Глава-3

Через два дня покидая лабораторию психологических исследований, Константина шатало из стороны в сторону, словно он был пьян. Голова раскалывалась словно чумная, всё тело болело, болела каждая косточка, даже идти в свой кабинет ему приходилось с большим трудом. Психологи выжали его словно спелый лимон, непрерывно заставляя проходить многочисленные тесты. Прошедшие два дня показались ему самым настоящим адом, но и отказаться от прохождения Константин не имел никакого права, хотя бы по той причине, что он и сам лично желал узнать какому конкретно воздействию он подвергался столь продолжительное время. Он обязан был найти того или тех, кто сделал это с ним и даже если бы не было прямого приказа, он всё равно занялся этим расследованием, и никто бы его не смог остановить....

-Костя пойдем, зайдём в мой кабинет. - Неожиданно послышался мягкий голос полковника Гудзы, стоявшего в нескольких метрах от него и смотрящего на него с сочувствующим взглядом.

-Хорошо Тимофей Васильевич. - Тяжело выдохнул Константин и проследовал за своим непосредственным начальником в его рабочий кабинет. Присев в кресло напротив Гудзы, он замер, не ожидая услышать для себя ничего хорошего.

-Да Костя, досталось тебе. - Пробурчал полковник, внимательно всматриваясь в усталое лицо своего подчинённого и помолчав несколько мгновений, заговорил вновь:

-Окончательное заключение твоего психологического обследования будет готово где-то через неделю, но уже сейчас можно говорить с полной уверенностью, что постороннее воздействие на твою психику никак не связано со службой. Здесь ты абсолютно безупречен, но, тем не менее, кто-то тебя корректировал, весь вопрос кто. Есть ли у тебя хоть какие-нибудь подозрения на чей-нибудь счёт?

-Нет, таковых у меня не имеется, разве что мой тесть.... Я ведь у него контрафактом траванулся, по крайней мере, я так думаю. - Нахмурившись, ответил Константин после нескольких мгновений напряжённых размышлений, давшихся ему очень тяжело, отчего в затылке опять возникла неприятная ломота.

-Ты это мне брось пургу всякую гнать, - сварливо проронил Гудза, - твой тесть очень уважаемый человек и не будет травить своего зятя, это ему никаким боком не выгодно.

С сожалением посматривая на своего подчинённого, полковник Гудза глубоко вздохнул и, чуть отвернув в сторону свой взгляд, строго распорядился:

-Костя сейчас идёшь и отдыхаешь в нашем общежитии, а с утра давай продолжай раскручивать дело семейной четы Траннеров и, заодно давай выясняй, кто тебе мог подсыпать столь редкий препарат.

-Я вас понял Тимофей Васильевич. -Выдохнул Константин и поднявшись с кресла, тяжёлой походкой покинул кабинет своего непосредственного начальника и зашёл в свой кабинет и посмотрел на рабочий компьютер. Программа распознавания лиц завершила свою работу. Скинув на флэшку результаты её работы, он выключил комп и сложив документы в сейф, прихватил нетбук с зарядным устройством и мышкой, покинул кабинет и направился в служебную гостиницу.

Взяв на рецепции ключи от служебного номера, Константин принял душ и вытершись насухо полотенцем, прошлёпал босыми ногами в зал, выпил обезболивающую таблетку и включив нетбук, взялся за изучение результатов работы программы распознавания лиц в сети. Семейный архив похождений Траннеров выдал общее количество людей за два года, которое составляло четыреста двадцать восемь человек, неопознанными остались лишь двенадцать. Скинув в одну папку фотографии неустановленных лиц, Константин взялся за остальные и, каково же было его удивление, когда он обнаружил на тридцати шести мужчинах разного возраста точно такие же татуировки, которая имелась на правом плече покойного инженера Траннера.

Недолго думая, он через внутреннюю сеть отправил запрос и спустя пять минут читал полученный результат и маленько ошалел. Из тридцати шести мужчин с татуировками, двенадцать уже не было в живых. Все они скончались при трагических обстоятельствах, кто повесился, кто под машину попал и был раздавлен. Некоторые кончали жизнь самоубийством выбросившись с балкона вниз головой и только один случай в точности повторял то что произошло с Игнатом и Марией Траннер.

Все эти мужчины были женаты, имели детей и занимали довольно высокие должности в различных крупных корпорациях, в том числе с государственным участием, а один даже работал в аппарате Президента России. Внимательно перечитав их биографии, Константин сделал повторный запрос на их вдов. Ответ пришёл спустя два с лишним часа. Внимательно перечитав короткие досье на жён погибших, он составил список очерёдности и первой в этот список он поставил Яну Петровну Саргальскую, ставшей монахиней через полгода после гибели её супруга, он поздно вечером выбросился с балкона своей квартиры на глазах своей жены. У супруги от увиденного случился нервный срыв, и она была помещена в стационар психиатрической клиники, где провела на излечении почти два месяца.

Саргальской на данный момент было сорок два года, а на момент самоубийства её мужа ей исполнилось сорок один. Были двое сыновей близнецов девятнадцати лет, на данный момент являющихся курсантами второго курса Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища имени генерала армии В.Ф Маргелова. Покойный супруг Яны Петровны, Геннадий Сергеевич Саргальский был талантливым инженером программистом и работал в компании Лаборатория Касперского с самого её основания, возглавляя один из ключевых отделов этой крупной ИT компании мирового уровня.

Из двенадцати вдов, была ещё одна монахиня, но Константин поместил её последней в свой список, так как была она не в Москве и Московской области, а в Хибиногорском женском монастыре, что в Мурманской области. Остальные все так и продолжали жить в тех же самых квартирах и, это во многом облегчало задачу офицеру контрразведки. Определив себе задачу на завтрашний день, Казаков ощущая головокружение и покалывание в затылке, отключил нетбук и завалился спать, а рано поутру, взяв машину с водителем, поехал в Успенский Колоцкий женский монастырь, что расположен в деревне Колоцкое Можайского района.

Почти за три часа преодолев сто сорок два километра, служебный Форд Фокус серебристого цвета подкатил к воротам женского монастыря и остановился. Покинув салон, Константин размял спину и огляделся по сторонам. Хорошо здесь было, прямо благодать, свежий воздух и природа так и навивали мысли о вечности и суете мира мирского. В Москве, в этом суетном столичном мегаполисе изо дня в день мотаясь, об бренности как-то забываешь и только вырвавшись в такие места об этом вспоминаешь. Глубоко вздохнув, Константин неспешно вошёл в открытые двери монастыря и увидев двух монахинь в чёрных рясах, подошёл к ним и вежливо поздоровавшись, раскрыл своё служебное удостоверение и задал интересующий его вопрос:

-Скажите матушки где я могу увидеть Яну Петровну Саргальскую?

Монахини переглянулись между собой и одна из них, внимательно всмотревшись в глаза контрразведчика с задумчивым видим ответила на поставленный вопрос:

-Сестра Серафима сейчас в мастерской убирается. Вы хотите с ней поговорить?

-Да, пожалуйста вызовите её, и мы пройдёмся за стенами монастыря и поговорим. -Попросил он, с наслаждением вдыхая свежий воздух, которого так не хватает в столичном мегаполисе.

Монахини ушли и спустя несколько минут к нему подошла монахиня, он её сразу узнал по фото, вот только не выглядела она на свои сорок два года. Перед ним стояла не по возрасту сильно постаревшая женщина в глазах которых стояла страшная и ничем неугасимая душевная боль. На неё без содрогания смотреть было решительно невозможно и, если бы не служебная необходимость, Константин предпочёл бы оставить женщину в покое, но дело есть дело и оно должно быть расследовано в полном объёме.

-Здравствуйте, вы хотели меня видеть? - Негромко поинтересовалась Саргальская, в голосе которой ощущалась полная покорность своей судьбе и надежна на божию помощь.