А дочь продолжала работать, работать, работать. Работать без выходных, отпусков, лишь изредка вырываясь в санаторий для лечения своего заболевания. Вскоре ее трудолюбие было замечено - пошли первые «плоды», заказы, которые хорошо оплачивались, текли теперь рекой. Впервые у Ирины появились деньги, которыми она могла распоряжаться, как хотела, - вот он, успех! Первое, что сделала девушка - накупила подарков матери, родственникам и побежала их дарить. Мать ничуть не обрадовалась успехам дочери и глазом не повела, чтобы показать, что она довольна. Все принесенное было взято и воспринято как должное. И так происходило каждый раз, когда девушка решала чем-ни- будь порадовать свою мать.

С горечью однажды Ирина поняла, что, наверное, она никогда не сумеет доказать своей маме, что чего-то стоит в этой жизни, да, наверное, это и не нужно. Ирина продолжает активно трудиться, с матерью поддерживает формальные отношения.

* * *

«Не делай». Родитель передает ребенку послание, смысл которого сводится к следующему: «Ничего не делай сам - это опасно. За тебя все делать буду я». При такой директиве активность и инициатива ребенка практически блокируются. Став взрослым, человек начинает испытывать мучительные трудности в начале каждого дела. Он постоянно откладывает важные дела на «потом» и не. догадывается, что фактически таким путем он выполняет родительскую директиву.

Часто это предписание высказывается родителями, испытывающими глубинный страх, который маскируется под чрезмерную заботу. «Не бегай», «не прыгай», «не спеши», «не пытайся даже это сделать» - эти и другие директивы буквально сыплются как из рога изобилия.

Причины таких предписаний могут быть скрытыми и, возможно, неосознаваемыми самими родителями: обычно ребенок в таких семьях был нежеланным, «несвоевременным», и родители, испытывающие на самом деле к нему неприязнь, прикрывают ее чрезмерной «заботой», в которой главное - запрет.

Иногда причиной подобного поведения родителей становится психотравма, связанная с потерей близкого человека, например, смерть старшего ребенка. Поэтому, по мере взросления ребенка, их страх все больше и больше набирает обороты и «обрастает» негативными предписаниями. Приведем пример.

Игорь воспитывался строгой, требовательной матерью, без отца. Родители развелись, когда мальчику было около одиннадцати лет. С тех пор мать держала каждый шаг Игоря под неусыпным контролем. «Не спеши», «не берись за это», «не вздумай так делать» - постоянно звучало из уст матери. Понятно, что она заботилась о мальчике, да и ответственность большая, все-таки одна сына растила, без мужа...

Дальше - больше, по мере взросления сына ограничения все увеличивались: мать была одна, личная жизнь не складывалась, все внимание и нерастраченную заботу она отдавала сыну. «Да и опасно сейчас, столько подстерегает всего в жизни», - думала она.

Сын как мог, сопротивлялся, каждая ситуация, требующая принятия решений, превращалась в скандал. Постепенно сын смог отстоять свою самостоятельность, но какой ценой...

* * *

«Не будь собой». Такая директива проявляется в явном или скрытом сравнении с друзьями, знакомыми, например: «твой друг может, а ты нет, делай как он» или «она симпатичная, у нее много подруг, старайся быть похожей на нее». Тем самым родитель бессознательно обесценивает уникальность собственного ребенка, который впоследствии может испытывать страх при необходимости выразить себя.

Для того чтобы сохранить родительскую любовь, ребенок начинает искажать свою индивидуальность и подстраиваться под идеалы родителей. Будучи взрослым, такой человек может часто испытывать недовольство собой, своими качествами и проявлениями.

В качестве возможного варианта может выступать родительский запрет на проявление мужественности или женственности, особенно если ожидался ребенок одного пола, а родился другого. В связи с этим вспоминается следующая ситуация.

К психологу обратилась молодая женщина примерно двадцати пяти лет, замужем, недавно родила дочку. Ее жалоба была необычна - сразу после родов она стала терять волосы, которые выпадали у нее буквально клоками. Что характерно, она обследовалась практически у всех врачей разных профилей (эндокринологов, терапевтов и т. д.), сдавала дорогостоящие анализы - все было в норме. Практически все доктора сходились во мнении, что в основе заболевания лежит какая-то глубинная психологическая проблема, но какая...

Начались походы по специалистам в области душевного здоровья. Чего только не предлагали: и психоанализ, и гипноз, однако все усилия исцелить женщину были тщетны. Наконец удалось обнаружить скрытую «занозу», вызывающую неприятный симптом - ею оказалась директива, принадлежащая матери и бабушке: «быть женщиной опасно, лучше женщиной не родиться, мужчинам в жизни живется проще». Казалось бы, какая связь между выпадением волос и установкой на неприятие женской роли в семье? Однако эту связь удалось обнаружить: рождение ребенка клиенткой автоматически означало ее переход в разряд «женщин», тем самым запуская деструктивную программу «избавление от волос» - основного признака женственности и привлекательности.

Осознание и критическое осмысление этой скрытой установки привело к тому, что процесс выпадения волос у клиентки остановился, она смогла реализовать себя в роли матери и жены.

* * *

И еще одна распространенная директива - «Не чувствуй себя хорошо». В этой директиве передается бессознательный запрет на хорошее здоровье. Например, мать может говорить в присутствии ребенка: «он у меня хоть и слабенький, но сделал...» Тем самым, если это повторяется регулярно, ребенок приучается к мысли, что болезнь привлекает к себе внимание, плохое самочувствие повышает ценность каждого действия, то есть болезнь вызывает одобрение и повышает самооценку. Таким образом, у ребенка рано формируется так называемая вторичная выгода от заболевания - те «купоны», блага, которые можно получить, используя свою болезнь - привилегии, уважение и т. д.

Поэтому во взрослом возрасте такой человек часто страдает психосоматическим расстройствами, ипохондрией, истерическим неврозом с соматической симптоматикой, желая получать ту же «выгоду» от заболевания, что и в детстве.

Список директив можно продолжать еще и еще. Но, подводя итог, выделим главное: директивы часто передаются от родителей детям бессознательно; нередко они используются для решения каких-то глубинных проблем отца и матери; ребенок, некритично усвоив эти послания в детстве, может во взрослой жизни стараться их претворить в жизнь с тем, чтобы поддержать родительский авторитет и иерархию.

Хотя бывает и так, что ребенок, уже будучи взрослым, чувствует абсурдность некоторых родительских установок и не спешит им следовать, а сбрасывает, как пожухшие листья. Но, к сожалению, так бывает не часто, так как ребенок все же сильно зависит от родительского мнения и оценки и страшится утратить расположение мамы и папы, следуя по собственному пути.

В итоге возникают серьезные проблемы, решение которых возможно только по мере обретения личностной зрелости и духовного возрастания человека. И в любом случае, даже осознавая деструктивность директив, взрослый человек должен простить своего родителя за все невзгоды, причиненные негативной установкой, а прощение и есть освобождение от груза прошлых обид. Другого пути нет!

Итак, мы видим, насколько важно грамотное, внимательное обращение родителей со своим ребенком. Как сильно влияют родительские слова на детскую душу! Действительно, родительское слово обладает удивительной, огромной силой: оно может утешить, исцелить ребенка, но может и исказить, расстроить его внутренний мир и самовосприятие, поэтому крайне важно для родителей духовно и душевно «трезвиться» - наблюдать, отслеживать свои истинные побуждения, мотивы слов и поступков и их влияние на ребенка. Иначе последствия могут быть непредсказуемыми.

Часть IV. Семья как целое