Снова распахнулась дверь. Дитер, еще суровее прежнего, повел носом и брезгливо сморщился, увидев мой новый наряд.

– А это уже оскорбительно! – фыркнул он.

– Что опять не так? – Я уперла руки в бока и с вызовом глянула на мужа. – Герр Дитер, потрудитесь объяснить свое негодование!

– В Альтаре зеленый цвет считается цветом обмана, – сквозь зубы выцедил генерал, посверкивая золотом из-под нахмуренных черных бровей. – В том числе и супружеского. Здесь все еще в ходу выражение «носить зеленую шапку», что в переводе на фессалийский означает «наставить рога».

Я испугалась и робко вопросила:

– Тогда, может, белый?

– Белый в Альтаре носят только на похороны.

– Черный?

– Привлекает злых духов.

– Да что тогда можно, дракон их раздери? – выругалась я, беспомощно оглядывая гардероб.

Дитер усмехнулся и вытащил из гардероба алый наряд, расшитый серебряными цветами и золотыми лентами.

– Красный, дорогая, – важно ответил он. – И поторопись, через пять минут жду во дворе.

Проклиная всех духов, драконов, придворный этикет и собственную невнимательность, я принялась переодеваться, но в пять минут уложилась с натяжкой и поспешила вниз, на ходу застегивая серьги.

– Ты вовремя, – похвалил Дитер, указывая на песочные часы, установленные посреди нашего дворика. – Еще немного, и будешь собираться не хуже моих подчиненных.

– Бывших подчиненных, – поправила я. – Напомню, ваше генеральское сиятельство, что вы в отставке.

– Скорее в самоволке, – невесело скривился Дитер и поправил темные очки, которые привычно закрепил вокруг головы ремешком.

– Решил вспомнить прошлое? – поинтересовалась я.

– Решил, что ни к чему сеять при императорском дворе панику, – в тон мне ответил Дитер, беря за руку. – Помни, дорогая. Что бы ни говорил император и какие бы песни ни пел, мы чужие в его стране. А я, более того, – захватчик. Ведь не будь меня, альтарские провинции не стали бы фессалийскими колониями. И нельзя сказать, что я сожалею об этом. Я только исполнял долг во благо своей родины.

Мы пошли по аллее, подсвеченной утренним солнцем. Сливовые деревья почти осыпались, скоро на них завяжутся плоды, и я подумала, что тоже подобна этим садам: созрела и расцвела, а теперь пришел срок плодоносить.

Когда мы вышли на лужайку, на солнышко набежало облачко. Дорожку закрыла тень, и я подняла голову, чтобы проверить, не собирается ли дождь. Но так и замерла с запрокинутым лицом.

– Дитер, – прошептала я, в страхе сжимая его ладонь. – Ди…

– Спокойно, милая, – донесся мягкий голос мужа. – Это пэн, ездовая птица.

Я проглотила застрявший в горле комок. Виверны, драконы… да кто угодно! Мне казалось, я уже видела все чудеса этого магического мира, но жизнь не готовила меня к встрече с птицей размером с трехэтажный дом.

– Мы полетим на ней? – с трудом выдавила я, прячась за спину генерала и разглядывая темно-синие перья на исполинской груди, сложенные черные крылья и могучий клюв, нацеленный в небо.

Птица подергивала головой, пытаясь избавиться от сбруи или от шор, закрывающих ее глаза. Медные когти скребли по земле, оставляя глубокие борозды.

– Пэн – самое быстроходное создание, даже виверны не могут соперничать с ней, – сказал Дитер и мягко подтолкнул меня к птице. – Давай, не бойся.

– Сначала ты, – заупрямилась я. – Вдруг эта… этот пэн голоден?

– Думаешь, он соблазнится мной в качестве пищи? Да во мне одни жилы!

– А во мне – кости!

– Ну так иди первой.

– Да вот что-то камушек в туфлю попал… – Я задрыгала ногой, делая вид, что вытряхиваю камень.

Дитер хмыкнул и, отпустив мою руку, подошел к птице.

– Видишь? – Он похлопал ладонью по упругому боку. – Это совсем не…

Птица раскрыла клюв и издала такой ужасающе скрежещущий крик, что все волоски на моем теле поднялись дыбом, я зажмурилась и приложила ладони к ушам, чтобы не оглохнуть. Но даже тогда все еще слышала звенящее эхо.

– Кажется, мне надо переодеться, – пробормотала я, дрожа и оглядываясь по сторонам в поисках путей к отступлению. – Да-да, я только сейчас вспомнила, что хотела надеть совсем другое платье…

– Мэрион, не дури! – строго приказал Дитер и, вернувшись, потащил меня за руку. – Ну что за капризная жена мне досталась!

– Я просто не каждый день летаю на гигантских чудовищах, – попыталась оправдаться я, но осталась неуслышанной.

Дитер подсадил меня на хорошо укрепленную складную лесенку и полез следом, похлопывая по заду и не давая ни малейшего шанса на побег. На мое счастье, птица стояла смирно. У основания ее шеи был закреплен паланкин, перед которым на жестком сиденье держался маленький альтарец в лихо заломленной алой шапочке и алой же куртке с кожаными заплатками. Подав мне руку, он заверещал что-то на своем языке, и я смутно поняла, что меня просят забраться в паланкин, пристегнуться и не высовываться до конца полета.

– Будто я собиралась! – пробормотала я и влезла в деревянную коробку, обшитую бархатом.

Дитер уселся рядом и сразу же проверил, хорошо ли я застегнула кожаные ремни, потом пристегнулся сам.

– Осторожно, двери закрываются, – буркнула я, осторожно выглядывая в окно. – Следующая станция…

– Дворец императора! – подхватил Дитер и сжал мою ладонь.

Земля сначала ударила снизу, потом провалилась вниз. Я изо всех сил стиснула руку мужа и зажмурилась, вжимаясь в бархатное кресло, не слыша ничего, кроме клекота и шума ветра от взмахов исполинских крыльев.

Птица взяла курс на альтарскую столицу.

Все-таки к полету мне было не привыкать. Немного справившись с первым волнением, я выглянула в небольшое окошко. Внизу простирались обширные равнины, засеянные рисом поля, бамбуковые рощи и деревеньки, ютящиеся в долинах и по берегам извилистых рек. Я видела, как работают крестьяне в широкополых соломенных шляпах, как дети бросают игры и задирают головы, что-то крича и показывая на нас пальцами. Тень от птицы утюжила землю, касалась кончиками крыльев горной гряды на юго-востоке. Там, по словам Дитера, высился самый настоящий вулкан. Альтарцы называли его Спящим Мао – при определенном ракурсе вулкан напоминал голову старика. Бытовало поверье, что Мао просыпается перед трагическими событиями вроде кровопролитной войны или эпидемии, поэтому альтарцы щедро задабривали Мао подарками два раза в год: весной – закалывая молодого барашка, а осенью – урожаем с полей.

– Говорят, Спящий Мао едва не проснулся чуть больше тридцати лет назад, – заметил Дитер.

– И что тогда произошло? – спросила я, не отводя взгляда от черной горной вершины.

– Родился я, – усмехнулся генерал и добавил: – На самом деле тогда Фессалия колонизировала некоторые провинции Альтара. С тех пор этот год считается трауром в империи Солнца.

– Это все глупые предрассудки, – рассеянно отозвалась я, но смотреть в окно расхотелось.

Я приникла к Дитеру и прикорнула на плече, слушая, как гигантские крылья вспарывают воздух…

Проснулась от поцелуя и мягкого голоса:

– Вставай, соня. Мы почти прибыли.

Я замурлыкала, потерлась носом о руку мужа и зевнула.

– Так быстро?

– Хорошенькое дело! – отозвался Дитер. – Да ты двое суток проспала как сурок!

– Как «двое суток»?! – Я подскочила и выглянула в окно.

Птица замедляла полет, ее тень накрывала стены из красного камня и изогнутые крыши типичных альтарских построек.

– Ну хорошо, всего два часа, – примирительно сказал Дитер и тут же получил тычок под ребра. – У кого ты брала уроки единоборств?

– У тебя, врунишка несчастный! – напомнила я и надула губы.

Впрочем, быстро оттаяла, потому что птица пошла на снижение, и Дитер сгреб меня в охапку, пока нас обоих трясло и мотало, как горошины в банке. Хорошо, что оба пристегнулись ремнями.

– После такой тряски я буду выглядеть как кикимора, – пожаловалась я, когда птица коснулась земли и нас хорошенько подбросило на мягких сиденьях.

– Тем лучше для меня, – ухмыльнулся Дитер, сверкнув золотыми искрами за стеклами очков. – Меньше будет желающих заглядываться на мою жену.