Глава двенадцатая
Вновь уходит в опасные дали, выполнять особый приказ…
8го сентября 424й пехотный полк 20й мотострелковой дивизии немцев атаковал Синявские высоты и выбил 20ю дивизию Донского из города Шлиссельбурга. Было у него меньше 3000 бойцов и командиров: много раненых, а питания, боеприпасов, пушек и пулеметов – кот наплакал. В том времени… Здесь же, утром, перед началом наступления, дивизион "Акаций", переброшенный на позиции, точным огнем (навели и корректировали огонь "Тени") подавил и уничтожил две немецкие батареи 105мм пушек, а дивизион "Гвоздик" огненной метлой прошелся по потрепанному, но еще грозному танковому батальону в составе полка. Вышедшие на прямую наводку самоходки СУ-100 ударили по огневым точкам противника, а дивизион – 12 120мм возимых спаренных минометов накрыл минами скопление вражеской пехоты. И, отступив назад, исчез так же тихо и внезапно, как и появился… Наступления в этот день не было...
Перебрасывать в захватываемые штабы нужно много бойцов и сразу. Подумал, придумал, опробовал и внедрил в практику новый способ переброса группы: с каждого бока от меня становятся бойцы, кладут руку на плечо друг другу, а последний – мне на плечо. А я – ему… Все – цепь, от крайнего через меня идет к другому крайнему и замыкается. Я, таким образом, как и ноутбук, мог перебросить 24 человека. Главное: они сразу могли открывать огонь – нужно было только поднять автомат. Морозова и Шабанова могли перебрасывать по шесть бойцов, хотя сейчас Морозова сейчас вряд ли, а вот Шабанова должна увеличить число перемещаемых. Проверил. Так и оказалось: Морозова четыре, а Шабанова – восемь, что очень огорчило Катю.
– За все надо платить, подруга – бросила ей Шабанова. И, о чудо – Катя только согласно кивнула. А я стал перестраивать систему изьятия генералов: попроще Морозовой, посолиднее – Шабановой. Алешкевич перебрасывает четверых, а Краснова – двоих. Обьединил девушек в пары: Шабанова и Краснова; Морозова и Алешкевич. Первая пара - 10 бойцов, вторая – 8. Работать будем группами, по 6 бойцов: пулеметчик из группы остается на приеме и упаковке пленных – зачем пулемет в штабе… Командир отделения, командир взвода и зам тоже остаются на паковке пленников. Когда обьявил, понеслись не злобливые насмешки: оставшиеся так же, незлобно, отбивались. Забрал себе первую роту; вторую, с Завьяловым(узнал причину молчания, обьяснил неправильность поступка, выслушал заверения в преданности и оставил на роте) отдал Шабановой и Красновой, третью – Глазова – Морозовой и Алешкевич. Правда забрал у Шабановой Завьялова и взвод на охрану трех ворот переброса, но к ним добавился женский взвод Красновой. Окунева, командир отделения, устроила скандал, дошла до меня, но настояла на участии в чистке штабов, оставив вместо себя командира одной своей группы…
Начали мы, как обычно, в 4.00 с аэродромов, а я наведался в штаб 1го воздушного флота группы "Север". Командующий – генерал-полковник Келлер отдыхал у себя, остальные трудились по расписанию. А чего суетиться: цели намечены, приказы отданы, от штаба в ближайшее время ничего не зависит – связь у сухопутных сил с люфтваффе прямая: от командира батальона, через комполка с командиром Gruppe – полком штурмовиков или истребителей. По адресам высоких начальников прыгал с тремя бойцами – на всякий случай. Случай не представился: пока я паковал начальника, мои паковали адьютанта. Затем в штаб: группа с правой стороны и группа с левой - они разбегались в разные стороны. Приказ для всех один: берем только офицеров не ниже лейтенанта. Остальных – в отключку. Женщин – в любом звании ! Но, не рискуем: лучше мертвый генерал, чем раненый боец ! Еще одну группу забросил в соседнее здание к снабженцам. И началась работа. Главное – скорость ! Посыпались удары; затрещали шокеры, защелкали Стечкины ! Попробовал новинку, пришедшую на ум перед захватом: зажимать ногами третьего пленного - я начал перебрасывать немчуру к нам: подхватил двоих; третий между пятками; прыгнул, бросил, прыгнул обратно, подхватил. Получилось… Обработали штаб воздушного флота, принялись за 1й авикорпус с командующим генералом Ферстаром… Одновременный удар по аэродромам и штабам из-за принятой немцами повышенной меры безопасности: через каждые 15 минут дежурный докладывал в штаб о том, что у них все спокойно.
Девушки на аэродромах трудились во всю: вокруг аэродромов на 500 метров вырублены деревья и кустарники; расставлены по периметру пулеметные гнезда, а зенитки смотрят не в небо, а в направлении возможной атаки диверсантов. И свет прожекторов в сторону леса ! А еще мины по периметру в несколько десятков рядов ! Вот на какие меры пошло командование люфтваффе, не смотря на угрозу обнаружения и бомбежки с воздуха ! Очень боятся нас немцы !! Но чего нельзя взять снаружи, можно взять изнутри. Ведьмочки перебрасывали по группе "Скорпионов" в разные точки аэродрома, а они уже начинали отстрел. Пулеметное гнездо укреплено и закрыто только спереди, а сзади – стреляй, не хочу. А мои хотели !
Посчитал по штабам: штаб группы "Север"; штаб 1го воздушного флота; штабы двух армий: 16ой и 18ой; штаб 1го авикорпуса; штаб 4ой танковой группы; штабы 1го, 26го, 28го, 50го армейских корпусов; 38го, 41го мехкорпусов; 39го танкового корпуса и штабы 32 дивизий, вместе с четырьмя переброшенными из группы "Центр". А если останется время – еще и штабы полков. Ну там, нужных нам, немного… И все это – до 6.30 – дальше уже только с боем ! Сразу же после переброски "Скорпионов" на аэродромы бомбардировщиков и истребителей: 3+2, девушки принялись за чистку штабов: им дивизии, а мне армии и корпуса. И скорость, скорость ! Взвод работает; второй потрошит пленных, освобождая их от всего лишнего, а третий – в готовности. Отработали обьект – взвод с операции на потрошение, а взвод готовности – на операцию ! Карусель: хоть немножко отдохнуть – темп бешенный ! Бойцам будет тяжко, а мне и девочкам – терпимо: я принял меры…
В 3.00 сонные и не выспавшиеся ведьмочки стояли у меня в комнате.
– Быстро обняли своего командира ! С просонья не поняли, но команду выполнили. Прыжок и мы в знакомом склепе Киевско-Печорской лавры.
– Прижались сильнее ! Это сделали уже быстрее. Два шага и мы в потоке ! И снова, как и тогда: эйфория и экстаз накатывали волна за волной, переполняя неземной радостью и незнакомыми, до этого, чувствами. Так бы и купался в них всю оставшуюся жизнь ! Что то заворчало внизу, в глубине: достаточно, ваше время истекло… Мы люди вежливые: сказали хватит, значит хватит. А то и этого в следующий раз не дадут ! Два шага назад и разомкнул объятья. Девчонок трясло, колотило, выгибало. Во телам прокатывались волнами судороги. Вскоре все закончилось. Такие же ошалевшие глаза, довольные, как у кота, обьевшегося сметены, лица.
– Шабанова – не хочешь остаться ?
– Нет товарищ командир – я лучше с вами сюда еще несколько раз наведаюсь…
- Получили подзарядку ? Ведьмочки кивнули. – Тогда – за работу !
Больше всего времени я потратил на штаб группы "Север" – 15 минут: народу много, комнат много, а работает всего взвод – 36 бойцов. Но урожай пленных с него самый большой – около трехсот офицеров ! Дальше было уже проще, а когда группы пошли на второй круг, уже приловчились – пошел опыт, убирались мелкие огрехи и промахи. По третьему кругу вообще работали, как автоматы ! На четвертом круге темп чуть спал – устали бойцы. Последний штаб – 39го танкового корпуса зачистили, отдохнув 10 минут: впереди еще штабы дивизий, не зачищенные ведьмочками. А тех – с бойцами "Скорпионов" – на штабы полков: там надо больше стрелять, чем брать в плен.
К 5.30 приказал прекратить чистить штабы: мне доложили о неприятном происшествии с группой Красновой – пришлось разбираться… При зачистке штаба танкового полка молодой капитан, только прибывший на фронт, выхватил из портфеля, где хранил документы, Вальтер ПК и выстрелил в упор в Краснову. Так ему показалось… Краснова увидела направленный ей в лицо ствол пистолета и ясно представила себе, даже почувствовала, как из ствола вылетает пуля и впивается ей в лицо, вырывая из затылка клок волос, вместе с костями. И… растерялась: всего лишь на секунду… Вместо пули она увидела, как чье то тело метнулось к лейтенанту с вытянутой рукой. Мгновение и большой палец правой руки вонзился, срывая кожу, между курком и спусковой скобой, стопоря выстрел. Еще мгновение и правая рука прыгнувшего, обхватившая запястье, безжалостно, с хрустом, ломает руку с пистолетом в запястье, а левая, рукояткой пистолета, бьет немца в висок ! Шум падения двух тел за стол; поднявшаяся Окунева с пистолетом немца в одной руке и своим пистолетом в другой. Все в комнате замерли, а Маша подняла руку с пистолетом, поднесла к голове и приложив, пожаловалась:
