расправой. Верх цинизма: не только ему, но и членам семьи. Кстати, обо всем этом я

узнала значительно позже – отец свои неприятности от нас с мамой (она тогда еще была

жива) скрывал до последнего.

И вдруг он узнает, что новый владелец приезжает в Киншасу. И намеревается

любыми путями попасть к нему, дабы решить проблему цивилизованно.

Вожделенный визит состоялся. Меня отец взял в качестве переводчицы – высокий

гость изъяснялся только на английском, а французского не знал.

Шейх принял нас весьма радушно. Пообещал уже на следующий день разобраться

в ситуации и, если отец окажется прав, обещал приструнить своих чересчур ретивых

служащих. И все ел глазами меня. Не скажу, что сей факт сильно расстроил. Какой

женщине не приятно мужское внимание? Напоследок шейх заявил, что переводчица у

отца – просто блестящая. Ясно, что комплимент адресовался персонально мне.

Назавтра в квартире родителей раздался звонок из гостиничного номера араба.

Секретарь пригласил отца на новую встречу со своим повелителем. Естественно, отправились туда опять вдвоем. Шейх заявил, что долг можно будет выплатить частями.

– Будем считать, что финансовая сторона вопроса закрыта, – подытожил он.

– А какая – открыта? – удивился отец.

– Вашей дочери, – ответил хозяин шикарного номера.

– В каком смысле? – растерялся вконец сбитый с толку папа, хотя я прекрасно

поняла, о чем речь.

– В том, что я влюбился в нее если не с первого, то со второго взгляда, – не стал

ходит вокруг да около шейх. – Что вы на это скажете?

132

– А что я могу сказать? – беспомощно развел руками слабохарактерный от

рождения папаша.

Тут же последовало… предложение руки и сердца. Отец растерялся окончательно.

Что касается меня, то «Любовь в темпе престо»* просто шокировала. Извинившись, под

благовидным предлогом я апартаменты покинула.

Нет, гостиничного постояльца на место не поставила. Ибо отчетливо осознавала, насколько крепко тот держит на крючке нашу семью. Внизу, в баре, просидела около часа.

Наконец, появился буквально взмыленный отец. Рубашка была мокрой от пота не только

под мышками, но и на спине. Руки его дрожали.

– Что случилось? – спросила я, хотя примерный ответ уже представляла.

– Он настаивает на своем предложении. В противном случае… – отец замялся,

униженно-умоляюще взглянув на меня, – грозится не только пустить по миру, но и отдать

на растерзание своим холуям.

– И что ты ответил?

– Обещал подумать.

– Как?! Ты считаешь подобный вариант приемлемым?

– Я – нет.

– Почему, в таком случае, сразу не отверг предложение?

– Вспомнил о твоей матери, своей жене...

Милый Клод, понимаю, это похоже на плохой индийский фильм. Однако все

происходило именно так. Что оставалось делать после того, как родной отец применил

столь недозволенный прием? Ты знаешь, насколько больной была моя мать. Вне всякого

сомнения, известие о банкротстве моментально свело бы ее в могилу. И лишь от меня

зависело, останется ли она жить. Последнему подонку не пожелаешь такого выбора. Не

знаю, осуждаешь ты меня или нет, но я не смогла собственноручно укоротить век

человеку, произведшему меня на свет. Иными словами, согласилась выйти замуж за

шейха.

Лучше бы я этого не делала! Уже не возмущаюсь даже тем, что в итоге оказалась

пятой (всего нас насчитывалось двенадцать!) женой в гареме. Так и в этой незавидной

роли муж терпел меня совсем недолго – ровно три месяца. А потом, извини, но буду

говорить правду, отправил… в гарем для гостей. Существуют и такие. Ты не

заблуждаешься, это, действительно, восточная разновидность общеизвестного борделя. С

той лишь разницей, что ни за какие деньги нанять проститу… точнее, экс-жену, нельзя.

Ею вправе распоряжаться только благоверный, даруя подневольные прелести любому, кого посчитает достойным подобной чести.

Не знаю, сколько бы я выдержала пятой женой. Однако быть подстилкой, пусть и

во имя умирающей матери, не могла. Поэтому приняла решение бежать.

К несчастью, остров, где расположена резиденция шейха, очень хорошо

охраняется. На мое счастье, обслуга у шейхов – уже не та, что раньше. Большие деньги

развратили всех. Короче, я вычислила визиря, согласившегося помочь. Естественно, не за

так. За энную сумму наличных и, не стану скрывать, за то, что с ним пересплю (бедняга

отчего-то не вошел в список тех, кого шейх одаривал благосклонностью жен в отставке).

Честно говоря, я очутилась в таком положении, что ради свободы согласна была отдаться, извини, даже орангутангу. К тому же, как ни цинично это звучит, разве не целомудреннее

переспать с одним, чем всю жизнь ублажать многих?

Нет, собственной головой мой потенциальный помощник не рисковал. По плану

все обставлялось так, будто я утонула во время общего купания. Должны были найтись и

свидетели – совершенно искренние в своем заблуждении.

Лично визирь, не дожидаясь реакции шейха, намеревался проявить служебное

рвение и, не откладывая топор справедливости в долгий ящик, наказать «виновных». Но я

к сему печальному моменту должна была находиться уже очень далеко.

133

Традиционное купание гарема №2 осуществлялось под контролем двух

престарелых евнухов. Причем «контроль» – слишком громко сказано. Ибо с момента

прихода на пляж... им запрещалось смотреть в нашу сторону. Так всегда и сидели

истуканами спиной к морю. Нами же в период относительного обнажения командовала

первая жена – невероятная злюка из Восточной Европы. Кажется, из Польши.

Как и было условлено, наивернейший слуга визиря прятался в лодке за ближайшей

к купальне скалой. В нужный момент, надев легкий гидрокостюм (шейх увлекается

дайвингом, поэтому этих приспособлений у него – тьма), помощник нырнул и, заплыв в

залив, схватил за ногу одну из ничего не подозревавших женщин. Можешь себе

представить, какой крик она подняла. Особенно если учесть, что несчастную ко всему еще

и дважды легонько ткнул ножом в бедро – дабы создать видимость нападения морского

животного. Гвалт стоял неимоверный. Естественно, все, включая ошалевших от вида

полуголых женских тел евнухов, бросились на помощь пострадавшей.

Я из моря специально не выходила. Посланец визиря, не выныривая, натянул мне

на ступни ласты и подал маску с крохотным дыхательным устройством (как оно

функционирует, я уже знала). Через минуту, погрузившись в воды залива, я уже плыла

под водой за ним.

Забравшись в лодку, мы, не теряя ни секунды, отправились восвояси. Сначала – на

веслах (греб конечно, он), а дальше спаситель включил двигатель. Меньше чем за полчаса

добрались до соседнего острова, частной собственностью не являвшегося. Кстати, в лодке

я переоделась в заранее приготовленную мужскую одежду. Сошла на берег в районе

причала, откуда небольшие суда совершали регулярные рейсы по всему архипелагу.

Немного денег, как я понимаю из той суммы, что передал ты, предусмотрительно

положенных визирем в карман моих джинсов, хватило, чтобы не только уплыть подальше

от владений шейха, но и добраться до Заира.

В Киншасу не вернулась. Вдруг меня случайно опознает кто-нибудь из нукеров

шейха? Казалось, все сложилось более-менее удачно. Я сменила фамилию, благо особых

усилий, в отличие от других стран, прилагать не пришлось. Под ней и зарегистрировалась

на бирже. Стала получать пособие по безработице, а через месяц – уже имела работу. И

вдруг – опять-таки в газете (что бы нынешний человек делал без СМИ?) – увидела… свое

фото. Текст гласил: дескать, бесследно исчезла женщина; если кто-либо может сообщить

любую информацию, пусть свяжется с… – и указывались координаты. Заключительная