Откуда у него, аристократа до мозга костей, появилась чисто маггловская привычка снимать стресс, он и сам уже не помнил. Просто попробовал один раз и, как говорится, понеслась душа в рай. Почему-то это его успокаивало. Сам процесс как бы ставил все на свои места: чувства, мысли, эмоции, переживания. Вот и сейчас необходимо все поставить правильно, понять, что с ним происходит, почему он не послал эту чертову Грейнджер, как он обычно делал? Ответ прост — не смог. Он никогда не видел ее настолько раздавленной и беспомощной.

Обычно, Драко сам выводил Гермиону из себя, провоцировал, оскорблял и обижал. Казалось даже, что ему это доставляет удовольствие. Но сегодня он даже не смог обозвать излюбленным прозвищем. Почему? Неужели, один только вид плачущей девушки поверг его в такой шок, от чего он даже забыл, кто она такая и что собой представляет? Неужели все его принципы полетели к чертям, стоило только увидеть слезы на глазах ненавистной старосты ненавистного Гриффиндора? Неужели Люциус был не прав, вбивая в его мозг наставления о чистоте крови? Мысли путались настолько, что казалось одной пачки сигарет будет мало. Малфой никак не мог разобраться в себе.

«Может поговорить с Забини? Он в таких делах шарит. Нет! Сам разберусь!»

Утро наступило как-то слишком быстро для обоих. Но если для Грейнджер оно наступило в теплой постели, то для Малфоя — на полу Астрономической башни, где он благополучно уснул, не найдя объяснений своему поведению.

На завтрак Гермиона шла в каком-то непонятном настроении. Казалось, что на губах до сих пор горит его поцелуй, а щека ощущает его прикосновение. Это было какое-то чертово наваждение. Девушка шла по коридору и не замечала никого вокруг. Но когда ее окликнули, Гермиона чуть не налетела на какого-то первокурсника.

— Гермиона, подожди! — это был Гарри. Он спешил за ней от самой гостиной. — Куда ты так торопишься?

Поравнявшись с девушкой, Поттер схватил ее за руку и развернул к себе.

— Привет, Гарри, — рассеянно пролепетала Грейнджер.

— Привет! Ты куда вчера пропала из гостиной? Мы ждали тебя, а ты так и не появилась. Я уже хотел было тебя искать и поднимался в спальню за картой, но Рон заверил меня, что с тобой все нормально, и, скорее всего, ты в библиотеке.

«Слава Мерлину, что Гарри не добрался до карты, иначе то, что он бы там увидел явно его бы не обрадовало.»

Интересно, за кого в этот момент переживала девушка больше? За себя или за Малфоя? Она не знала.

Гарри что-то рассказывал, но девушка не вникала. Она снова ушла в свои мысли.

Войдя в Большой зал, Гермиона первым делом посмотрела в сторону слизеринского стола. Его не было. Гарри заметил направление ее взгляда и нахмурился.

— Гермиона, почему ты смотришь в сторону этих змей? Тебя кто-то из них обидел? Малфой? Кребб? Гойл? Кто?

Поттер разволновался ни на шутку.

— Гарри, успокойся, никто меня не обижал. С чего ты вообще это взял? Пойдем уже завтракать, я жутко голодная.

Поттер заметно расслабился и, пропустив подругу вперед себя, направился за ней к столу.

Подойдя ближе, Гермиона замерла: Рон обнимал Лаванду, которая что-то щебетала ему на ухо. Парочка выглядела такой счастливой, что у Гермиона снова на глазах выступили слезы.

«Нет, нельзя плакать. Нельзя, чтобы он меня видел в таком состоянии. Нельзя, чтобы он подумал, что я что-то к нему чувствую. Нельзя падать еще ниже. Хотя, куда уже ниже?!»

Гермиона досчитала до пяти и присела на скамейку.

— Всем доброе утро! — как можно беззаботнее произнесла она.

Рон оторвался от Браун и улыбнулся.

— Доброе утро! Куда ты вчера пропала? — с наигранным интересом спросил Уизли.

— Как куда? Конечно же, в библиотеку, — огрызнулась Гермиона.

— Ну, я так и подумал, — ответил Рон и снова повернулся к Лаванде.

«За что он так со мной?! Что я ему такого сделала?! Не могу на это смотреть!»

Гермиона вскочила со своего места, так и не притронувшись к завтраку. Резко развернувшись, девушка со всех ног побежала к выходу. Снова бежала, не разбирая дороги, но, завернув за поворот, врезалась в кого-то. В голове уже появилась мысль о позорном падении, скорее всего, перед парнем, а если еще и перед слизеринцем, то это вообще будет полный ужас. Но падения не произошло. Девушку подхватили чьи-то сильные руки и аккуратно прижали к себе.

Гермиона невольно прижималась лбом к груди, пока еще незнакомца, и не хотела поднимать глаза. Не хотела разочаровываться. Но тут ей в нос ударил замах парфюма, какого-то знакомого парфюма.

Подняв голову, Грейнджер ужаснулась: ее снова обнимал Малфой.

— Грейнджер, что случилось опять? — мягко произнес Драко.

«И откуда в нем столько нежности?!»

— Снова Уизли? Поттер? Кто? — уже требовательнее.

— Какая тебе разница? — тихо ответила Грейнджер. Малфой молчал. — Молчишь? Отвечай!

— Я не знаю, — тихо, почти шепотом.

Гермиона заглянула в его глаза и почему-то пропала. Она тонула. Медленно, но уверенно. Он так же смотрел на нее и тонул. Медленно, но уверенно.

И вот, спустя миг, он снова наклоняется и хочет прикоснуться к ее губам, почувствовать ее.

«Черт, черт, черт!!! Снова это наваждение! Зачем она так смотрит? Зачем выворачивает душу наизнанку? Зачем я поддаюсь? Я не знаю. Просто хочу поддаться»

С последней мыслью Драко вновь целует ее. Вновь наслаждается. Вновь пропадает.

Она вновь целует его. Вновь наслаждается. Вновь пропадает.

====== Уклоняясь от проблем ======

Драко сидел на Астрономической башне, курил, думал.

«Что, черт возьми, происходит в последнее время? Я второй раз не могу сдержаться рядом с Ней, второй раз целую Ее. Что это? Куда же все-таки девались все мои хреновы принципы относительно чистокровности? Я целую грязнокровку! Я не имею на это абсолютно никакого права! Я не должен! Но почему тогда меня так тянет к ней? Почему, когда она оказывается рядом, мои мысли путаются? Почему я не хочу больше ничего, кроме как быть рядом с ней? У меня нет на это ответов. Это полная хрень!»

Докурив очередную сигарету, парень уже собрался было отправиться спать, как вдруг услышал шаги и голоса. Девичьи. Пока он не понял, кто это был. Но почему-то стало жутко интересно, кто же еще, кроме него, не спит в такой час и нарушает школьные правила. Спрятавшись в тёмный угол, Малфой весь обратился в слух.

— Джинни, это просто какое-то наваждение! — голос был безумно знакомым. Кто же это?

— Успокойся. Подумаешь, два раза поцеловалась с Малфоем… Лучше расскажи, как это было? Тебе понравилось? Я слышала, что в этом ему практически нет равных!

«Грейнджер и девчонка Уизли… Забавно!»

— Джинни, прекрати! Этого не должно было произойти. Я сама не знаю, как так получилось.

— Повторяю: успокойся! И ответь, наконец, на вопрос: тебе понравилось или нет?

— Честно? Понравилось!

— Наконец-то! А то строишь из себя недотрогу!

— Ты так говоришь, как будто это что-то особенное! Подумаешь, Малфой меня поцеловал. Два раза. Меня! Гермиону Грейнджер! Грязнокровку!

— Гермиона, заметь одно: он поцеловал тебя, он сам этого захотел, а значит, что-то в отношении тебя у него изменилось. Ты не думала поговорить с ним об этом?

— О чем?

— Ну, о том, что между вами происходит. Или ты будешь продолжать утверждать, что это все просто совпадение?

— Я не буду ничего утверждать! Я хочу это прекратить.

— Что прекратить?

— Прекратить это безумство. Так не должно быть.

— И как ты это собираешься делать? Будешь от него бегать? Это же не выход!

— Не знаю. Пока не знаю.

Последнюю фразу Драко уже слабо расслышал. Девушки как раз направлялись к лестнице. Дождавшись, когда шаги стихнут, парень вышел из своего укрытия и снова закурил.

«Неужели Грейнджер испытывает то же, что и я? Судя по тому, что она собирается это прекратить, да. И что Уизли имела ввиду, говоря о том, что ее драгоценная подруга будет от меня бегать и прятаться? Чушь! В школе это невозможно. Совместные завтраки, обеды и ужины, уроки, черт возьми! Нереально! Но самое, наверное, интересное, то, что Грейнджер понравилось со мной целоваться. А это стоит того, чтобы поцеловать ее еще раз!»