Леночка провела пальцем по шершавому стволу дерева, которое росло сразу за перилами беседочного ограждения, посмотрела в темное ночное небо, вслушалась в нежно шелестящую тишину. До чего же хорошо! Но мысли ее неотступно возвращались в будничность завтрашнего дня и всей последующей жизни, неразрывно связанной с прошлым. Забудет ли она когда-нибудь о Фиме и его своре? Перестанет ли горячо биться ее сердце при воспоминании о времени, проведенном с Выголевым?

Взгляд, которым она пересеклась с Марком, уже вылетел из ее головы, и Леночка теперь думала только о том, что занозой сидело в ее душе.

Она глубоко вздохнула, но внезапно сдвинула брови: ей показалось, что за ее спиною кто-то стоит. Она знала, что уж здесь-то она наверняка в полной безопасности, но стало неприятно, как будто тот, кто незаметно пробрался сюда и стоял уже неизвестно сколько времени, мог прочесть ее мысли. Она оглянулась.

— Ах, это вы… Марк… Так неожиданно. Вы напугали меня.

Окутанная темнотой фигура оказалась так близко, что Леночка невольно подвинулась, Марк понял это по-своему. Он присел рядом.

Леночка смотрела в его глаза, ожидая ответных слов, но он молчал.

— Ах, да! — Она хлопнула себя по лбу, совсем так, как делала это в детстве. Марк усмехнулся. — Наверняка вы не знаете русского языка?

Улыбка его стала еще шире. Леночку это вывело из себя, она одарила его холодным взглядом и на итальянском, четко разделяя звуки и сопровождая свою речь почти сценической артикуляцией, сказала:

— Я… хочу… быть… одна! — для пущей убедительности после каждого слова она делала паузу, глядя прямо в черные зрачки Марка. — Понимаете? Одна, — поднятый вверх указательный палец окончательно развеселил Марка, и он откровенно рассмеялся. Леночка смотрела на то, как он смеется, слегка склонив голову, и как держится — с таким чувством собственного достоинства, точно это он ее выпроваживает, а не она его.

— Зачем вы сюда пришли?! — всплеснула она руками, отчаявшись, что без переводчика она не может отправить его обратно в дом.

— Не знаю, — вдруг ответил Марк абсолютно без акцента. Леночка вскочила. Вот еще, будет он из нее дурочку делать!

— Какого черта я тут распинаюсь, как клоун?! — возмущенно выкрикнула она и проворно увернулась от руки Марка, норовящей обнять ее. — Мне не нравится ваше присутствие, и вообще…

— Здесь ходят свирепые львы и кушают маленьких девочек, — проговорил Марк. — Вон смотрите, — он указал в сторону приближающегося к беседке охранника. — А я их усилием воли отгоняю. — Он сделал несколько круговых пассов, и охранник, словно подчинившись движениям рук Марка, но скорее всего просто обнаружив мирно беседующую на скамейке парочку, пристально посмотрел в темноту, постоял и не решился нарушить их уединение.

Не в силах сдержать улыбку, Марк приблизился к ее уху.

— Почему вы одна?

Бросив взгляд в сторону дома, Леночка увидела, что на крыльцо вышел Штурм.

— Марк! — крикнул он. — Ты далеко?

— Я здесь, — отозвался Марк. — Мы в беседке. Беседуем.

— А… Ну ладно. Не задерживайтесь, а то ведь пропустите самое главное!

— Главное? — Леночка заинтересованно посмотрела на Марка.

— Ужин со стриптизом, — ответил Марк. — Пойдем?

— Нет, я не хочу есть, — соврала Леночка. Есть-то она как раз хотела больше всего, а вот смотреть стриптиз вместе с Марком — нет уж, увольте!

Стало зябко, Леночка почувствовала, как ее начинает знобить. Без Марка она бы придумала, что делать, чтобы согреться. Поприседала, понаклонялась, попрыгала бы в конце концов, но не при Марке же. Господи, да когда он уберется восвояси? Леночка разозлилась, но то ли от злости, то ли оттого, что становилось все холодней и холодней, она поняла, что даже высказать ему ничего не может — зубы начали выбивать морзянку.

Марк снял с себя пиджак и бережно окутал им плечи Леночки.

— Довольно прохладно. А вы знаете, я тоже не люблю, когда голые девицы вертятся вокруг шеста и задирают ноги. Я понимаю, почему вам не хочется идти в гостиную. Предлагаю альтернативу! Я сейчас принесу сюда чего-нибудь с кухни, но вы… Ни-ни! Сидите на месте, иначе я очень расстроюсь.

Он исчез, Леночка тут же встала со скамьи и пошла в сторону сада, который начинался за домом. Она отошла на несколько шагов, и по непонятной ей самой причине вернулась обратно. Холод и усталость делают человека смирным. Будь как будет, подумала Леночка. В конце концов скоро вернется Володя, и этот сопровождающий вынужден будет самоустраниться. Она подтянула ноги к животу, укуталась в теплый твидовый пиджак на приятной нежной подкладке, и затаенная улыбка появилась в уголках ее губ.

Марк возвратился чуть ли не бегом.

— Я думал, что вы уже исчезли! Вот, вот и вот, — он раскладывал перед ней дорожные металлические мисочки, вставленные одна в другую, как это бывает в поездах дальнего следования. На плечах у Марка Леночка увидела что-то пушистое и мохнатое.

— Отдавайте-ка мне мой пиджачок. Это греет гораздо лучше. — Марк скинул с себя шубу и аккуратно обернул Леночку мехом, блестевшим в свете месяца, выплывающего из-за высокого сосняка. — Так лучше?

Леночка кивнула.

— Вкусно, — вдохнула она аромат, исходящий от кастрюлек. — Там что?

— Здесь — креветочный соус. А здесь… я не знаю, как называется это блюдо. Честно говоря, я никогда его и не пробовал, а вот это точно тушеная кукуруза… Кажется, салат из перца… — Он заглядывал под крышечки, которые должны были одновременно служить и тарелками. Нос Марка смешно дергался, совсем как у Пиноккио, что делало его похожим на ребенка.

Леночка рассмеялась.

— Должна вам признаться, я сумасшедше голодна! — Марк перестал раздражать ее. — Мне кажется, мы не очень ошибемся, если рискнем все это попробовать: это лучше, чем гадать. А то мы как в клубе «Что? Где? Когда?».

— Марк! — Они одновременно повернули головы туда, откуда раздался голос. Леночка увидела длинную тонкую фигуру девушки. В руках она держала фонарик и растерянно вертела им по сторонам.

— Бежим, — шепнул Марк в ухо Леночке и стал торопливо насаживать посуду на штырек. Он закрепил ручку, стараясь не шуметь, помог Леночке, ничего не успевшей сообразить, перепрыгнуть через перила, и они вместе шмыгнули за куст крыжовника.

Марк склонил голову и, прижав к себе Леночку, пригнул ее так, чтобы их не могли разглядеть.

— Марк! — Луч фонаря скользнул по кустам и тут же сменил направление в противоположную сторону. Девушка вошла в беседку, повертела в ней фонарем, по всей видимости, они что-то там обронили, потому что она наклонилась, подняла это «что-то» с пола и пошла ко входу в дом.

Марк повернулся к Леночке, глаза его вспыхнули, и вокруг собрались озорные лучики.

— Кто это? — шепотом поинтересовалась Леночка. Девушка все еще оглядывалась у двери и явно не торопилась уходить.

— Тс-с-с! Потом, — шепнул в ответ Марк, придав своему лицу слегка глуповатое выражение. «Не хочет отвечать, — подумала Леночка, — но, наверное, ничего страшного не произошло, раз уж сам Соловьев просил его сопровождать меня. Ведь если бы у него была здесь невеста, Марк не стал бы подставлять себя».

Дверь хлопнула. Марк помог Леночке подняться, поправил на ее плечах шубку и повел по дорожке в сторону того самого сада, куда Леночка собиралась сбежать от него десятью минутами раньше.

— Откуда вы знаете русский? — нарушила молчание Леночка и, оказавшись у черного входа в дом, вдруг не выдержала, повернулась на каблучках и оказалась чуть ли не в объятиях Марка.

— Русский? У меня бабка русская. Дед поляк. Это по матери. Мать сама воспитывалась в Польше, но бабка решила, что ей, кроме строгого католического воспитания и хорошего образования, нужен непревзойденный русский язык. Она была дальновидной женщиной, полагая, что Большой Советский Брат когда-нибудь станет хозяином и на польской земле. Школа для девушек при католическом монастыре — это то, что бабка сочла самым лучшим. Ах, я забыл одну подробность: это монастырь русской католической общины в Польше.