Я постучала в ее дверь. На ручке висел знак «Не беспокоить», но он там был всегда.

Я услышала ворчание за дверью. Она открыла и не была удивлена нас видеть.

— Ну? — недовольно спросила она.

— Мы можем войти? Пожалуйста.

Она вздохнула, словно это было самым большим недоразумением в ее жизни, а потом прошла к своей кровати, плюхнулась на нее и скрестила руки. Она смотрела на нас, словно мы собирались обворовать комнату. Что случилось с бодрой девушкой, какой она была утром?

— Мы просто, кхм… — я посмотрела на Максимуса. Он выглядел тревожно рядом с Адой, и я его не винила. В комнате подростка находиться было непросто.

— Ты хочешь сделать чтение, — сказала Ада за него. Она нахмурилась от нашего удивления. — Не важно. Ты говорила мне, что он странный и говорит с призраками.

— Я не называла его странным, — и это была правда.

— Не страшно, милая, — сказал он мне. Ада выглядела так, словно ее тошнило от его слов. — Ты права. Я кое-что ощущаю. Ты против?

Она вздохнула, а потом отрицательно покачала головой. Я закрыла за нами дверь и села на кровати рядом с Адой.

— Тебе так сложно быть с ним хорошей? — прошептала я в ее ухо.

— Дамы, попрошу тишины, — сказал он. Он вытянул руки и закрыл глаза, словно ожидал, что пойдет дождь.

Мы с Адой сидели и смотрели на него. Было приятно, что и Ада была в этом. Я не знала, чувствовала ли она то же.

Через пару минут, судя по часам у ее кровати, Максимус открыл глаза.

— Здесь не так сильно. Но все же было.

Он посмотрел на Аду.

— Ты что-нибудь странное видела? Ощущала холод?

Она оба раза отрицательно покачала головой.

— Слышала шепот?

Ада застыла. Ее глаза виновато вспыхнули, она посмотрела на свои ладони.

— Что? — спросила я, осторожно ткнув своим плечом.

— Я слышала шепот.

Я тихо выдохнула, грудь сдавило. Только не мою сестру.

Максимус подошел и опустился на пол перед нами, положил ладонь на ее колено.

— Откуда? Что там говорилось?

Она указала на шкаф, а потом на конец кровати.

— Говорили имя Перри. Порой я не могу их понять. Они будто на другом языке.

Я смотрела на шкаф. Призрак там был бы худшим кошмаром Ады. Никто не должен был занимать шкаф Ады.

— Это было больше одного раза?

— Несколько раз, — призналась она. Я была потрясена.

— Почему ты не рассказала мне? — спросила я.

Она пожала плечами.

— Ты уже многое получила. Я справлюсь.

— Не стоило так думать.

Она посмотрела на меня.

— И тебе не стоит.

— Ужин готов! — прокричала мама с первого этажа, мы услышали удар по входной двери. Ада поспешила из комнаты, радуясь оставить нас. Я чуть не упала на пути к двери, и Максимус поддерживал меня весь путь. Я не могла поверить, что и Ада слышала голоса. Это давало больше уверенности, что все это происходило на самом деле, но я не хотела, чтобы она страдала, как я. Это ей не нужно было.

С такими мыслями я едва тронула еду, даже говядину и брокколи, которые обожала. Я совала их в рот и жевала, жевала, жевала, а потом глотала. Но вкуса не было.

Было странно сидеть за столом с парнем и моей семьей. Я не могла даже назвать его своим парнем, ведь он им и не был. Я с ним целовалась, ему нравилось звать меня милой, и я надеялась, что он как-то объяснит разрушение вокруг меня. Но только меня происходящее смущало. И Аду. Максимус говорил с моими родителями так, словно знал их годами, хотя мне было приятно, что они поладили, это меня и бесило. Они никогда не говорили ничего хорошего о Дексе (на то были причины), а к Максимусу у меня были не такие чувства, как к нему.

Я пыталась убедить себя, что сердцу нужно время. Так и было. Все с Дексом было быстрым, страстным и смутным. Мне нужен был кто-то нормальный (относительно) и хороший. Надежный. Как Максимус. Страсти мне сейчас не хватало, тяги во всем теле, но я его только встретила.

Зато он ел чау-мейн и говорил с моими родителями. И я думала об этом, хотя были проблемы важнее. Были опасности в виде нескольких призраков.

Я начала добавлять себе на тарелку курицу в лимоне, чтобы выглядеть занятой, когда трижды прозвенел дверной звонок с короткими паузами.

Мое сердце громко колотилось. Я не думала, что выдержу это.

— Кто откроет? — спросила мама со страхом в голосе.

— Я, — вызвался Максимус, я так и подозревала.

Он похлопал меня по руке, словно говоря, что дойдет сам, и отправился к двери. Папе стало неловко, и он пошел за ним, конечно, мне пришлось идти за ними. Потому что я была испуганной и упрямой.

Они стояли и смотрели на что-то на крыльце, дверь была открыта. Высокий Максимус был рядом с моим низким папой, свет датчиков движения сиял на лысине моего отца.

Я не успела увидеть, но уже знала, что это было. Голова свиньи.

И я была права. Я протиснулась между мужчинами и увидела окровавленную отвратительную голову свиньи на первой ступеньке. Глаза были выколоты. Милый злой жест.

Я скорее злилась, чем боялась. Я прошла в дом, качая головой, мама с Адой вышли с опаской из-за угла.

— О, очень по-взрослому, Эбби! — закричала я потолку, потрясая кулаком. — Ничего лучше не придумала? Это все?

— Перри, — я услышала предупреждение в тоне Максимуса. — Я бы не…

Я пожала плечами, понимая, что была близка к тому, чтобы случайно изобразить сцену из «Я знаю, что вы делали прошлым летом». Я прошла мимо Ады и мамы и сказала им:

— Голова свиньи. Вам лучше не видеть, — и прошла в столовую.

Я опустилась на свой стул и недовольно выдохнула. Голова кружилась. Каждая мысль была важной. Каждая мысль была заряженным пистолетом.

Папа вызвал полицию по телефону на кухне, а Максимус и остальные вернулись в комнату. Они стояли за стульями, смотрели на меня и на еду. У всех теперь пропал аппетит.

Ада сообщила, что устала и пойдет спать, Максимус помог моей маме убрать со стола. Я подумала, что это мило с его стороны, хотя часть меня чувствовала, что он подлизывается. Горечь от этой мысли удивляла. Я не помогала. Меня терзали мысли.

Когда он закончил, он вернулся в столовую и сел рядом со мной.

— Как ты? — спросил он. Его голос был нежным. Слишком нежным.

Я смотрела на него.

— Я не лепетала на латыни, если ты об этом.

Он сделал паузу и облизнул губы.

— Почему ты так говоришь?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Разве не так говорят одержимые демонами?

— Ты смотришь слишком много фильмов ужасов.

Или мало. Они бы меня чему-нибудь научили.

Он посмотрел на часы на стене, я ощутила его неловкость и знала, что он хотел уйти. Я не могла его отпустить. Не после прошлой ночи. Не после сегодня.

— Ты можешь остаться? Со мной? — спросила я, понимая, что родители в соседней комнате.

Он слабо улыбнулся, и я поняла, что хорошей новости не будет. Что случилось с Максимусом, приглашавшим меня на свидания, флиртовавшим со мной?

— У меня нет с собой вещей.

Я кивнула и посмотрела на жирную курицу с лимоном.

— Но ты могла бы поехать ко мне. Если хочешь. Я бы хотел.

Я резко вскинула голову, хоть это оказалось больно.

— Ты серьезно?

Почему я не добавила в конце «черт возьми»? И хотя я звучала глупо, факт, что мне не придется оставаться дома, был песней для моих ушей.

Он быстро кивнул и широко улыбнулся.

— Конечно, серьезно, Перри. Я был бы рад. У меня только одна спальня, но я могу поспать на диване. Это удобно и просто.

Я не соображала, но благодарно улыбнулась ему и встала, чтобы собрать вещи и сбежать из своего дома ужасов.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Максимус жил в маленькой квартире в башенке нового квартирного дома у автострады. Звук проезжающих машин по шоссе успокаивал, как теплая ванна. Как могло что-то пойти не так, если за дверью цивилизация?

— Мило, — сказала я, опуская рюкзак на пол и снимая обувь.

Он пожал плечами.