– Ну, Морозова понятно: баба – дура, да еще малолетка, жизненного опыта кот наплакал, а ты ? И возраст, и военное училище за плечами, и служба в спецподразделении от лейтенанта до капитана… Загордился ты, а гордыня – это грех ! Вот ответь мне – чем таким ты отличаешься от остальных командиров, что тебе и звание старшего майора, и моего заместителя, и даже личную женщину в качестве походно - полевой жены ? Что ты сделал такого особенного ? Все, пришедшие с тобой, делавшие то же, что и ты, до сих пор капитаны – а ты старший майор… Начал ты интересоваться историей войны, стал приходить ко мне, читать, спрашивать. Я был рад за тебя ! А на сколько приходов тебя хватило ? На два, или три ?
Права была Морозова, сказавшая как то, что если бы не я – ты навсегда бы остался капитаном… Она, хоть и с моей помощью, но все же и мост взорвала и разгромом дивизий Гудериана руководила, правда под руководством более опытного командира, и того же Гудериана и его подчиненных, правда в составе группы, захватывала и не только его одного… Я бы ей и капитана не дал – рановато, но против желания Сталина я не пойду. Но и ее наказываю, не взирая на чин… А что делать с тобой – не знаю ? Похоже – бабы для тебя важнее службы в Спецназе: не буду напоминать тебе о концерте, но для тебя, мне кажется покрасоваться – это самое важное… А мне нужны те, кто служат, а не красуются ! Что еще говорить: все давно сказано – пересказано…
- У тебя это второе отчисление. Третьего не будет… Но я дам тебе еще один шанс - последний, потому что уважаю. Выбирай: я отправляю тебя домой… Я отчисляю тебя из Спецназа, с переводом в Красную Армию или НКВД… Я перевожу тебя сегодня в центр подготовки на командование отделением – Сергей вздрогнул – и понижаю тебя в звании до майора – Одинцов дернулся.
– Твое решение ? – Я остаюсь в Спецназе – выдохнул он.
– Для всех, кроме твоих подчиненных, твое звание будет недействительным. Ты будешь подниматься по служебной лестнице вместе с своим подразделением: отделение, взвод, рота, батальон… В зависимости от результатов твоего подразделения будет расти и твое звание до майора, а там посмотрим. Задания будут даваться соответственно подготовки твоей группы – поставил я заключительную точку.
- Так что ? Cергей поднял глаза: взгляд волевой, твердый:
– Ты, как всегда прав, командир, а я, как всегда, дурак. Но ты запомни: я всегда буду на твоей стороне – что бы мне не предлагали и что бы не случилось ! Я встал и протянул руку. Сергей протянул свою. Крепкое мужское рукопожатие.
– А можно мне поучаствовать в операции, а потом на отделение ?
– Нет, майор – Сергей чуть улыбнулся: как пришло, так и ушло – ты виновник всей этой каши: меня не поймут… Одинцов вздохнул и развел в сожалении руками:
– С Оксаной попрощаться можно, или…
- Попрощайся, но учти: поблажек тебе не будет – встречи на общих основаниях: что заработал, то и получил.
– Садист ты командир, хоть и справедливый – вздохнул Сергей.
– А может быть прыгнем на базу Спецназа, да поищем в тебе женское начало – добродушно улыбнувшись, предложил я. - И будешь ты Одинцова… имя выберешь себе сама; можешь даже фамилию сменить… Красоту и неотразимость гарантирую. Насколько легче тогда будет.
- Вот знал, что ты садист, командир - но чтобы настолько ! – возмутился Одинцов.
– Мне, чистокровному мужчине, предлагать такое ! Это же мне будут туда засовывать… ?! - задохнулся он от возмущения.
– Зато удовольствие будешь получать не напрягаясь… - веселился я. Сергей возмущенно взглянул на меня и … рассмеялся.
– Так я пойду, попрощаюсь с любимой женщиной ?
– Надеюсь до вечера времени хватит попрощаться со всеми Любимыми женщинами ? – пошутил я…
Погасил волнения, выступив на общем канале: ничего не изменилось, все остается по прежнему ! А сам вздохнул с облегчением: хорошо, что все получилось так – и перед Сталиным было бы неудобно, и перед жителями Ленинграда. Я ведь здесь такое намутил ! Перестройка, по нашему и не постепенно, а как мешком по голове – пыльным… Все в шоке, в изумлении, в недоумении. Но главное - подавляющее большинство меня поддержало, хотя и мысленно: Я это чувствовал !
Патрульные группы, разошедшиеся по городу утром 6го сентября, до вечера работали в режиме "свободной охоты": тот, кто помнит времена Андропова сталкивались с ситуациями, когда вежливые люди подходили, проверяли документы, или спрашивали: время рабочее, а вы почему не на работе ? А поскольку у нас сейчас время военное, актуален лозунг: все для фронта, все для победы, то и патрули задавали такой же вопрос подозрительным особам мужского и женского пола: как гражданским, так и военным: а вы почему не на работе ? А менталисты смотрели на реакцию по ауре: это то же, что и детектор лжи, но только без ошибок – можно контролировать психику, но невозможно контролировать ауру тем, кто о ней не знает или не умеет ее контролировать ! Страх, возмущение, злость, паника – все это имеет явно выраженную цветовую окраску, как фотография: только сличай с оригиналом. А заключительную проверку, в случае сомнений проведут спецы высшего уровня, а при необходимости – и я…
После обеда, когда были расформированы райкомы, горком и обком партии: видел я как то агитплакат – Райком закрыт, все ушли на фронт, так и здесь то же - остался лишь отдел пропаганды, да и в нем произошла чистка ненужных и не специалистов; патрули пошли по предприятиям: заводам, фабрикам, советским учреждениям. Они не заходили в цеха – там люди работали с полной самоотдачей. А вот в заводоуправления; конструкторские бюро; институты; различные отделы входили обязательно: здесь для них был непочатый край работы. В более статусные входили командиры групп – лейтенанты; еще более статусные - капитаны. А уж совсем в поднебесные – мои ведьмочки, или даже я. И везде – контроль за получением дополнительных пайков, продуктов и товаров по сниженным ценам, несоответствие зарплаты реальным делам, пустопорожнее времяпровождение с созданием вида усиленной работы. Вернувшиеся, после чистки и наведения порядка в армии бойцы и командиры были брошены на чистку в городе. Были посланы группы в места размещения эвакуированных, беженцев. То, что там увидели мои бойцы ужаснуло даже их: все беженцы были брошены на произвол судьбы – партийное руководство не пожелало решать эту проблему. Придется ее решить нам. Указом по городу нормы продовольствия были увеличены в два раза. К концу второй смены на работающие предприятия к внутренней стороне проходной подошли грузовики, с которым выходящим рабочим, по предьявлении пропуска, выдавали набор продуктов до конца недели. Только рабочим ! Возмущенный техперсонал и служащих успокаивали быстро: кто как работает, тот так и ест ! А непонятливым обьясняли прикладом… Повсюду изымались с мест службы всякого рода бездельники: парторги, комсомольские вожаки, служащие отделов и конструкторских бюро, изображавшие видимость работы и начальство, только и умеющее надувать щеки и произносить лозунги и красивые речи ! Лично я чистил Кировский завод, производивший танки КВ-1 и уроды КВ-2. Забрали прямо из кабинетов директора завода, будущего, в нашем времени, Героя соц.труда Зальцмана: никогда уже не стать ему героем и наркомом танковой промышленности вместо Малышева. Вместе с ним загребли целую кучу его соплеменников, пристроившихся под его крылом. Поставленному на его место было приказано свернуть линию по производству КВ-2, а вместо него запустить в серию КВ-1С(скоростной). Разница с КВ-1 незначительная: после запуска линии производства КВ-1С линия КВ-1 перепрофилируется на производство того же КВ-1С, чтобы не прекращать полностью выпуск танков. Оставшиеся конструктора – настоящие знатоки своего дела схватились за головы, даже получив все необходимые чертежи и механизмы технологической линии, но, как у нас это делается: покричали, поругались, засучили рукава и… приступили к работе. Тем более я командировал им Михаила Барышева, а он заставит работать кого угодно… Доставленные бездельники и дармоеды собирались в пунктах дислокации групп Спецназа и проходили ускоренный курс молодого бойца. А что: они отправляли в ДНО (дивизии народного ополчения) слабо подготовленных – пусть испытают на себе собственные решения ! Курс обучения – до вечера. Особенно яростно сопротивляющихся такому крутому повороту в их судьбе и особо непонятливых тут же проводили постановлением комиссии Спецназа по линии дезертиров, уклонистов, предателей и уводили. На стройках Спецназа, как и в Гулаге, людей не хватало… Причем у нас, в отличие от Гулага, все было по принципу: что заработал, то и получил ! Не было воров, блатных, оскорблений и унижений; не было карцеров и избиений; не было трудоустройства на "хлебные" должности по блату или по звонку; не было ведения агентурной и вербовочной работы. Только труд и стремление трудится с полной отдачей: величина этой отдачи определяла статус заключенного. Ну а тех, кто не хотел работать, отказывался, то как в песне после сталинских времен: … тогда не живите, никто вас не волит…
