, женившись на русской. А уже его сын решил, что может основать свой род. Фамилию, в некотором роде, просто перевели. Все родовые Дары Блэков были недоступны для Черновых. По слухам, они унаследовали самое главное качество английских аристократов: имели врожденную защиту разума.

Комнаты были небольшими, обстановка богатой, но без излишеств, Лили с любопытством рассматривала парк за окном. Даже окна, к слову, здесь были странные. Чтобы запустить в комнату свежий воздух, приходилось открыть два окна.

— Здесь зимой очень холодно, — раздался за спиной голос Ольги, — маглы эти окна как-то заклеивают, маги накладывают согревающие чары.

— Холодно звучит неплохо. Я люблю зиму.

— Ты ничего не знаешь о зиме, — улыбнулась Оля, — но летом здесь вполне приятно.

— И все таки, — Лили открыла окно нараспашку, — зачем мы так внезапно сюда собрались?

— Хочу кое с кем поговорить. Да и тебе полезно будет послушать.

Лили присела на длинную мягкую скамейку, что стояла у окна, Ольга села рядом.

— В Колдотворце каждому первокурснику выделяют старшего помощника. Он не будет решать за тебя задачки, не обязан следить за тобой и все в этом духе, но у него всегда можно спросить, посоветоваться с ним. Школа позволяет заключить магический контракт, что-то вроде чар конфиденциальности. Все, что малыш рассказал старшему товарищу, останется между ними.

— Как интересно.

— Это было сделано из-за большого количества учеников, учителя выглядят задёрганными, к тому же они взрослые. С маленькими горестями проще обратиться к старшему товарищу. А старшие чувствуют свое превосходство, помогая младшим. Конечно, не всегда получается так радужно, как хотелось бы Учебному совету, но это спасает детей от ряда проблем. У меня на факультете к наставничеству относятся очень ответственно. Моим наставником была девушка, познакомиться с которой мечтают многие… Она из числа высшей аристократии.

— Высшей? — недоуменно подняла брови Лили.

— Да, в России и аристократия имеет кастовое деление. Я сродни безземельному аристократу. Черновы — кто-то вроде дворян с небольшим титулом. Ладога Вирлицкая — как приближенная к королю. Она из старинного рода, очень умная, напористая… она вышла замуж за мага своего круга, теперь ее фамилия Заречина. Брат передал мне ее письмо, она поздравляла меня с удачным замужеством и приглашала поболтать, когда соберусь навестить матушку.

— Это какой-то код? — хитро сощурилась Лили.

— Нет, — мотнула головой Ольга, — просто я немного схожу с ума от всего происходящего и мне нужен ее совет. Мне кажется, что я потеряла себя и болтовня с представительницей моего факультета может мне помочь. А еще я списалась с Надеждой Соколовой. Она, как и ты, маглорожденная, которую приняли в род. И еще Ольга Кирова согласилась мне погадать.

— Погадать?

— Ольга, кроме того, что является моей тезкой, еще и принадлежит к женскому роду. И Даром всех женщин в ее семье является предсказания. Она раскладывает пасьянсы Таро, они всегда сходятся.

— Неужели? — с иронией переспросила Лили. Гадалкам она не верила.

— Всегда. Она не дает точных предсказаний, но когда-то она сказала, что судьбу свою я найду на Западе, и что буду последней в Роду. Тогда я подумала, что умру молодой… но может все и иначе.

— Все равно я гаданиям не верю. Но мы три дня будем совершать визиты? — поменяла тему девушка.

— Да. Еще поужинаем у моей семьи. Я покажу вам Москву и Питер, у нас там обширные магические кварталы, посетим город Китеж, он полностью магический, побываем в музее Ушедших Народов и сходим в магический парк развлечений. У нас его года три назад американцы открыли.

Возвращались домой девушки в смешанных чувствах. Далекая страна показалась им настолько непохожей на их ожидания, что просто в голове не укладывалось. Подумать только — целый город для магов. Большой, светлый, просторный. А магические кварталы? В Москве — словно туристическая игрушка — бревенчатый и ароматный. В Питере — строгий и презентабельный. А три женщины и вовсе перевернули мир гостей из туманного Альбиона.

Ольга отложила рунное кольцо порт-ключа, словно оставляя с ним часть себя. Еще лет в семь ей пришлось научиться вести себя как взрослой девушке, но по-настоящему повзрослела только теперь. В холле, куда они и переместились, их встречали. И Оля с наслаждением упала в объятия мужа.