- Что за чёрт? - пробормотал под нос. - Что за ерунда творится вокруг?

- Мир изменился, господин, - сказала гладиаторша.

- Что?

- Мир изменился, я это чувствую.

- Давно? - спросил я, рассчитывая услышать ответ, что около суток назад, когда искины жахнули по восьмидесятым уровням.

- В полночь, сразу после того, как мы расстались с учителем.

- Та-ак...

Новая информация была интересна, но её было слишком мало.

- Что-то ещё было?

- Нет, господин.

- Олсеиния, зови меня по имени и на ты, а я тебе буду звать Олесей, хорошо?

- Да, господин.

- Олеся!

- Хорошо, Святовит. Куда мы скачем, скоро будет перекрёсток и необходимо определиться с дорогой?

- На Большую Драконью равнину.

Ночь в игре, если это не городские локации и не места, которые необходимо проходить именно в тёмное время суток, обычно малолюдна. Но то ночь, а тут наступило уже утро, а дороги пугают своей пустынностью.

В этом мире точно произошло нечто страшное, раз неписи, у которых прописаны сотни алгоритмов, в том числе и на путешествие в прохладные утренние часы, не вышли в путь.

Только когда солнце поднялось над горизонтом на две ладони, впереди показалось небольшое облачко пыли, висевшее над отрядом из четырёх деревенских телег.

- Нужно их нагнать и расспросить, - приказал я и пожалел сразу же, когда шивани дала шпор своему скакуну, и тот рванул галопом. Только то, что я крепко обнял девушку, и она придерживала меня за бедра нижней парой рук, спасло меня от падения в густую дорожную пыль.

- Стойте! - крикнула она за несколько десятков метров, видя, как крестьяне стали нахлёстывать своих мелких лохматых лошадок. - Мы не причиним вам зла!

То ли, не услышали, то ли, не поверили, но как гуляли кнуты по многострадальным спинам рабочих животинок, так и продолжали гулять. Впрочем, страдали крестьянские лошади зря и уже через пять минут мы нагнали последнюю телегу.

- Стоять!!! - рявкнула разозлившаяся гладиаторша.

- Не губите, госпожа! - с передней лавки скатился на дорогу типичный крестьянин, вернее, как его представляли игроделы: босой с почерневшими ороговевшими пятками, в простых штанах и рубахе, подпоясанной куском верёвки, с длинными лохматыми волосами и короткой кривообрезанной бородкой.

- Да кому ты нужен, - буркнул я. - Олеся, отпускай, я дальше на телеге покачу, а то во время этой скачки я себе всё что можно отбил.

При виде меня крестьянин стал белее снега.

- Ты чего? - насторожился я. - Что во мне увидел, живо выкладывай.

- Ничего, господин, ничего, - тот уткнулся головой в пыль.

- Олеся, отруби ему голову.

- Не надо, господин!!!

- Отставить, Олеся... так что ты во мне увидел?

- Господин, только не гневайтесь, умоляю вас, - залепетал он, - прошу... у меня детки малые, жена больная, родители уже второй год с кровати не встают, я их единственный кормилец...

- Отвечай или твоим детям придётся срочно взрослеть и взваливать на свои плечи проблемы кормления семьи.

- Сегодня ночью боги сообщила нам, что солнцеживущие потеряли своё бессмертие и благоволение демиургов, отныне они такие, как все, а ещё, что все из солнцеживущих, кто не поклоняется богам, будет добычей любого достойного, - протараторил он и уткнулся головой в пыль.

- И всё? Только из-за этого ты так перепугался?

- Святовит, он хочет сказать, что ты теперь станешь целью для любого, кто решит, что у него вдосталь сил для нападения на тебя, - пояснила мне девушка.

- Посмотрим кто кого. В конце концов, ты же рядом со мной, неужели оставишь меня разбойникам?

- Я рождена, чтобы защищать вас, господин! - с пафосом ответила девушка. - Вся моя жизнь принадлежит вам и только вам!

- Зови меня Святом, - вздохнул я, потом легонько ткнул в плечо крестьянина. - А ты заканчивай валяться в пыли, вставай, бери вожжи и поехали... куда ты там катил?

- В крепость Ла-Заг, господин. Везу зерно - рожь и ячмень для пополнения запасов.

- На пути будет какой-нибудь трактир или таверна?

- После полудня будет постоялый двор Толстого Кнедля.

- Вот и вези нас... меня туда, - приказал я и забрался в телегу, умастив свой зад на мешке с мешках с зерном, я поторопил мужичка. - Да вставай же, пока не приказал своей телохранительнице тебе отрубить палец на ноге. Он тебе всё равно не нужен для управления лошадью.

После такого напутствия крестьянин в одно мгновение оказался на скамейке возницы с вожжами в руках. Щёлкнув кнутом, он прикрикнул на лошадь:

- Пшёл, волчий корм!

Постоялый двор мы увидели за несколько километров, так как располагался он на холме, а в этой полупустынной местности с высокими деревьями было дело плохо, а уж про леса или хотя бы рощи я и вовсе молчу. Огромный двухэтажный дом с плоской крышей, на которой были растянуты несколько матерчатых пологов, рядом несколько построек размером поменьше, два загона из толстых жердей и кривых сучьев, создавшие между собой нечто вроде мощного плетня - вот что представлял собой постоялый двор.

Встретили нас множество недружелюбных взглядов, но ко всеобщему счастью до стычки (а желание меня прирезать читалось в каждой третьей паре глаза) не дошло.

Толстым Кнедлем, владельцем постоялого двора, оказался здоровенный мужик с огромной плешью на голове. По забаритам он был раз в пять больше меня и навскидку весил килограмм двести пятьдесят, примерно так же выглядят борцы сумо в реальном мире. Рядом с ним постоянно находились два молодых мужчины возрастом около тридцати лет лицом и немного телосложением похожие на Кнедля как сыновья на отца. Владелец имел семидесятый уровень, его спутники - шестьдесят пятый и шестьдесят шестой.

- Я думаю, что останавливаться на ночлег тут не стоит, - негромко произнёс я. - Наберём запасов, узнаем про возможность купить мне лошадь и уйдём.

- Я так же считаю, Свят, - согласилась со мной гладиаторша.

- Здравствуйте, уважаемый, я бы хотел со своей спутницей пообедать и купить припасов, - обратился я к сумоисту.

Тот в ответ смерил меня взглядом, оттопырил брезгливо нижнюю губу и процедил:

- Все солнцеживущие едят на улице возле печей, ступай туда, вот она тебя проводит. А госпоже могу предложить пройти в зал на благородную половину, и моя дочь вас обслужит. Или сын, как на то будет ваша воля.

Олсеиния проигнорировала его слова, только ответила ему не менее брезгливым взглядом и потёрла с сомнением в глазах навершие на рукояти левого нижнего меча.

В провожатые нам была выделена тёмнокожая девушка с длинными вьющимися волосами антрацитового цвета. На щеках и лбу служанки были выведены красной краской крошечные узоры в виде треугольников, стилизованных молний. Тёмные пухлые губки так и манили к себе, просили, чтобы их поцеловать. Черты лица практически правильные лишь с капелькой присущих негроидной расе. Из одежды только кусок ткани прикрывающий грудь и короткий платок, обёрнутый вокруг бёдер и прикрывающий лишь самое-самое сокровенное, оставляя похотливым взглядам окружающих стройные ножки цвета горького шоколада.

Кажется, из-за моего долгого воздержания (в игре, конечно, но не знаю, что хуже - здесь или в реале) я скоро буду видеть сексуальную партнёршу даже в моей спутнице.

Тонкую стройную шею служанки обхватывал бронзовый ободок ошейника с маленьким не больше жёлудя замочком.

Лоса.

Уровень: 14.

Раса: человек.

Класс: рабыня.

К слову, надпись с параметрами служанки появилась не сразу, пришлось как следует сосредоточиться.

- Прошу вас следовать за мной, господин и госпожа, - тихо произнесла она и пошла впереди нас, низко опустив голову и зажавшись, словно, опасаясь удара или пинка от нас.

- Росторонка, - сообщила мне Олеся, заметив моё внимание к провожатой. - Жалкое племя.

- Почему?

- Живут рядом с горами и в самих горах, но не слишком высоко. Всех боятся, оружие брать в руки не любят и предпочитают откупаться от врагов. А откупаются своими детьми - мальчиками и девочками с четырнадцати лет, иногда и моложе. До этого возраста готовят их к послушанию, полному повиновению. Уж лучше бы готовили из них солдат!