- Здравствуй Варлион, прими мои искренние соболезнования по поводу твоей утраты, случись со мной подобное, я не знаю что бы я делал, так уж получилось что я услышал твой разговор с Ульфриком, я совру если скажу, что мне понравился, хоть ярл вроде и говорил правильные вещи, однако его взгляд выражался куда яснее. - на моё выразительное: "Хм", он продолжил. - так вот, моя дочь Фригги выходит замуж и поместье стало бы неплохим приданым для неё, я понимаю как это выглядит со стороны, но не подумай ничего плохого, к сожалению, я могу предложить только девять тысяч септимов, бриллиантами с клеймом имперского казначейства, хотя я прекрасно знаю, что он стоит на три-четыре тысячи золотых больше, но это всё что я могу дать.
Вот так потихоньку шагая в сторону Золотого Квартала, я задумался, вообще предложение Торбьорна явилось для меня настоящим спасением, ведь все остальные, из тех кто мог себе позволить подобную покупку, а это Таны и богатые семьи, прыгают сейчас перед Ульфриком на задних лапках, и не будут покупать у меня Хьёрим, хоть слова этой шавки слышали многие, но эти же многие видели и его взгляд, и вряд ли пойдут против него, выкупая мой дом, другие же потенциальные покупатели вряд ли могут дать мне больше одной-двух тысяч септимов, на что не пойду уже я, а продав особняк клану Расколотый Щит, я получу на руки немалую сумму, а талморской собачке остаётся лишь сжать зубы, ибо Расколотый Щит не просто богатая семья, они самая богатая семья во всём Виндхельме, и занимают не последнее место в планах восстания, поэтому Ульфрику, дабы не ссорится с ними, остаётся лишь утереться.
Так же хорошо, что он заплатит мне драгоценными камнями, да ещё и с клеймом имперского казначейства, филиал которого, кстати, есть в Солитьюде. Клеймо выставляется лишь на самые чистые камни, в игре их называли ещё безупречными, каждый камень с клеймом обозначает определённую сумму в септимах, вот приведу пример:
- Клеймённый гранат равен 150 септимам
- Клеймённый рубин равен 350 септимам
- Клеймённый сапфир равен 500 септимам
- Клеймённый изумруд равен 750 септимам
- Клеймённый бриллиант равен 1 000 септимам
Согласитесь, гораздо легче нести в небольшом мешочке девять бриллиантов, чем девяносто килограмм золота, ведь один септим примерно равен десяти граммам. Предложение Торбьорна выглядит очень привлекательно, и отказать ему было бы глупостью:
- Хорошо Торбьорн, я согласен.
- Отлично тогда, я начну составление купчей, после церемония захоронения твоих родителей, ты наверное не знаешь, но она сегодня в полночь, Хелгирд выделила им отдельное помещение для захоронения в зале мертвых.
Сказать, что я удивился его словам, значит ничего не сказать, ведь Зал Мертвых это по сути морг и склеп в одном здании, тут готовят мёртвых к захоронению, приводят тела в порядок, зашивают раны и прочее, после чего, обычно, отвозят на кладбище, где хоронят, сжигают, или проводят в последний путь согласно обычаем веры, которой придерживался усопший.
Однако в самом склепе хоронят поистине выдающихся людей, которые сделали немало полезных вещей для города, к примеру там, чаще всего хоронят ярлов, танов, придворных магов, а уж для того, чтобы тебе выделили отдельное помещение, нужно совершить поистине выдающийся поступок, и я рад, что мою семью так оценили.
Так же интересный факт, вопрос о захоронении в Зале Мёртвых, так же как и выделении в нём отдельного помещения, решает только жрец Аркея, ни тан, ни маг, ни ярл, ни вправе ему что-либо указывать, только жрец решает, достоин ли усопший подобных почестей.
Что ж, от меня же требуется принести одежду и вещи, с которыми родители отправятся в последний путь, поэтому, как только я зашёл дом, то сразу же пошёл в родительскую комнату, где из шкафа достал их любимые праздничные наряды из шёлка морового мотылька, этот шёлк считается чудом морровинда, ибо обладает восстанавливающимся свойствами, после извержения Красной Горы, он стал очень редок, а также деревянную диадему матери, которая помогала ей лучше чувствовать жизненные потоки в своих пациентах и эбонитовый кинжал отца, с которым он прошёл всю войну.
Из ювелирных украшений я взял только их самые любимые, которые они очень ценили, те которые я им подарил, у мамы это самый простой серебряный кулон, в который вставлена уменьшенная копия нашего семейного портрета, ох, помню и намучился я с ним, все карманные деньги, которые я копил, отдал на это, причем самым простым была покупка самого кулона, сложнее всего было уговорить придворного мага снять с нашего портрета уменьшенную копию и вставить её в кулон, помнится я его неделю доставал, этот вредный старикашка Вунферт, до последнего не соглашался, пока один из наших споров, в котором я пытался его уговорить, а тот отбрыкивался, не услышал тогдашний ярл Виндхельма, Истмаркский медведь, в итоге все решилось тем, что Вунферт все-таки сделал то что мне нужно, а ярл хорошо посмеялся, один лишь маг ворчал остаток дня. Кулон я тогда подарил маме на день рождение, отцу же досталась серебряная печатка, на которой я вывел гравировкой имена каждого члена нашей семьи, хоть получилось и очень коряво, однако ему понравилось.
Собрав все эти вещи, я отнёс их в Зал Мертвых, где помог Хелгирд переодеть родителей, она кстати хорошо над ними поработала, наложенные ею швы очень аккуратны, а ведь она не маг, однако, спросив разрешения, я с помощью магии убрал и их, знаете после этого, мои папа и мама выглядели очень умиротворенными, будто просто заснули и скоро проснуться, как же жаль, что это не так.
Остаток времени до церемонии, я провел около родителей, смотря на их лица, и с каждым мгновеньем во мне пробуждалась ярость и ненависть, которой я раньше не испытывал, и в момент когда я помогал выносить их тела на ритуальное сожжение, я понял, что положу на алтарь мести, не просто многое, я положу на него всё.
К моему удивлению и радости, на церемонию пришли больше тысячи разумных, среди которых больше половины было данмеров, однако остальные были людьми, как минимум несколько сотен нордов я точно увидел, а ведь у них с этим все гораздо проще, не любят эти дуболомы долгих прощаний.
Несмотря на огромное количество народа, шума не было, было гробовое молчание, каждый думал о своём, но прощался с женщиной, которой многие и были обязаны даже больше чем жизнью, и мужчиной, который несмотря на общую нелюдимость данмеров, среди нордов считался своим парнем.
Церемония продлилась несколько часов, после которой я, жрица Аркея, Ольфан, и другие друзья нашей семьи, собрали пепел в одну большую урну, а сверху я положил остатки диадемы, кинжал, кулон и кольцо, после чего спустились в зал мертвых и там вошли в небольшую комнатушку, с местами под двадцать-тридцать подобных урн, поставив её в центральную нишу, мы вышли и закрыли дверь на ключ, который жрица вручила мне, на двери было выгравировано: "Марион", тоже неожиданно, когда только успели.
После церемонии, по пути домой, меня догнал Ольфан, ещё раз принеся свои соболезнования, он также сказал, что шесть из десяти стражей отказались вступать в секту буревестника, и как теперь им искать работу он не знает, посоветовал ему создать клан наёмников, благо его люди любили своего капитана, брать заказы по очистке банд и монстров, тем более с учетом действий Ульфрика, можно смело сказать, что он готовится к войне, а тогда различный сброд соберётся в банды, которых будет ой как не мало, после чего мы разделились, он к себе, а я к себе.
Как только зашёл домой, то сразу отправился спать, слишком многое навалилось, слишком сильные потрясения произошли за этот день, я устал.
Глава 3.
Месторасположение: Нирн, континент Тамриель, Империя Мидов, провинция Скайрим, город Виндхельм, главные ворота. Дата: 4 эпоха, 193 год, месяц Руки Дождя, день 27, 16:49.
