Взмыв к потолку, Рю Озему стремительно ринулся вниз, распахнув клыкастую пасть.

— Я займусь им, господин! — прокричала Линда, лихо засвистев и махнув рукой некромантам. Мужчины беспрекословно послушались, приготовившись к нападению. Стоящие же поодаль демоны Зазеркалья мгновенно пришли на голос хозяйки, кинувшись тенями вверх, наперерез дракону. Озему не стал убегать от них.

Щёлкнули клыки. Послышался тихий писк раздираемой по полам твари. Озему приземлился на все четыре лапы, подмяв своими острыми когтями оставшихся демонов. Тени жалобно пищали, пытаясь вырваться. От драконьих когтей их тела раздирались на части, подобно старым тряпкам.

Демонолог побледнела, отступив. С ужасом она смотрела, как её созданий кромсает восточный дракон. Я не смогла сдержать победного крика. Впрочем, моё воодушевление быстро померкло, когда на морду дракона накинули ловчую сеть, сплетенную из потустороннего пламени. Рю заревел, отчаянно пытаясь выпутаться. Но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее запутывался, сгорая заживо. В воздухе потянулся тонкий душок горелого мяса.

— Десять минут, — прошептал у моего уха Ибрис. Я обернулась, вглядываясь в очертания громоздкого ритуального кинжала, побуревшего от застаревших кровавых потоков, которые никто веками не смывал со стали клинка. — Это легендарный кинжал. В своё время он унес в могилу жизни сотни огненных драконов… Правда, это так символично?

Я отрицательно замотала головой с самым независимым видом, вызвав у Ибриса очередной приступ смеха.

— Приступим! — отсмеявшись, заявил он, взмахнув лезвием. В тот момент мне не оставалось ничего более толкового, кроме как завопить не своим голосом, зажмурившись:

— Да спасите же меня кто-нибудь!

Вот правду говорят люди: попросите — и будет дадено вам.

Обиженно звякнув, ритуальный кинжал полетел в сторону, выбитый из рук Ибриса. Сын дракона огляделся, встретившись взглядом с Димитрием.

Некромант успел разительно преобразиться за время появления Озему. Казалось, он ещё больше похудел за эти минуты, скинув с плеч свой плащ и оставшись в одних штанах. Тело у него оказалось костлявое, впалое, но необычайно длинное. Заклятье, стягивающие его волосы в косу, пропало, рассыпав черно-белые пряди по воздуху и спине мужчины. Свирепо полыхнули его глаза тем самым потусторонним ледяным пламенем, которое мне уже довелось увидеть однажды. Кривились тонкие губы, обнажая стремительно почерневшие зубы. Черты его лица, казалось, еще больше заострились, вспарываемые костями черепа. За спиной же его трепетали кости, составляющие у птиц или же летучих мышей каркас крыльев. Кости были желтоватые и с них свисали кусочки подгнившей плоти. И хотя мышцы у Димитрия отсутствовали напрочь, кости уверенно распахнулись на манер крыльев, разбросав по стенам отвалившиеся куски плоти. От этого зрелища меня чуть не вырвало. Ибрис же усмехнулся, прошептав мне на ухо:

— Чего нос воротишь, Агния? Это же высшая форма подчинения Смерти у некромантов! Знаешь ли ты, что наш общий друг пару лет провалялся в коме, чтобы победить в поединке с самой Смертью и отнять её силу?

Я недоуменно приподняла брови. Ибрис хохотнул и тут же крикнул:

— Димитрий! Неужели ты внезапно забыл про данную клятву имени? Не боишься лишиться души? А, вспомнил! У некромантов же нет души!

Димитрия перекосило от такого ответа. Именно это твердили ему всё детство. Именно это утверждение он так сильно пытался когда-то опровергнуть.

— Клятва недействительна, Ибрис! Да, я поклялся строить с тобой Новый Мир, в котором к некромантам будут относиться по-человечески, как к равным, — ответил он тихо, но отчетливо. — Но мне не нужен такой мир, если там не будет Агнии! Надеюсь, ты не забыл, каким было главное условие нашего контракта? Не причинять зла дорогим мне людям! Что ты только что и сделал!

Ибрис стремительно побелел. В руках некроманта образовался небольшой свиточек, где кровью было выведено его имя. Великий Мейстер усмехнулся, бумажка запылала фиолетовым пламенем, осыпаясь у ног мужчины пеплом. Клятва недействительна. Контракт разорван.

Я и не заметила, когда сталь вновь стала холодить моё горло. На этот раз это оказался коготь самого Ибриса, внезапно выросший на его правом указательном пальце. Что-то прошелестело в миллиметре от моего носа, и сын Истинного Дракона полетел вниз, лишь легонько чиркнув по моему горлу. Мне же оставалось только бессильно охнуть, повиснув на своих кандалах и внимательно глядя, с какой яростью набросился Димитрий на Ибриса. Снять с меня оковы пока никто не удосужился.

— Пять минут, — я скорее не услышала, а разобрала по губам, что хотел сказать Ибрис, и внутренне похолодела. Взмахнув рукой, он призвал себе в слуги чёрное пламя, обратив его в лезвие тонкого клинка и обрушившись, подобно тайфуну, прямо на спину Димитрия. Некромант ловко вывернулся, блокировав удар образовавшимися в руках клинками двух небольших серпов. Один был золотым, другой – серебряным. И если я правильно помнила, то золотой – клинок умерщвления, серебряный – воскрешения.

От удара в стороны полетели искры. Меч в руках Ибриса мгновенно трансформировался в длинную плеть, хлестнувшую Димитрия по щеке. Некромант зашипел, отлетев к стене. На его щеке багрянцем расцвел громадный шрам. Великий Мейстер поднялся, стерев проступившую кровь. Покрепче перехватил свои серпы и, взмахнув костями-крыльями, ринулся в бой. Ибрис же снова хлестнул плетью. Димитрий ловко поднырнул под неё, замахнувшись на бывшего господина. Блеснувший в его руке золотом серп умерщвления начал стремительно опускаться на голову Сына Дракона для свершения казни да так и не опустился: Ибрис, подпустивший Димитрия поближе, просто дыхнул на него своим черным пламенем. Некромант отшатнулся, схватившись за лицо и крича от адской боли.

— Вот и всё, — прошептал Ибрис, в очередной раз взмахнув плетью. Кнут выгнулся, как змея перед броском, и одним махом выбил из рук некроманта оба серпа, а затем впечатал его самого в стену. Горная порода треснула от удара, сверху зашатался сталактит и вместе с камнями рухнул прямо на голову потерявшего от удара сознание Великого Мейсетра.

Я застыла, не в силах отвести взгляда от кучи камней — последнего пристанища Димитрия в этом мире. Даже самому закостеневшему оптимисту в этой ситуации стало бы ясно, что некромант мертв. Никакому магу не под силу выжить с пробитым черепом. В этом-то я была точно уверена.

А где-то там, на заднем плане всё ещё бился Озему. Дракон проигрывал. Окровавленными зубами и когтями пытался разгрызть магическую сеть, надсадно хрипя. Линда же с остальными приспешниками лишь смотрела, призвав своих уцелевших демонов обратно.

— Осталась всего одна минута, Агния Огонек, — известил меня Ибрис. Он вновь оказался рядом со мной, сжимая ритуальный кинжал. — Как видишь, все твои защитники повержены…

— Нет! Не все! — огрызнулась я, подтянувшись на своих цепях. — Сотрудники Института Нежитеведения уже в пути! Ни король, ни магистр Фентифлюшкин не допустят катастрофы, запомни!

Я откровенно пыталась храбриться, закрыть глаза на отчаянно трепещущее в груди сердце и слёзы, застывшие в глазах. Не хотела идти на поводу чувств, показать Ибрису, что мне больно видеть смерть своих защитников. Больно понимать, что пока они сражались, я тряпкой висела распятая и просто смотрела, не в силах вмешаться. Просто я чувствовала, что эта боль подпитывает Ибриса, придает ему сил. В тот же миг я осознала, что сына Истинного Дракона не победить, если не отринуть отчаяние и гнев. Наверное, именно поэтому Димитрий проиграл. Всё же он был человеком, всего лишь перенявшим часть силы Смерти.

— Самонадеянность — не порок, — шепнул мне на ухо Ибрис, играючи проведя лезвием по горлу. Клинок прошел прямо по коже, но не разрезал её. Меня бросило в холодный пот. — Пора кончать эту комедию.

Клинок просвистел рядом с моим ухом. Я зажмурилась, внутренне молясь всем известным мне богам о спасении души. Перед лицом смерти вести себя достойно отчаянно не получалось. Да и кто бы меня упрекнул в том, что я принимаю смерть без должного достоинства?