-- А тумбочка в яйце, а яйцо в утке... -- грустно продолжила сказочную цепочку Гузель.
-- Почему в утке? Не в утке, а в спальне.
Илона выскочила из-за стола и побежала в сторону соседней комнаты, Максим и Гузель переглянувшись, пошли следом. Открыв ящичек прикроватной тумбочки, Илона радостно захлопала в ладоши, а Максим и Гузель дружно втянули носом воздух и задержали на выдохе: на деньги, лежащие в ящике можно было объявить войну во всех странах третьего мира. Вынув пару толстых, перетянутых тонкой бумажной лентой с банковскими реквизитами, пачек, Илона засунула их в карман Максима.
-- На первое время нам хватит, а потом у Мищука разберёмся в какую сторону бежать.
Всю ночь Алиму снились кошмары: тяжелое снежное покрывало прочно легло на грудь, заставляя сердце сжаться в маленький испуганный комочек, а снег валил и валил, перекрывая дыхание, забиваясь в лёгкие, замораживая душу. И жуткое, убивающее чувство одиночества, и точно знаешь, что никто не придет, не поможет, не вытащит... один в этом темном холодном гробу. Неожиданно сверху появляется черная тень и в сердце оживает надежда, хочется закричать, позвать на помощь. Тень кружит, бьется черной птицей, точно зная, что он внутри, надо только помочь ей и себе, просто пошевелить руками... Кто бы мог подумать, что это так тяжело. Внезапно черная тень закричала и Алим испуганно подскочил, чуть не упав с кровати. На прикроватной тумбочке разрывался мобильный телефон. Стараясь унять бешено стучащее сердце, Алим, сделав несколько глубоких вдохов, подумал, что надо поменять рингтон с этого припадочного звона на что-нибудь более расслабляющее, стоит же у Тимура вальс Штрауса, или что-нибудь из современной попсы, а то еще пару таких припадков и можно снова идти на прием к профессору Лазареву.
-- Низамов, -- голос прозвучал спокойно и уверенно, не хватало еще, чтобы все вокруг узнали о его проблемах.
-- Доброе утро, командир. -- Зою Ларионовну, судя по всему, не мучали ни кошмары, ни совесть, ни какие-либо другие проблемы. Её прекрасное настроение, преодолевая расстояние, заставило сердце испуганно сжаться. - Долго спите. А у меня для вас хорошая новость: вы заслужили большую сладкую конфетку.
"Засунь ее себе в... ухо, -- раздосадовано прокомментировал внутренний голос Алима. - За дурочка местного что-ли держит".
-- Как вы нам порекомендовали, ребята проверили аптеки в этой зоне и, не поверите, нашли наши лекарства. Не все, конечно, но кое-что мы вернули. К сожалению, микроавтобус пропал бесследно, но парни выяснили, что за всем этим стоит банда, возглавляемая девчонкой-азиаткой. Кто бы мог подумать, что сучка окажется такой активной. А несколько минут назад сообщили, что Илона находится в нашем отеле. В общем, мои орлы уже вылетели, и вы с Тимуром, если хотите, присоединяйтесь. Да, кстати, -- довольно добавила леди-босс, -- передайте Гарипову-младшему, что его, после поимки этих сволочей, ждет супершикарное место заведующего одной из кафедр нашего университета.
В трубке раздалось противное пиканье, сообщающее о том, что абонент отсоединился. Еще полминуты Алим молча сидел на кровати, крутя в руках плоский черный аппарат и собирая расползающиеся, как тараканы, мысли.
-- Тимур, -- поднялся мужчина, рывком снимая со стула аккуратно повешенные с вечера брюки.
-- Я в туалете, -- донеслось из смежной комнаты.
-- Давай быстро на выход, -- закричал Алим, натягивая на ходу рубашку. - Завтра докакаешь.
Лифт угрожающе заскрипел, намекая, что когда-нибудь он всё-таки доберётся и Алим, раздражённо хрустнув суставами пальцев, бросился к лестничному пролёту. Застёгивая ремень, Тимур затравленно оглядывался по сторонам, с ужасом понимая, что если сейчас кто-нибудь из постояльцев выйдет в коридор, то ситуация возникнет более чем неприличная: выскакивают из номера двое мужиков, один из которых застёгивает на ходу ширинку... Ну, у него бы точно при виде подобной картинки ни одного приличного объяснения не нашлось бы.
Спускаясь с третьего этажа, Алим ввел Тимура в курс дела и, выйдя из здания отеля, мужчины дружно сняли лёгкие куртки. Алим снова, в который раз за последнее время, ощутил щемящее чувство одиночества, время от времени заполняющее грудь с тех пор, как он узнал о существовании дочери. Краем глаза мужчина зацепился за одиноко стоявшую на обочине женскую фигуру и удивлённо обернулся, заметив, как незнакомка растерянно сделала шаг в их сторону.
-- Товарищ майор.
Алим остановился. Да, действительно, в прошлой жизни он носил звание майора, но получено оно было за месяц до развала части, и он, честно говоря, так к нему и не привык. Сейчас подчинённые называли его просто "командир" и Алим скрипел зубами, сдерживая злость, словно собеседник подобным отношением приравнивал его к базарным торговцам, кричащим по каждому поводу: "Алло, командир".
Молодая высокая блондинка несмело приблизилась, обходя огромную грязную лужу. Пожалуй, её можно было бы назвать красивой, если бы не красные опухшие глаза и развеянные по ветру тусклые слабые волосы. Сердце Алима неосознанно пропустило удар: женщина чем-то неуловимо напоминала давно ушедшую Милочку. Да, пожалуй, если бы не заплаканные глаза и не грустно опущенные уголки крупных красивых губ...
-- Товарищ майор, -- снова повторила женщина слегка охрипшим от утренней влажности голосом. - Найдите, пожалуйста, мою дочку. Илоночка иногда бывает резка и не сдержана, но, а душе она ангел. Это своего рода защитная реакция. Я знаю это, как никто. Просто она прячет свою мягкость и доброту...
-- Очень глубоко, судя по рассказам тех, кто её знает.
Женщина жалобно всхлипнула и из глаз снова покатились тоненькие, прозрачные ручейки слез.
-- Девочка, которая её захватила... Мама говорит, что у неё звериные инстинкты. Илоночка может не сдержаться и сказать что-нибудь грубое. Мне даже страшно подумать, чем это может закончиться.
-- Меньше думайте, Снежана Филипповна, -- буркнул Алим, искоса оглядываясь на спешащего следом Тимура. -- Если девочки за три недели не загрызли друг друга, значит Илоне в обществе этой подруги комфортнее, чем в обществе вашей мамы. У вас машина есть?
-- Да. Красный "Лексус" припаркован на стоянке.
-- Гостиница "Лазорево", вам о чем-то говорит? Судя по всему, девочки сейчас там. Если мы прибавим ходу, то есть шанс найти их раньше, чем холуи вашей мамы.
Не спрашивая разрешения, Алим взял ключи и, провернув зажигание, медленно выехал с парковки. Снежана, пристегнув ремень безопасности, мягко откинула голову на спинку сидения. Последние дни она спала урывками, когда уже не могла бороться со сном и, увидев очередной кошмар, подскакивала с дивана и неслась в кабинет отца в ожидании хороших новостей. Однообразный пейзаж за окном, мерное покачивание машины, убаюкивающее шуршание шин сделали своё дело и глаза женщины начали медленно закрываться, но тут под колесо попал камень и Снежана, подпрыгнув на сидении, резко проснулась. "Господи, вот позор-то, -- краснея подумала женщина, -- Полчаса назад ревела, что дочка пропала, а как отыграла, так сразу и задрыхла. Не мать, а ехидна. Однозначно".
Взгляд её плавно перенесся на руки Алима, держащие руль: большие, сильные, надежные мужские руки. Перед глазами снова встала во всей красе отвратительная вчерашняя сцена. Неделю назад Игорь, узнав о пропаже дочери, приехал в резиденцию тестя и бегал по этажам театрально заламывая руки и трагическим голосом завывая: "Что делать?" Пока безутешный папаша просто бегал и завывал, его не замечали, но вчера, распространяя благоухание французского мужского одеколона, Игорь впорхнул в кабинет профессора Лазарева и потрясая утренней укладкой, бросился на одного из сотрудников милиции, который занимался данным расследованием. Схватив офицера за лацканы пиджака, мужчина, монтыляя головой из стороны в сторону, истерически закричал: "Сколько? Сколько вы хотите, чтобы начать, наконец, искать моего ребенка? Говорите же. Я все отдам". Такого ощущения стыда за близкого человека, Снежана не испытывала никогда. Офицер, не меняясь в лице, оторвал руки Игоря от своего мундира и, как плешивого кузнечика, вытолкал мужчину за дверь со словами: "Успокойтесь и не мешайте работать". Прячась, взгляд Снежаны зацепился за лицо матери. Ну, никто ничего другого и не ожидал. Все то же брезгливое выражение. И ведь ничего не скажешь. Действительно, и говорила, и просила. "Я все отдам", а что у тебя есть, отдающая сторона? Когда Снежана пришла к нему в общежитие, в ящике шкафа одиноко валялась пара застиранных трусов и брюки старшего брата. Это сейчас мы носим трусы только от "Calvin Klein", а рубашки и костюмы нам шьет лучший в городе портной, откуда и взялись хорошие привычки. Переехав к побитому Дон Жуану, Снежана почти месяц не общалась с родными в знак протеста, но как только Игорь узнал, что сожительница в положении, он в тот же день, надев парадные трусы и все те же брюки, явился к Лазаревым с просьбой о спонсировании на фрукты, овощи, затем на одежду, на новую машину... Его совершенно не напрягала та брезгливость, с которой Зоя Ларионовна и Филипп Романович протягивали ему ассигнации. Снежана постоянно наступала на горло собственной гордости, убеждая себя, что это необходимо для малышки и в то же время точно знала, что скорее давилась бы манкой на воде и ходила пешком, чем позволила бы так к себе относиться. Уже через год семейной жизни, Снежана не питала никаких иллюзий по отношению к мужу и глядя, как он, стоя перед зеркалом в ванной, золотым пинцетом выщипывает в носу волосы, ловила в своём отражении в зеркале ту же брезгливую гримасу, за которую раньше вычитывала родителей.
