– Сделай хороший глоток.

Эльфка послушно быстро открутила крышку, сделала большой глоток и, только когда горло внезапно обожгло, поняла, что ведьмак ей подсунул.

– Холера, Геральт, это что, спирт?!

Ведьмак в успокаивающем жесте положил руку ей на плечо.

– Ты видела, как работают мои знаки. Я сейчас наложу на тебя знак, подавляющий твою волю. Но поскольку у тебя сильная воля, я подумал, что тебе нужен спирт. У тебя будет мало времени, но какое-то время ты не будешь бояться. Готова?

Незнакомец нервно кашлянул, намекая на то, что уже пора. Канарейка несмело кивнула.

Геральт сложил пальцы в знак Аксий, прошептал что-то на Старшей речи. Эльфка не смогла расслышать ни единого слова, но вдруг почувствовала, словно её тело сковало.

– Ты не боишься высоты. Сейчас ты совершенно спокойно и быстро залезешь на башню по стене и скинешь нам верёвку.

Не было такого, что Канарейка не могла управлять своим телом. Напротив, очень даже могла. Но то, что сказал ей ведьмак, вдруг стало самой что ни на есть правдой, а высоты она никогда не боялась.

Эльфка ловко, так, будто всю жизнь только этим и занималась, поползла вверх по стене. Вот только чем выше она залезала, тем слабее становилось чувство внушения ведьмака. Даже больная нога почти не беспокоила.

Когда от кончиков пальцев до перекладины колокольни оставалось чуть меньше её собственного роста, она услышала сверху звон доспехов и чей-то кашель. Вдруг стало ужасно страшно. Канарейка отпустила одну руку и потянулась за кинжалом.

Нельзя было только смотреть вниз.

Пальцы начинали соскальзывать, и эльфка каждой своей клеточкой ощущала, как далеко от неё находится холодная и влажная после вечернего дождя каменная брусчатка.

Внушение, кажется, уже прошло, Канарейка пыталась ползти вверх, понимая, что время на исходе.

Чудовищно остро ощущалась собственная смертность.

Становилось досадно за лёгкость, с которой люди, да и она в частности, забирают друг у друга жизни.

Она не чувствовала такого даже в той отвратительной пещере, переполненной рыцарями и фисштехом.

Если все её жертвы перед смертью ощущали что-то подобное, сейчас она готова была вымаливать прощение у каждой из них.

Канарейкой теперь попросту двигал страх. Она перемахнула через перила колокольни, готовая расправиться с двумя стражниками, которых вообще не должно было здесь быть. В последний момент эльфка передумала и резко перевернула кинжал, ударив сначала одного, а потом уже второго, задремавшего в углу, рукоятью кинжала, а не лезвием.

Мужчины глухо повалились на деревянный пол.

Канарейка была готова этот пол расцеловать.

Она сбросила вниз верёвку, обмотала второй конец о столб.

Эльфка рухнула на пол, утирая подолом юбки пот и слёзы.

Как раз к тому моменту, как снизу появилась голова Квинто, полезшего первым, эльфка сумела сделать вид, будто она в полном порядке, и даже нацепить на лицо выражение скучающего безразличия.

– Молодец, пташка, – улыбнулся взломщик и протянул руку подоспевшему ведьмаку. Тот при виде Канарейки молча протянул ей всё ту же флягу. Эльфка коротко мотнула головой, ведьмак пожал плечами и отхлебнул сам.

– Ты говорил, здесь не будет стражников, – грубо заметил Геральт, когда Незнакомец долез до колокольни и стал быстро поднимать верёвку наверх.

– Их не должно было здесь быть.

– Они могут очнуться, – заметила Канарейка. – Я их не убила.

Незнакомец и Квинто в явном недоумении посмотрели на убийцу, а та, сделав вид, будто этого не заметила, встала, поправила юбку и улыбнулась:

– Ну что, идём?

Ведьмак не был экспертом в определении эмоций Канарейки, но полумесячного знакомства с ней хватало, чтобы понять, что она всё ещё не пришла в себя.

========== XX. Убийцы ==========

– Много проблем в городе?

– Бандиты, монстры, чума… И ты ещё.

Геральт и Винсент Мейс

Квинто неловко перепрыгнул на крышу, издав больше шума, чем нужно было. Ведьмак тут же приподнял голову, прислушался, словно хищник на охоте.

Незнакомец чем-то был недоволен, и, пусть он и молчал, это чувствовали все.

Наконец самый сложный участок пути был преодолён, и вся компания оказалась на чердаке.

– Я надеюсь, сюрпризов больше не будет, – сухо сказал ведьмак.

– А уж я-то как надеюсь, – выдохнула Канарейка.

– Ты ведь помнишь моё условие?

Незнакомец повернулся к Геральту, сдержанно кивнул.

– Никто не должен умереть.

Квинто непроизвольно посмотрел на Канарейку. Она почти незаметно кивнула в ответ.

Ведьмак увидел лежащие на бочке бутафорские мечи, взял один, подбросил его в руке.

– Оставь, ведьмак. Твой идеализм не спасёт тебе шкуру в крайнем случае.

Незнакомец был серьёзен. Всем было понятно, что ведьмак был взят с собой не просто как исполнитель, но в первую очередь как охранник. А с бутафорским мечом его полезность значительно падала.

Геральт молча просунул деревянный меч под перевязь.

Канарейка тоже взяла оружие, с которым, видимо, игрался в детстве какой-нибудь Демавенд или Фольтест. Другого объяснения тому, что на чердаке самого знаменитого аукционного дома Севера лежала груда деревянных мечей, она придумать не могла.

– И ты, Канарейка? – почти с интересом спросил Незнакомец.

– Я бесплатно не работаю, – улыбнулась эльфка.

Конечно же, дело было не в этом. Совсем не в этом.

Незнакомец повернулся к взломщику, очевидно, ожидая и от него подобного выпада. Квинто только усмехнулся, скрестил руки на груди.

«Опять это глупое благородство. Оно что, заразно?» – подумал взломщик.

– Убийца чудовищ и королей и наёмная убийца отказываются убивать. Какая прелесть. – Незнакомец достал из мешка маски, протянул их всем по очереди.

– Манипулируешь ты так себе, – сказала Канарейка, надевая маску.

Этот засранец будто знал, куда бить. Понятно, что она убила уже не один десяток людей, и от парочки стражников ничего не станется.

Но может быть, стоит остановиться?

Эта мысль не выходила у Канарейки из головы с тех пор, как её вынесли из той пещеры.

Из той пещеры, где, для того чтобы спасти её единственную жизнь, «кабаны» и ведьмак отняли не меньше двадцати других. Но и она сама при этом убила значительно больше сотни человек. Получалась какая-то очень неправильная арифметика.

А ведьмак вдруг просто взял и коряво, немного неловко улыбнулся. Вряд ли мимика его лица была способна на что-то более приветливое, но, во всяком случае, он искренне старался. И все сомнения и вычисления вылетели из головы Канарейки. В какой-то степени Геральт был идеалистом, и этот немного наивный для мужчины, которому почти полторы сотни лет, идеализм, нравился эльфке.

Меньшее зло, да?

Геральт как-то говорил об этом.

– А куда делась часть патрулей? – всё-таки спросила Канарейка. Если ведьмак и правда их всех вырезал, значит, все эти улыбки и деревянные мечи – одна большая бутафория. Во всех смыслах.

Незнакомец хмыкнул:

– Сегодня они в патруль точно не выйдут… Геральт, иди первым, – указал мужчина на лестницу.

Канарейка в упор посмотрела на ведьмака, но тот мотнул головой и стал спускаться.

«Геральт, зачем же ты меня так разочаровываешь?»

Квинто казалось, что он разобрался во взаимоотношениях этих двоих. Но только что он опять запутался.

А зачем он, собственно, вообще в это лезет?

Геральт услышал голоса ещё со второго этажа. Он остановился, приложил палец к губам и на грани слышимости сообщил своим спутникам:

– Там трое.

Канарейка надрывно выдохнула.

– Вооружены? – Незнакомец вытащил меч из ножен.

– Через стены не разглядел, – почти огрызнулся ведьмак.

– А жаль, – плотоядно улыбнулся Квинто.

Канарейка ведь уже залезла на эту шельмовскую колокольню, сбросила им верёвку. Зачем она здесь сейчас?