— Вы понимаете, что это взяточнество? — выпалил друг.

— А Вы понимаете, что мы можем не идти вам на уступки, а оформить по правилам, тогда, вам придётся заплатить в три раза больше?

На это нам нечего было сказать. Подсчитав в уме, я понял, что если отдам такие деньги, то мы не доживем до моей первой зарплаты. Самэль тоже недавно получил распределения на работу, но набор начнется только со следующего месяца, потому нам еще нужно как-то жить.

За окном послышался очередной звук свистка. Мы, как по команде, обернулись на него. Молодой щенок, в форме, спешил к шикарному адамобилю.

— Что он наделал, идиот! Мы - покойники! — испуганно вскричал старший и, попутно натягивая фуражку, выбежал из здания.

Все ясно, молодняк остановил крутую «шишку», которую ни при каких условиях нельзя было останавливать. Нам с Самэлем стало любопытно, чем это все закончится и мы вышли на улицу.

Как только нам в лицо подул свежий ветер, я оцепенел. Вокруг несло ужасающим страхом и замогильным холодом, ладаном, кровью и тонким сладким запахом гвоздик, которые обычно кладут на могилы и в гроб умерших. Поднялся легкий ветер, а на небе собрались тучи. Мелкий, плачущий дождик оросил расплавленный от жары асфальт. Вся обстановка просто кричала об опасности.

Посмотрев на друга, я испуганно отшатнулся. Его выражение лица не предвещало ничего хорошего, руки мелко тряслись, а колени подгибались. Я осторожно, чтобы не напугать его еще больше, взял за ладонь. Мне и самому было страшно. Уши встали торчком, хвост поджался. Я чуствовал энергию чего-то по-настоящему кошмарного. Энергию того, чего боится любое существо на планете.

— Это пиздец… — плача выдавил друг, — придурки… что они натворили? — в его глазах была паника. Где-то на стоянке, в закрытой машине надрывно завывал Цербер, его отчаянный скулеж мы слышали даже здесь.

Оборотни встали в шеренгу и низко склонились в поклоне. Что, мать его происходит! Но больше всего меня удивил Самэль — он не просто склонился, а бухнулся на колени! Я же так и продолжал стоять, непонимающе озираясь по сторонам. Я опустился на колени рядом с ним.

— Что происходит? — аккуратно задал я вопрос, но ответом мне было молчание.

Дверь машины медленно открылась со стороны пассажирского сиденья. На землю опустились ноги, обутые в белые лакированные туфли, а затем мы увидели и их хозяина, грациозно сошедшего на землю. Перед нами был молодой юноша-альфа, по человеческим меркам ему нельзя было дать и двадцати пяти. Изящный, как гепард. Одет он был во все белое. Мой взгляд остановился на его лице: доброе, светлое, бледное — на нем играла снисходительная улыбка, которая обычно предназначается непослушным детям. Его короткие волосы красно-багровыми прядями играли на ветру. Я не мог оторвать от него взгляда, завороженно наблюдая за его лицом. Он был красив — страшной, нечеловеческой красотой, той красотой, которую могут нормально воспринять только психически больные существа.

Стояла гробовая тишина. Настойчивый сладкий запах гвоздик щекотал мой нос. Альфа медленно осмотрел всех.

— Я так понимаю, что если вы меня остановили, то я вам понадобился? — тихо, безэмоционально обратился он к волчьим продажным шкурам. Те задрожали, но ничего не ответили, от них воняло страхом. Самэль еще больше прижался к земле, стараясь быть незаметным.

— Молчание — знак согласия, — улыбнулся незнакомец дикой улыбкой.

— Пощади… — просипел старший.

Красавец, проигнорировав их слова, сделал легкий еле заметный жест рукой. Дальше произошло следующее: тяжелый грузовик, стоящий на эстакаде неподалеку, медленно начал съезжать вниз, попутно набирая скорость. Незнакомец смотрел на все невозмутимым взглядом. Оборотни так и оставались на месте. Многотонная махина с каждой секундой приближалась все быстрее. Волки начали скулить, но неведанная сила не давала им уйти с траектории движения мобиля. Я услышал противный хруст костей, прежде чем нас с Самэлям оросили мелкие капли чужой крови. Грузовик, как мясорубка перемолол чужую плоть и проехал мимо, останавливаясь сам по себе.

— Ненавижу продажных тварей… — прошипел альфа, он так и стоял, не сдвинувшись со своего места. На его рубашке и джинсах не было ни одной капли крови.

Завораживающе улыбнувшись, он развернулся на сто восемьдесят градусов и уже направился к своему адамобилю, когда Самэль (я уже говорил, что от него одни проблемы?) трусливо и испуганно начал подвывать Церберу.

Незнакомец резко обернулся и повел носом. Хищно оскалился и направился к нам. Не быть Самэлю альфой, ой не быть!

========== ЧАСТЬ 7 - “Ад” ==========

***

Альфа медленно направился к нам. Я почувствовал угрозу для всех нас.

— Не подходи! — вырвалось у меня, но меня тут же сковало невидимыми путами — я больше не мог ни пошевелиться, ни что-либо сказать, безучастно наблюдая за дальнейшими действиями.

Он подошел вплотную к Самэлю и присел перед ним на корточки. Осторожно взял его за подбородок и поднял его лицо к своему.

— Сapita… dimitte… parce nobis… — дрожащим голосом прошептал друг.

(Глава… прости… пощади нас. Лат)

Глава?! О, Сатана и Бог войны, мы крупно попали! Если это тот о ком я думаю, то нам пришел жирный писец. Во главе клана смертей стоит, как я и говорил — насильственная смерть! И сейчас, он стоит перед нами!

— Kid… — прошептал он. — Ты знаешь, кто я? — его голос был красивый и завораживающий.

(малыш… Лат.)

— Biothanati morte conclusit, — сквозь проступившие слезы ответил Самэль.

(Насильственная смерть. Лат)

Вот и подтвердились мои догадки. Их лица были близко друг к другу. Губы Биозанта были почти вплотную к испуганному лицу Самэля, а затем, преодолев разделяющее их расстояние, прикоснулись к губам друга. Энергия двух смертей взвилась в воздух, нагнетая и без того страшную обстановку. Даже Цербер перестал выть. Успокаивало одно — если пес не рвется спасать своего хозяина, то ему ничего не угрожает. Глава оторвался от губ Самэля и нежно глядя в его лицо прошептал:

— Vos scitis quod factum est?

(ты знаешь, что сейчас произошло? Лат.)

— Yes… — очумело ответил смерть. — Imprinting…

(да, запечатление… Лат)

Запечатление?! Папа, роди меня обратно! Теперь уж точно Самэлю не быть альфой. Свезло, так свезло! Быть мужем главы гильдии смертей? Да я даже Анафриду такого счастья не пожелаю!

— Veniam autem ad vos later… Vos postulo ut mitescere. — С этими словами он развернулся и пошел к машине.

(Я приду к тебе позже… Тебе нужно успокоиться. Лат)

Меня тут же отпустило, и я ошарашенно уставился на друга.

— Ты знаешь такое место, где можно было бы исчезнуть? — глаза Самэля были похожи на чайные блюдца.

***

Всю неделю мы думали, куда отправить Самэля, но лучше, чем человеческий мир я ничего придумать не мог. Без Цербера смерть все равно уйти бы не смог, потому, было принято решение, что он пойдет с ним, все равно он примет другой вид и будет похож на обычного Земного пса. Самэль уговаривал меня уйти с ним, но я отказался, помня кто меня там ждет. К концу наших недельных сборов, мы решили проститься, устроив прощальный вечер в ресторане.

В тот день мы никуда не пошли, а знатно напились дома, я нажаловался Самэлю на Анафрида, посетовал на то, что теряю вновь приобретённого друга, Цербер подвывал и попутно обливал нас слюнями. К утру мы еле стояли на ногах. Я отдал ключи от своей квартиры Самэлю, дал ему последние наставления. Мы в последний раз крепко обнялись, и смерть прошептал заклятие переноса.

Комментарий к ЧАСТЬ 7 - “Ад”

Глава малюсенькая-крохотусенькая, но она последняя к части “Ад”.

========== ЧАСТЬ 8 - “АТТская работа” ==========

***

Остаток времени до начала рабочей недели я провел скучно. Мне не хватало слюнявого пса и его бестолкового хозяина. Никто не жевал мои ботинки и не приносил на завтрак вареные подгорелые (!) сосиски. Муж Самэля точно умрет голодной смертью! Интересно, а это можно будет назвать жестокой насильственной кончиной? И кто за ним придет? А вообще смерть мрет? Так, мысли, — куда поскакали залетные, тпру?