Господи, почему же она так нервничает? Ей ведь даже не хочется получить эту работу. Вероятно, все дело в том, что Донован спросил про Макса. Да, конечно, вот в чем причина. Это часть собеседования, которого Энди так боится. Она не хочет говорить о своей прошлой работе. Но это неизбежно. Чем быстрее она пройдет через это, тем быстрее сможет выйти в эти чистые стеклянные двери и забыть обо всем.

– Хм! – Донован продолжал рассматривать резюме, хотя Энди была уверена, что к тому моменту он уже не менее трех раз прочел его. – Что именно вы у него делали?

«Говори обо всем просто, – сказала она себе. – И туманно».

– Я помогала ему подбирать персонал на ведущие должности, – произнесла Энди. Что ж, это правда.

– Стало быть, вы работали с кадрами? – Донован быстро перевернул страницу.

– Не совсем. – Ах, черт, не так-то просто. Надо сказать правду. Что ей терять? – Я ходила с ним на деловые обеды и мероприятия, где он подыскивал потенциальных кандидатов, и там общалась с ними. Я имею в виду с людьми, которых он хотел нанять на работу, – пояснила Энди. – Потом я сообщала ему свое мнение.

Лоб Донована наморщился. Возможно, он и губы скривил, но Энди не видела их, потому что его голова все еще была опущена.

– Ваше мнение? Или вы оценивали их пригодность для работы?

– В некотором роде. Но скорее я оценивала их личностные качества и социальные навыки. Я выясняла, состоят они в браке или нет. Из тех ли они людей, которые могут изменить своей девушке. Примерно такие вещи. Макс хотел знать о кандидате все. – Кстати, Энди разглядывала кабинет Донована, отмечая про себя многие детали. Ничего теплого, домашнего. Ни семейных фотографий, ни личных воспоминаний. Он абсолютно закрыт. Энди было интересно, как, по мнению мистера Донована, он сможет найти себе пару, учитывая его безликость.

Хозяин кабинета откашлялся, и она догадалась, что надо что-то добавить.

– Макс пользовался полученной от меня информацией, чтобы понять, хочет ли он нанять этих людей на работу, – добавила Энди.

– Иными словами, вы за ними следили, – сказал Донован.

Энди поморщилась.

– Я бы не стала употреблять это слово. – Хотя оно было вполне подходящим.

– А какое бы употребили? – Он сделал паузу, но недостаточно долгую, чтобы она успела ответить ему. – Кандидаты знали, что вы работаете на Эллиса?

Энди помолчала, все еще раздумывая над вопросом, ответить на который он ей не дал. Как она охарактеризовала бы работу, которую выполняла для Макса? Практичная, интеллектуальная, быть может, почти неэтичная. Хотя вообще-то наиболее подходящим было слово «шпионаж».

Донован снова откашлялся.

Да, он ведь ждет от нее ответ.

– Прошу прощения, не могли бы вы повторить вопрос?

– Кандидаты, за которыми вы шпионили, знали, чем вы занимаетесь? – Донован говорил медленно, четко произнося каждое слово, будто у нее были проблемы со слухом. Или будто она просто глупа. К этому моменту Энди казалось, что более верен второй вариант.

На этот раз ей все-таки пришлось откашляться, уже не думая о неловкости.

– Некоторые знали. По крайней мере, им было известно, что я с ним. Иногда. Возможно, нет. Не знаю… – Энди почувствовала себя взволнованной. Он делает это нарочно, она ничуть не сомневалась. Она действительно ненавидела таких мужчин – которые утверждают собственную власть, запугивая женщин.

Донован нацарапал что-то на резюме. Энди представила себе, что он написал. «Легко возбудима, никакой этики, шпионка».

– И как же вам удавалось узнать их, так сказать? Всегда ли кандидаты были мужчинами?

«Использует женские уловки, чтобы вытянуть информацию из ничего не подозревающих мужчин». Энди была уверена, что у Донована в голове именно это, даже если он и не написал этих слов в ее резюме. Хотя она вполне могла так поступать.

– В основном. Да.

Голова Донована поднялась, и он посмотрел на нее в первый раз с тех пор, как Энди пришла в его офис. Его шокирующие голубые глаза слегка прищурились, когда он поднял голову. Энди не отводила взор, завороженная его проницательным взглядом.

– Понятно.

– Что? Что вам понятно? – На что, черт возьми, он намекает?

Его тон был осуждающим, но его выражение показалось ей почти… привлекательным? Нет, этого не может быть.

Может, у нее в зубах что-то застряло? Не хотела бы она выглядеть так неопрятно, несмотря на то что это всего лишь пробное собеседование.

Энди почувствовала, что лишается душевного равновесия. В обычной ситуации она к этому моменту уже расколола бы своего собеседника. Вместо этого она с трудом справлялась с собственной реакцией на происходящее.

Наверняка этот парень отлично играет в покер.

Донован продолжил, словно Энди ничего не говорила:

– Но почему вы? Почему ему было интересно ваше мнение? Я не вижу в вашем резюме ничего такого, что хотя бы отдаленно квалифицировало вас как специалиста, способного выбирать экспертов для банковского дела.

О боже! Эту часть всегда было сложно объяснять и трудно продать новому нанимателю, который не видел Энди в деле. И который – кстати, так же явно вел себя и Донован – видел в работе сексуальный подтекст. Глубоко вздохнув, Энди очертя голову бросилась вперед:

– Одним летом, когда я еще училась в колледже, я временно работала у Макса офисным работником и…

– Вы хотели получить степень по философии? – перебив Энди, спросил Донован, вновь заглядывая в ее резюме.

– Да. Он заметил, что я обладаю «уникальным талантом распознавать истинные мотивы людей» – это его слова, не мои. – Правда, именно эти слова всегда вызывали у нее улыбку. Энди гордилась своими способностями, хотя при поиске работы обычными словами это было не описать.

С трудом сглотнув, она продолжила:

– Он стал брать меня с собой на деловые встречи из любопытства, и мы развили своего рода сотрудничество. В конце лета он предложил мне щедрое вознаграждение за то, чтобы я осталась работать у него на той должности, которую описала ранее. Практически он создал эту должность для меня. В результате я бросила учебу в колледже, чтобы работать.

Вместо того чтобы скептически посмотреть на нее, как, по мнению Энди, должен был взглянуть на нее Блейк Донован, он, похоже, был заинтересован. Даже заинтригован.

– И вы работали у него на этой должности восемь лет? Почему же ушли?

Энди заскрежетала зубами.

– Мы не сошлись во мнениях. – «Ох уж этот Макс!» Энди до сих пор краснела при воспоминании о нем, хоть прошло уже девять месяцев.

– И с тех пор у вас не было работы? – И снова ей показалось, что Донован скорее недоумевает, чем осуждает ее.

Может, она неправильно понимала его. А это означало, что у нее не такие уж уникальные способности, как она считала.

– Нет, с тех пор не было. Я не могла найти ничего такого, в чем действительно разбираюсь.

Он прищелкнул языком.

– Уверен, что это правда. Вы действительно обладаете уникальными способностями, Дреа. Макс дал вам рекомендации?

Ого! Он счел ее способности законными! Такое произошло впервые. Но, разумеется, не исключено, что ее ответ на его последний вопрос положит конец его интересу к ней. Не сказать бы, что Энди это волновало…

– Нет, у меня нет рекомендаций. И мое имя Энди.

– Тогда я свяжусь с ним по телефону. – Он сделал пометку на верхней части резюме.

– Нет, не надо ему звонить! – Энди почти вскочила со стула. Это было неловко. Но она надеялась, что Донован примет ее раскрасневшиеся щеки за проявление энтузиазма.

Донован замер, держа руку на телефонной трубке.

Энди дала себе секунду на то, чтобы успокоиться, а затем скользнула назад на стул, выдавливая естественную улыбку.

– Прошу вас, мистер Донован. Мы с Максом расстались не лучшим образом.

– Да? – Донован тоже сел.

Слава богу.

– Я предпочла бы не говорить об этом, если вы не возражаете. – Энди положила ногу на ногу, но затем опять опустила ее. Все шло не так гладко, как она себе представляла. Надо ей лучше продумать ответ на этот вопрос, чтобы не теряться, когда ей будут задавать его на будущих собеседованиях.