Девчонка, с первого взгляда, уводом взяла его суровое сердце. Жаль, только не уловить Степному Варгу таймаху голубых кровей. Принцесса.. А он простой наёмник. Пусть и сын вождя Хотху. Только младший. Да и стойбище, каких-то пять десятков семей. Но, даже, если бы эта девочка и была попроще, не стал бы, как не раз случалось у воргенов, силком в степь красть. Такую взять по любви - счастье.

Варг учился у шамана с детства. Сила у него проснулась рано. Звал учитель остаться. Может и послушал бы. Но вела горячая кровь куда-то в дальние края. Потому и согласился Тулки-шаман, чтоб неугомонный ученик пошёл в поход с друзьями. Только слово взял, учебу магии не оставлять. Что новое познать сможет, даже в чужой волшбе, то лишним не станет.

Занудный голосок приближался. Варг даже стал различать некоторые слова, с жутко искажённым произношением.

Все народы Чесмена на языках соседей говорили чисто. Поэтому так дико было слушать как кто-то настолько коверкает язык хомо. Когда Варг подошёл совсем близко, стало понятно, что скрипучий голосок издевается не только над словами, но и над мелодией. Он узнал широко известную песню про любовь, которую сейчас пытались исполнить в манере средней между колыбельной и поминальной.

Сдвинув седую бородищу мха, как занавеску, Варг увидел, что на прогалинке, под деревом, с ветвями покуроченными и обломанными, как будто с верхушки свалился здоровенный чёрный аруш, сидит у неподвижного тела знакомое белобрысое чудо. Именно с ним в компании он встретил принцессу. Но ведь она оставалась во дворце. И этого чудика он видел с ней на площали. Кто же лежит там, на примятом влажном мху, никак не реагируя на этот горестный вой?

Дико было слушать искажённое "я ревную тебя к небу, я ревную тебя к звёздам.." от тощенького нелюдя, когда он при этом ещё и размазывает по широкой зубастой мордахе слёзы.

Ворген быстро шагнул на прогалину и в два шага оказался у костерка. Сложен он был умело. На пеньке, с тщательно ободранным мхом. Правильно, место самое сухое. Все ветки, слетевшие с соседнего дерева, уже прогорели. Солнце, стояло в зените, ведь они с друзьями остановились как раз пообедать, и грело достаточно сильно. Но тут, в гуще леса, деревья стояли часто и кроны перекрывали весь доступ свету и теплу.

Тут, у его ног, лежала та, о которой он не переставал думать. На ней не видно было ни одной царапинки, но лицо почему-то было залито кровью. Даже ресницы слиплись бурой коркой. Нелюдь посмотрел на Варга умненькими зарёванными глазами и перестал завывать. Даже посторонился, когда тот наклонился и как пёрышко подхватил лёгонькое тело девушки..

-Донесёшь?- кивнул он на мешок, служивший ей подушкой,- и давай, поведай, что случилось..

-Упала, колдовство - старательно выговаривал чудик, тыча длиннющим пальцем на дерево.

-С дерева?- не понял Варг и поднял брови. Потом пожал плечами и легко пошагал со своей ношей к товарищам.

-Вигонь,- быстро-быстро замотал головой малыш, догоняя воргена,- магия, упала, небо, она не помнит никто.

Набор слов снова озадачил Варга. Он подумал о вчерашнем шторме, который заставил их задержаться до утра в таверне. Утром, когда они уже седлали своих широкогрудых степных таймахов, у таверны появился Гюнтер с очередным патрулём. Ворген привычно осклабился в шуточке, когда, мол, принцесса саламандр отправится подданных освобождать? Старый вояка сначала нахмурился, а потом вспомнил поддержку наёмника на дворцовой площади и буркнул, что девчёнке доучиться сначала надо, а потом уж в Трясине зад мочить.

-В Ковен она улетела. Надо же было такую дурь учудить,- зло сплюнул он,- отправить девочку в такую бурю.

Чувствовалось, что он мысленно ещё продолжает спор, который взбесил его поутру.

Ворген только головой покачал, соглашаясь с солдатом. Он вообще не доверял этим летающим зверюгам. Таймах куда как надёжней вигоня. И упасть с него вообще нереально. Он даже тогда не падал, когда ещё ходить не умел. И на месячном таймашонке сидел, как на руках у матери. Даже без седла. Его маленькому воргену и не надо - тканую попонку на спинку да верёвку в зубы вертлявому рыжику, вот и вся сбруя.

На том откровения солдата и кончились. Не сказал почему король дочурку с такой скоростью, да в такую непогодь из дворца выставил. Только Варг и сам не дурак. Видно, не спокойно во дворце. Лазутчики, они же как вредные насекомые, поймал одного на пролитом варенье, жди, непременно и другие из щелей полезут. С тем ворген и отправился в путь.

-Ковен совсем в другой стороне, как эта непоседливая девчонка чуть не в самое Приболотье залетела?- удивлялся Варг, перебирая путанную информацию от маленького принцессиного дружка,- буря наведённой не была, мне это лучше всех известно. Погодная магия у шаманов одна из самых востребованных. Значит не на то волшба была. "Она не помнит никто"... Странная фраза у её чудика прозвучала. Может никого, а не никто. Вон как это недоразумение ходячее язык ломало.. Проклятие на лишение памяти?.. Но такой магией с вигоня не собьёшь.

Ворген прямо на ходу стал осматривать одежду девушки. Кровь была и на ней. Кроме того он чувствовал на спине, под своей рукой, здоровенную прореху, будто от ножевого разреза и теперь обратил внимание на дыры в куртке как от трёх здоровенных когтей. Два и два сложить легко. Выхватили девчонку из седла. Другой ящер скогтил. Видать, хотели памяти лишить и утащить к врагам короля Гриммерта.

Рассказывал когда-то учитель про такую магию. Не просто чёрная. Чернее чёрной. На крови. И где только гадина эта, что запретным балуется, кровь принцесочки раздобыла. Хотя чего удивляться. Мало что ли во дворце продажных слуг может оказаться. Да и судя по оговорочке о её мачехе, что не поспел закончить тот слащавый тип, что на позорном столбе сдох, она, та ещё, тварь была. Мало где девчонка пальчик наколола, да платочком вытерла. Вот на таком платочке и можно всякую мерзость вытворить. Магия на крови у лилу и метаморфов в ходу. И даже не обязательно чёрная. Они там почти во все заклинания кровь подмешивают. А мачеха её из метаморфов.

-Эй, малявка, я правильно понял, она всё забыла?- окликнул ворген, семенящего за ним с тяжеленным мешком, плакальщика.

Чудик быстро закивал соглашаясь.

-Мой учитель, Тулси-шаман, говорил, что страшней всего не то, что человек после проклятья может забыть, даже речь и простейшие навыки. Такое вкладывают редко. Только, если хотят отомстить, да с издёвкой. Или привязать. Это ведь лучше всего с младенцами делать. А проклятые на полное забвение такими и становятся. Но это как раз я отчитать смогу.

Ворген обернулся, закончив эту тираду.

-Самое противное то, что отчитать невозможно. Нельзя напоминать, что был знаком с таким околдованным раньше. Сам он должен тебя вспомнить. А лучше всего в таких случаях шок помогает. Испуг, сильная неожиданность, злость или обида.

Варг остановился и замолчал.

-Вроде и не так удачно наше с ней знакомство начиналось,- подумал он,- а не хотелось бы, чтоб она меня забыла. Только с этим чудиком белобрысым её побольше связывает. Вот пусть и поучаствует. С ним куда как сложней будет. Она вспомнит какие-то моменты, в которых оживут её чувства к белобрысому уродцу, а вот там, где будут другие связи, останутся белые пятна. Это будет доставлять девочке много боли. Но не будет хуже того, как, если бы она проснулась и почувствовала, что совсем одна в этом мире. Что никого и ничего не помнит.