За этот день впервые он сел поесть. Потому что, дозвонившись Валерию, он попрощался с Шуркой, и поехал обратно в Москву, чтобы успеть на поезд. И ночью уже был в доме у Синицына.
- Ну не совсем Антон, и не совсем задержал… - поправил его Коля. Тёмные вспыльчивые глаза его сейчас не выражали никаких эмоций. Он очень измучился за этот день. Полночи он ходил под дверью у мальчишек, прислушиваясь. Потом, когда уже стал засыпать стоя, ушёл на кухню, оставив открытой дверь и, опершись руками о стол и положив на них голову, ненадолго задремал. А проснувшись и заглянув в комнату, где спали ребята – не обнаружил их.
Тогда он сел за руль и поехал в город. Потом домой. Потом с Валерой они снова поехали в город, заехали в отделение, дали ориентировку. Оттуда - на вокзал. С вокзала они отправились к Толе, узнать, как у него дела. Дела были не очень, лесник все ещё был без сознания, но врачи сказали, что он должен поправиться…. Потом…Потом они заехали ещё в два соседних поселка. И всё – без результатов… Потом долго возвращались на вокзал, нужно было встретить отца сбежавшего мальчишки. Встретив Бориса, поняли, что ему нужна поддержка. В виде пива, еды и хороших товарищей…
- Боря, - позвал его Валера, – вернись сюда, к нам, из своих дум! Найдётся твой сын! - Несмотря на бодрый тон, он был расстроен. Потому как то, что он узнал от Коли, встревожило его. Хотя конечно, радовало, что Антон не погиб, а значит – есть возможность его найти… А ещё он очень соскучился по сыну Сашке. Не хватало его тонких ручек, задумчивых зелёных глаз и радостного голоска: «Папка!». Да и поговорить с ним хотелось о его упрямом друге…
Задумавшись, он лохматил густую шевелюру рыжих волос. Коричнево-рыжие глаза его то вспыхивали в какой-то догадке, то вновь погасали в усталости и сомнениях. Так бывает, когда человек что-то долго ищет, что-то очень долго ждёт и в длительном ожидании боится потерять, погасить последнюю искорку надежды. Однако не было в них безысходности, они излучали какой-то особенный свет, зажигая веру в остальных. Как и должно было быть у человека, потерявшего и вновь нашедшего дорогое - то, что не купишь ни за какие деньги и то, что наполняет нашу жизнь особенным смыслом: любовь близкого человека и умение любить.
Коля только что второй раз рассказал о мальчишках. Валера, внимательно наблюдавший за отцом Антона, заметил, как сначала лицо его вспыхнуло радостью, недоверием, а потом потемнело под гнётом тревоги и только что услышанного рассказа.
Что делает большая часть мужчин в нашей стране, будучи не в силах справиться с информацией? То, что и делали сейчас Коля, Валерий и Борис, собравшись за столом в небольшой кухоньке, с чернеющим окошком, занавешенным белыми занавесками, с яркой лампочкой, освещающей бывший когда-то белым, запыленный, абажур. За окном, делая отчетливей тишину, трещали сверчки. В открытую форточку летели на свет бабочки и мелкая мошка… Нужно было немного собраться с остатками мыслей… Нужно было решать, что делать дальше… Нужно было хоть как-то расшевелить Бориса…
- А что это за мальчик был с ним? – спросил тот.
- Вот это загадка, - вздохнул Валера, - никто не знает кто он и откуда…
- Но парень отчаянный, - задумчиво произнес Коля. - Мелкий, а с характером. И Антона очень любит. Прибежал ведь, позвал нас… И потом не отходил от него ни на шаг. Я чуть ли ни силой заставил его поесть, хотя видно было, что он голодный. Я сперва подумал, что это его брат…
- Нашёл себе Тошка брата… - грустно сказал Боря, - как он мечтал о нём!… Измучает мальчишку и себя… Ребят, я конечно не работал в милиции и многого не знаю… Но я в жизни видел всякое. И знаете, страшно мне за них…
- Борь, завтра поедем вдоль железной дороги. Мы сегодня дали вызовы по всем станциям. Их должны где-то прихватить…
- Вот их-то прихватят, а если он опять сбежит? Он ведь не знает, что отец здесь. Он боится попасть в интернат… - тихо сказал Валера…
- Хорошо ещё если прихватят… Если они не сгинут где-нибудь по дороге… Антон вчера даже сидеть не мог, - грустно сказал Коля.
Снова наступило молчание. И в этом молчании отрывисто зазвонил телефон в кармане у Бориса. Удивительно, как же вдруг, вклиниваясь в разговор или отвлекая нас от невесёлых мыслей, пытается проникнуть кто-то в наше пространство…
«Кто это? – рассеянно подумал Борис, - кому ещё я нужен здесь? А, ну конечно, это Оля, ну кто же ещё…»
Боря снял трубку, и все услышали в динамике сердитый, встревоженный, напряжённый и громкий женский голос:
- Боря, ты молчишь, я выехала в Москву. Я обо всём договорилась! Меня отпускают. Я поеду сразу домой, может быть, Тошка рванул туда! Боря, я буду ждать его там. Вдруг он всё-таки жив… Я не могу здесь работать… Боря, я буду очень ждать твоего звонка, если ты что-то узнаешь о нём! Боря слышишь?
- Да, - хрипло сказал Борис, - да, Оля. Я позвоню…
В трубке раздались короткие гудки.
- Ну вот… - он посмотрел по очереди на мужчин, - ну, вот что мне ей говорить?
***
… Она проснулась утром, когда яркие лучи солнца упали на её постель. Открыла глаза, окинула взглядом комнату. Сразу встревожила тишина, по которой она сразу догадалась, что мужа нет… «Где же он?» - сонно подумала она.
Глаза почему-то плохо открывались и были очень распухшими: что бы это могло быть? Она плакала, из-за чего? Несколько минут Оля лежала, вспоминая, что же произошло вчера… Боря… Поездка… Кофе… Письмо… Антон! Молнией тревоги пронзило сонные мысли воспоминание, осветив весь ужас потери.
Она сразу проснулась, быстро села на кровати. «Где муж?» - подумала она и посмотрела на телефон. Увидела там два сообщения от Бори, спешно открыла их:
«Оленька, прости, я не успел попрощаться с тобой. Взял билеты на утренний рейс, вылетаю в Россию. Поеду сначала в интернат, потом к Валерию прояснять ситуацию. Позвоню, когда что-нибудь узнаю…»
И второе:
«Я обо всём договорился. Ты едешь с ребятами, нужно закончить дело. Не тревожься сильно, ты всё равно ничего сейчас не сможешь сделать, а подводить людей не нужно»
Спасибо, любимый… Поддержал, мягко говоря… Оля вытерла намокшие ресницы… Что же делать? Страшная новость не давала ей покоя, неизвестность затягивала в гущу переживаний и страха. Нет, нельзя отчаиваться… Нужно что-то делать… Но что? Куда бежать? Кого просить? Кто, кто может сказать, где находится её сын? Хоть что-нибудь о нём? Кто в этом мире может помочь?!
Мысли блуждали не находя ответа. Люди не могут найти… Никто не может найти… Но кто-то же должен знать… Кого просить?!
Оля теребила кружевной воротник сорочки, машинально, сама не замечая этого. Неожиданно, пальцы её нащупали что-то маленькое, твёрдое и острое… Она также машинально взглянула… Господи…
«Как же я могла забыть про Тебя?! Ведь Тошка, мы же с ним ходили в храм иногда… Сыночку так нравилось зажигать свечки, когда он был маленький… А потом – он ведь просил научить его молиться, он не знал как…».
Вот Кто может знать, где сейчас её сын. Потому что Он ведает над всеми – и над живыми и мёртвыми… Как, как она могла забыть о Нём?
- Господи… - прошептала она, глотая горячие слёзы, глядя на маленький образ распятого Спасителя, - Господи… Ты знаешь всё, ты хранишь всех людей, скажи мне, где мой сын? Мой сын, мой Тошка, Антон?... Прости меня, Господи, я же совсем забыла Тебя!… И, забыв Тебя, забыла сына… Пожалуйста, не оставляй меня… Пожалуйста!
Она встала, наклонилась к своему рюкзаку с вещами, порывшись, вынула оттуда небольшую зелёную записную книжку. Пролистав её, достала оттуда маленькую икону: там Богородица держала, нежно прижимая к себе, своего маленького Сына… А Он, прижавшись к ней щечкой, смотрел Ей в глаза и словно спрашивал о чем-то… Сын…
- Матерь Божия… Ты знаешь, что такое быть Мамой… Ты так любишь своего Сына… Ты – Мать всех людей на Земле…Пожалуйста, помоги мне… Помоги моему сыну… Сохрани его…
Она не знала молитв. Как-то в храме, бросился её в глаза маленький молитвослов с названием «Молитвы о детях». Но у неё, кажется, тогда не было с собой денег, и она его не купила… Хотя там были такие хорошие слова – сама так сказать она не смогла бы…
