вниз –
сойдя в глубину
подземелья
Дети пещер зажигают
Свои маленькие огни.
Кассандра у колодца
Помогите! Помогите! Спасите нас!
Спасите нас!
Мы гибнем, друг, сделай что-нибудь.
Ты! Выведи нас отсюда!
Спаси нас!
Я гибну...
Что мы отказались совершить?
Что мы не сделали, друг, зачем мы
оказали
Помощь?
Это наш конец, друг,
Я люблю тебя, друг,
Я люблю тебя, друг,
Я люблю тебя потому, что ты это – ты.
Но ты должен спасти нас, друг,
Ты должен спасти нас; что
мы сделали?..
Я безмерно…
Я безмерно
обеспокоен
твоими глазами.
Я поражен
мягкостью
твоего
ответа –
звук стекол
молниеносно
вмещает
и прячет
то, что твои глаза
бьются объяснить.
Все человеческое…
Все человеческое
уходит
с ее лица.
Скоро она исчезнет
в холодной
растительной
гуще.
Останься!
Моя Безумная любовь!
Я не приду никогда...
I
Я не приду никогда,
Я никогда не приду.
В бездну, где
под винным дождем
ястреб зерна клюет.
Весь труд лжив.
Суета рассыпается
в тающем брюхе.
Плавится
сила
в улыбке скупой...
Оставляя лишь камни
под солнцем.
II
Теперь ты ушла
одиноко
в пустыне бродить
и я остался один
в городской тишине,
где девушка в черном
подходит к машине,
и нехотя
ищет ключи;
Теперь когда ты ушла,
или растаяла, я
сижу и, слушая транспорта рев,
зову в эту тихую,
злобную комнату
мертвую тень –
силуэт
напоминающий Время.
Взлет и паденье! Паденье и взлет!
Словно больной
электрический сон.
В унылом краю,
где каждый
жаждет любить
ее плоть.
Они опустошат ее жизнь
как сердце актера,
вопьются ей в душу
со всех сторон, выплавляя
для меня ее образ.
Так мне и надо –
величайшему из людоедов.
О усталое будущее,
дай мне уснуть...
Пусть продолжится хворь.
Дикое пламя…
Дикое пламя, прощаясь
Разыщет
губ сухих поцелуй.
Оградить мой...
Оградить мой священный огонь
Я хочу. Быть простым, черным и чистым
В тусклом «ничто».
Прошу –
Зеленое море,
Дымку –
как для ребенка сладость
Рождественских снов
без пробуждения.
Ангел бегущий…
Ангел бегущий
В лучах света
По комнате
Призрак спереди
Тень сзади нас
