— Понятно. Камасутра для магов, — вынесла вердикт Лили. — И Сириус это читал?
— Меня больше беспокоит, зачем ты это читала? — Цисси даже в пьяном состоянии была явно целомудреннее своих подруг.
— У меня была веская причина. В этой книге рассказывалось о Нерушимых.
— О чем? — не поняла Лили и повторила маневр Оли с кружками.
— Нерушимые — это обряды по принятию в семью. Как в качестве ребенка или брата, так и в качестве супруга, — пояснила Цисси.
— Не слышала о Нерушимых. Как тогда в род принимали меня?
— Тебя Сириус, наверное, протащил. Там нужно много силы, чтобы заклинание прочитать. Поэтому чаще проводили простое принятие в род, а не полноценное усыновление, — отвечала Оля. — А нерушимые… как клятва. Обоюдная и нерушимая. Рождаясь в роду, или становясь женой, у мага остается выбор, он может и не соблюдать кодекс рода, за что его изгоняют. А кара за несоблюдение кодекса при нерушимом родстве — только смерть.
— Но зачем тебе нерушимые, — Лили хмурила брови и не могла понять — это она просто плохо понимает этих чистокровных, или это алкоголь ей мешает.
— Потому что для них не нужно позволение родни.
Девушки разом отхлебнули еще немного коньяка, а потом Оля встряхнула распущенными волосами — золотыми и ниже колена, и потребовала: давайте танцевать! Они никак не ожидали, что в самый разгар их веселья дверь комнаты громко хлопнется об стену, а в дверях окажется усталый и злой Сириус Блэк, за спиной которого маячит удивленный Джеймс.
— Ой, Сири! — испуганно пискнула Цисси и зачем-то полезла под кровать. Причем весьма проворно.
— И что это такое? — он был не только зол, но еще и в недоумении. — Вы что, пьяны?
— У нас тут… праздник! — выдала Лили, стараясь найти пьяным взглядом низ пижамы, а пока старательно кутая нижнюю часть тела в ковер.
— Это я уже понял. А по какому поводу?
— Потому что девочки — хорошие, а вы нас обижаете, — уверенно ответила староста.
Джеймс, смотрящий на творящийся в комнате бардак с нескрываемым ужасом, предложил:
— Может, мы их протрезвим и они нам расскажут что случилось?
— Да ничего не случилось. Просто наши дамы решили пожаловаться на мужчин. И поэтому сперли не только твою мантию, но и мой запас алкоголя. Чтобы вы двое спали через десять минут.
Сириус вошел в комнату, забрал с кровати бутылку с коньяком, и недовольно заметил:
— Цисси, вылезай!
— Меня здесь нет! Я в своей гостиной! В Слизерине!
— Ну-ка вылезла оттуда! Пока я сам тебя не достал!
Цисси вылезала задом: сначала показались ноги, потом тело и только потом девушка откинула за спину растрепанные волосы. Вид у нее был обиженный.
— Все спать. Завтра с утра разбужу. Пошли, Джеймс, если их кто и обидел, то только мы.
Дверь закрылась, а Оля почему-то ударилась в слезы. Девушки бросились ее утешать, а заснули втроем на одной кровати. И утром их действительно будил Сириус.
Вернувшись ночью в замок, он застал в комнате полнейший разгром, а в воздухе отчетливо пахло духами Ольги — анимаг тоже перенимал некоторые способности своей второй натуры. Вроде хорошего обоняния. Он испугался, думал с ней что-то случилось, и побежал к Джеймсу, вместе они буквально с наскоку преодолели прежде недоступную лестницу в женские спальни. И даже никакой сигнализации не было. Но сегодня, стоило ему поставить ногу на лестницу, та превратилась в горку. Пришлось обращаться в пса, бежать до двери, отворять ее лапой и только потом возвращаться в нормальное состояние. Хлопотно, но эффективно. Джеймс в виде оленя не пролезал в арку у входа — рога цеплялись.
Девушки спали втроем на одной кровати. Лили с Олей в обнимку и Цисси, свернувшись калачиком в ногах. Одежда была разбросана по комнате, одна из кроватей была завалена пустыми бутылками от газировки, пирожки лежали прямо на белоснежной простыне, оставляя жирные пятна. Да, первая пьянка в жизни человека обычна крайне отвратительна последствиями. Он, чтобы не сильно шокировать девушек, прикрыл их пледом. Если на Лили и Ольге еще были какие-то части гардероба, то Цисси спала просто в нижнем белье. Узнает, что он видел ее в таком виде — сгорит от стыда. Только прикрыв девушек пледом, он потряс за плечо Цисси:
— Вставай.
— А? Что? Ты что здесь делаешь?
— Тебя бужу. Я сейчас отворачиваюсь на пару минут, ты быстро одеваешься и идешь к себе в катакомбы.
— А где я? О, Мерлин! Сири, не разрешай мне больше пить!
Сириус уже открыл окно и уставился на Запретный лес.
— А что такое? Ничего не помнишь?
— Да Мерлин с ней, с памятью. На комнате была печать, что в течении восьми часов мы из нее выйти не сможем, поэтому ничего эдакого мы не натворили. У меня голова раскалывается!
— Это называется похмельем, родная.
— И как ты его терпишь каждый день?
— У меня его нет. Практика, сестренка. Плюс знание своего предела. Но по полбутылки на нос — это многовато для первого раза.
— Катись к Мордреду. Где мое платье?
— Может на люстре? — предположил добрый кузен.
— Нет. Под шкафом. Почему оно под шкафом?
— С чего вы напиться-то решили?
— Лили сказала, нам нужен сеанс этого… психо-что-то-там. Слушай, а от головы есть что?
— Да. Попроси у Северуса.
— То есть мне еще и опохмелин самой брать?
— Раз напились сами, то и лекарства сами ищите. Северус тоже имеет право повеселиться.
— Я готова, — Цисси даже некоторое подобие прически сделала, — только что-то платье не разглаживается.
— Это последствия алкоголя. К вечеру уже сможешь нормально колдовать.
— К вечеру?
— Сегодня суббота. Пошли.
Сириус быстро обратился обратно в пса и аккуратно выглянул за дверь. Было всего шесть утра, поэтому все еще спали, но осторожность не помешает. Он спустился по лестнице и дальше пошел уже человеком.
— То есть замок считает анимага не столь опасным для девичьей чести?
— Наверное. И все же. Что стало причиной ночного дебоша?
— Не знаю, но зато поняла, зачем люди пьют. Впервые сказала все, что думаю.
— Рад за тебя.
— Ты разрешишь переехать в Блэк-мэнор? Боюсь, что не уживусь с мамой на каникулах.
— Меда тоже в мэноре жить будет. Дед сказал, что ему плевать на то, кто глава, но все незамужние Блэк могут жить только в одних комнатах с Касси и Цисси.
— Надеюсь, Меда выбрала зеленую. Хочу оранжевую комнату. Терпимость, — последнее Цисси сказала уже стене, которая тут же отъехала в сторону. — Спасибо, что проводил короткой дорогой.
— Обращайся.
Гостиная Гриффиндора все еще была пуста. Сегодня матч Гриффиндор-Хаффлпафф, поэтому скоро все встанут. И Сириус уже торопился — еще нужно успеть поднять двух гриффиндорок и убедиться, что как минимум с Олей все в порядке. Лили пусть занимается Джеймс.
Ольга уже не спала. Она сидела у зеркала и расчесывала еще влажные волосы.
— Доброе утро, — она опустила глаза, а на светлой коже, как всегда, ярко зажегся румянец. — Не смогла даже высушить их.
— Как ты носишь такую тяжесть, — искренне удивился Сириус, присаживаясь на край туалетного столика.
— В России есть свои… обряды? Традиции? Девушки не стригут волосы до свадьбы. Только если пара сантиметров — подровнять.
— А зачем? Что-то же должно это символизировать?
— Непорочность, — сухо ответила та. — Говорят, в Америке даже маги сподобились носить кольца невинности. А вот в России даже колец придумывать не нужно — девушка с косой ниже колен однозначно воспитана в очень строгих традициях.
Парень не удержался, коснулся этого золотистого шелка. Действительно мягкие. И тяжелые. Кончики волос подметали пол, а у лица короткие пряди вились мягкими кудряшками. В очередной раз он ощутил это странное чувство — он не мог оторвать взгляд, хотелось просто любоваться. Такая нежная, тонкая красота.
— Прости, — девушка склонила голову вперед, пряча пылающие щеки за завесой волос, — это я стащила у тебя алкоголь. Тогда идея показалась гениальной.