-Извините. В общем, мы пока Вам это простим, но чтоб было в последний раз.

-Да, я понял, такого больше не повторится.

-Понял он! -а ещё правее от Влада сидел Рома, причёска которого напоминала Чернобыль в восьмидесятых. Волосы встали дыбом, лицо его было испачкано какой-то чёрной смолой, откуда бы она не взялась. Просто Рома как раз в момент взрыва повернулся к Владу, чтобы попросить у него ингредиент, которого не хватало. А сам юноша успел укрыться рукавом, отойти на метр.

Над Ромой никто не смеялся. Но потом, когда удостоверились, что он в сознании и не потерял память, одноклассники начали над ним стебаться.

Да уж, последние уроки всегда такие весёлые? Извинившись перед учителем за доставленные неудобства в конце учебного дня, все трое покинули его кабинет.

-Как себя чувствуешь?

-Да прекрасно я себя чувствую! -Поправляет причёску Роман, а рядом хихикает Владислав. После уроков все ученики засобирались домой, но один из них ещё хотел заглянуть к другу. Весь намученный судьбой, Роман сначала заскочил в продуктовый магазин за апельсинами. Хотя прекрасно знал, что у Кости на цитрус аллергия, но самого лучшего витамина С много как раз в апельсинах. Может, и горло пройдёт. Пытался успокоиться. Снег уже не шёл, было намного холоднее, чем, например, неделю назад. Роман шёл, еле разбирая дорогу, засыпанную отовсюду сугробами. Тут что, никто не ходит? В это время в школе Олеся пыталась найти своего парня, поговорить с ним немножко, может, вместе дойти домой. Но не обнаружила. Она была в курсе, что случилось, но настолько мутно, что почти ничего не понимала. Дёргая на себя дверь одиннадцатого класса и не открывая из-за замка, девушка глубоко вздохнула, медленно шагая в сторону выхода.

Рома зашёл в подъезд, где жил друг. Поднимается на нужный этаж, но случайно путает квартиры. Дверь открыла сначала бабушка, удивляясь незваному гостю. На лице юноши ещё были следы взрыва, так как их можно смыть только походом в душ или ацетоном.

-Ничего не говорите, я знаю, -бабушка ничего и не смогла сказать, лишь открывая рот и что-то немое выговаривая. Непонятно!

Рома пожелал крепкого здравия и ушёл восвояси.

Позвонив теперь в нужную квартиру, Роман ждал, по крайней мере, звука открывающихся ключей.

-Здрасте, -дверь открыла мама Кости, стоя в кухонном фартуке и наверняка что-то готовя. Волосы были собраны в бесконечные бигуди. Она смотрела на Романа несколько удивлённо.

-Привет. Ты к Косте? Он спит, но ты проходи, -женщина пропустила юношу, тот вошёл внутрь, поставив в сторонке подарок с апельсинами. Снял верхнюю одежду, вешая на нужное место. На лице было ни капли эмоции, будто кирпичом придавили.

Русоволосый прошёл в комнату своего друга, закрывая за собой белую дверь. Теперь она снова слилась со стенами. Костя спал, повернувшись спиной к другу. Его тёмно-каштановые волосы были разбросаны по светло-коричневой подушке, а брови были нахмурены даже во сне. Рот полностью закрыт, а руки слабо держались за шёлковое одеяло. Роману даже показалось, что его друг умер, но было слышно, как он дышал. Ибо кожа сменила тон на более светлый, серый, как у свеженького трупа.

Роман подвинул деревянный стул с длинной спинкой ближе к широкой кровати друга, сел на него, отложив на тумбочку вещи для Кости. Задумчиво стал всматриваться в одну точку, молчать подолгу.

-Кость, вот почему жизнь такая несправедливая? -юноша сделал как можно больше заумный вид, задумчиво поглаживая пальцами свой подбородок. Приготовился к явно серьёзным философским темам. Чёрные пятна расположились на левой щеке и немного было на лбу. Их он планировал смыть дома, -почему всё именно так?

Константин не отвечал, но казалось, что он теперь точно не дышал. Не дёргался. Но дёргались ресницы, как это бывает обычно, когда он спит.

-Я понимаю, ты сейчас спишь, и смысла нет разговаривать, но мне нужно высказаться, -глубоко вздохнул, покачал головой, ибо всё такое тленное и тоскливое, такое несправедливое и нечестное. Как же так — одному Роме досталось сегодня!

-Я тебя убью сейчас.

-Так ты не спишь! -Рома счастливо улыбнулся, а друг поворачивается к нему своим устрашающим болезненным видом. Под глазами были какие-то красные синяки, не синие и чёрные, как обычно. Кожа бледная, а глаза усталые и заспанные. Костя очень чутко спит.

-Вот ты чучело, -смеётся тёмноволосый, что есть силы, делает это тихо, чтобы снова не раздражать горло и слизистую. Увидев Рому всего потрёпанного и усталого, юноше даже стало жаль друга. Наверняка что-то делали на улице, или он упал по дороге в грязь. Всё может быть.

-Сейчас всё расскажу. Но сначала, -светловолосый взял с около кроватной тумбочки толстую книгу, протягивая её другу. Тот улыбнулся, томно смотря на причину своего хорошего настроения. Принял книгу, совсем забыв, что сегодня его День Рождения.

-Та самая?

-Она самая.

В руках Костя несильно сжимал крепкую чёрную книгу Эдгара По, аккуратно стягивая красную ленточку с обложки.

-Не стоило, правда.

-Стоило-стоило!

-Спасибо.

Для юноши это было реально подарком века. Он давно мечтал об этой книге, рассказывал другу об этом авторе, что недавно начал читать его и уже влюбился в слог и красоту слов.

-А теперь слушай, -Рома вспомнил, что изначально у него было ужасное настроение, именно такой облик он и принял сейчас, садясь уже на край кровати своего друга. Тот кашлял, прикрываясь, но не сильно, ибо была просто ангина без бронхита.

Друзья разговаривали. Костя смеялся. Ему действительно стало намного легче с приходом друга, тому тоже, когда он выговорился. Они всегда дополняли друг друга. Всегда поддерживали тёплыми «вот ты лох», это было невообразимо. Рома чуть ли не взахлеб объяснял, демонстрировал, как взорвалась та штука в колбе Влада. Кстати, о Владе. Юноша посмотрел на телефон, что лежал немного дальше рук, на постели. Он вибрировал уже два раза, но отвечать было некогда, поскольку пришёл друг, его нужно выслушать и дополнять беседу.

-Вот учти, будешь в одиннадцатом, никогда не смешивай зелёное и белое. Даже если вино будет зелёное, тоже не смешивай с белым.

-Договорились, сэр!

-Овсянка, сэр!

Парни засмеялись. Рома посмотрел на настенные часы юноши, которые он не хотел менять ни на одни новые. Ему нравился этот старинный вид, громкое тиканье, особенно отчётливо слышно в полной тишине. Они были огромные, сразу бросались в глаза. Очень интересные и чёрного цвета.

-Что ж, Шерлок, мне нужно отмываться. Я пойду, а ты долечивайся.

-Я постараюсь как можно скорее, но не обещаю.

Рома пожал руку другу, улыбнувшись на прощание. Ему так не хватало разговоров. Костя даже попросил, чтобы он почистил ему апельсинку, согласился, увлечённо вырезая из кожуры ножом интересные узоры. Виленский засобирался домой, выйдя из комнаты, затем забирая мамин журнал, который возвратила Валентина Александровна — мама друга.

-Очень хорошие рецепты, пускай приходит, вместе обсудим.

-Передам, спасибо.

Женщина проводила юношу, закрывая за ним дверь. Напевая песенку, вернулась обратно на кухню, чтобы доделать ужин.

Рома спускался быстрыми шагами по ступенькам, будучи уже в приподнятом настроении. Его глаза после комнаты Кости резко заболели, хоть там и было почти всё белое, но было довольно темно, освещение никакого. Было больно глазам от такого яркого белого цвета снега. Но свыкнуться можно было, лишь потереть их. Продолжая идти, юноша нащупал длинные чёрные наушники у себя в кармане брюк, подсоединяя его к телефону. Включил любимую музыку, как раз создаваемую такой же атмосферой, как и на данный момент. Шёл домой, не забывая о том, что дома его ждёт куча домашки и недоделанная контрошка.

Костя, услышав, как закрылась входная дверь, опечалено посмотрел в свою белую. Хотелось выйти и помочь маме с готовкой, но сил не было совсем. Снова возвращаясь в тленную реальность, он дотянулся до телефона и ловко разблокировал его. Два пропущенных от Влада. Интересно. Юноша набрал номер, прикладывая мобильный к уху.