Учиться головы кружить
Чуть не с пеленок надо, мол...
Вы не берите их в расчет,
Как сам хожу в железе я,
Когда питомцы новых мод
Бранят мою поэзию!
Пусть будет вам уроком роль
Тех самых «стильных девочек»,
Из коих шумный рок-н-ролл
Карикатуры делает.
С такой побудешь — и не рад,
И уж глядишь со злобою,
Как на любой магнитный взгляд
Ползет она амебою.
А вдруг ей встретится любовь?
(Не пролетела мимо, мол!)
Так что? Одну сплошную боль
Такая даст любимому.
Ведь в жизни вам лишь, а не ей
Доступно все заветное,
О чем весенний соловей
Поет в саду за ветками.
И на веку не ей, а вам
Дано с высокой гордостью
Нести с любимым пополам
Все радости и горести.
И парни ценят тех девчат,
Что любят все по совести,
Кого волнующе томят
Тургеневские повести...
ВЕЧЕРНИЕ ТЕНИ
Ты сегодня скучаешь опять, как вчера.
Значит, время потеряно даром...
А за окнами синие вечера
Догорают осенним пожаром...
От лиловой луны,
От цветных фонарей
По земле растекаются тени.
И похожи они на людей, на зверей,
На узорные стебли растений.
Можно долго бродить,
Любоваться на них,
Потому что, как звуки и числа,
Как страницы старинных, потрепанных книг,
Тени полны глубокого смысла!..
Нам бы ночи не спать,
Чтоб будить тишину,
Чтоб шуршала листва под ногами,
Чтоб две тени, сплетенные светом в одну,
Неотступно скользили за нами...
В ШАХТЕ
Рабочий костяк планеты!
Есть мне дело до вас.
В чине корреспондента
Прибыл я к вам в Донбасс.
Сдаю в конторе бумажку,
А мне выдают взамен
Лампу, одежду, каску —
Такие же, как и всем.
И я опускаюсь в шахту —
Не в солнечное метро, —
Туда, где простудой пахнет
Промозглой земли нутро.
Я долго брожу по штрекам.
Гляжу (работник пера),
Как в медленных вагонетках
Уголь шлют на-гора.
Вдруг кто-то басовой нотою
Как гаркнет на весь забой:
— А ты чего не работаешь,
Такой, мол, ты растакой!
Конечно, корреспондента
Не надо бы так ругать,
Но, видимо, под брезентом,
Под каской — не разобрать.
— Бери,— мне орут, — лопату,
— Грузи, — мне орут,— живей! —
И так становлюсь я братом
Горняцкой породе всей.
Так я становлюсь шахтером,
Подобным им по всему,
И уголь гружу с задором
И чувствую, что — к чему.
...С тех пор я немножко вправе
Тревожить праздный уют,
Благодарить и славить
Нелегкий горняцкий труд!
И я бы любому дяде,
Который любит фасон,
Напялил, хотя бы на день,
Шахтерский комбинезон,
Чтоб побыл в горняцкой каске,
Чтоб гонор сбили ему,
Чтоб понял земные краски,
И солнце, и что — к чему!..
ПЕРВОПЕЧАТНИК
Где громоздит узор зубчатый
Китайгородская стена,
Стоит Иван Первопечатник,
Изваянный из чугуна.
А рядом с ним,
у перекрестка
Прохожий должен замечать
Окошко книжного киоска
Под вывеской: «Союзпечать».
Вот так годами
с возвышенья
Среди газет, брошюр и книг
Первопечатник с изумленьем
Глядит на дело рук своих.
В КАФЕ «АЭЛИТА»
Кафе «Аэлита»...
Почему — «Аэлита»?
Наверно, чтоб было поближе к Луне...
Здесь так над эстрадой пылают софиты,
Здесь все современно и «стильно» вполне.
Наверно, здесь модно вести беседы
Про луны, про звездные корабли,
Мечтая умчаться со скоростью света
Куда-то «подальше от шумной Земли»...
Здесь девушки тихо от нежности тают,
Когда оглушительно, с видом лихим,
Им мальчики в свитерах смело читают
«Антивоспитательные стихи».
Меня пригласили в кафе «Аэлита»,
И кто-то сказал, перестав жевать:
— Поэт, вы можете здесь открыто
Что-нибудь «левое» прочитать!
«Левое»?! Тем болтунам мягкотелым,
Бунтующим против строгих мамаш?!
Как вдруг отчаянно захотелось мне
Прочесть Маяковского «Левый марш»!
«Глаз ли померкнет орлий?
В старое ль станем пялиться?
Крепи у мира на горле
Пролетариата пальцы!
Грудью вперед бравой!
Флагами небо оклеивай!
Кто там шагает правой?
Левой! Левой! Левой!»
Я бы хотел, чтоб в кафе «Аэлита»,
Где все современно и «стильно» вполне,
Эти стихи были прочно прибиты
Прямо
буквально
на каждой стене!
ПОДСНЕЖНИКИ
На улице стужа да ветер,
Но тетка в пуховом платке
Чуть видный белесый букетик
Торжественно держит в руке.
И запах особенный, нежный
Тебя вдруг заденет в пути.
И ты удивишься: подснежник?!
Он что-то сулит впереди!
Он в зимнюю жизнь нашу вносит
Какой-то тревожный мираж...
И сколько хозяйка ни спросит,
Без слов за него ты отдашь.
За нежность, за смутную веру,
Что все переменится вновь,
Что станут зелеными скверы
И в сердце проснется любовь...
* * *
Еще с тобой мы просто —
Почти как брат с сестрой.
О розах и о звездах
Наш разговор простой...
А путь запорошило
Сиреневым снежком
И мы берем машину
С зеленым огоньком,
И, сразу все оглядки
Оставив вдалеке,
Доверчиво и сладко
Лежит рука в руке.
Там, за глухими стеклами,
Летит холодный снег,
А здесь дыханье теплое
И смех, зарытый в мех...
И строгости притворные,
И взор влюбленный твой,
И не напрасно «дворники»
Качают головой...
* * *
Мне нравится эта девушка
С мечтательными очами.
Ах, что ты, луна, с ней делаешь
Сияющими ночами?
Все в ней — такое лунное
И так мало земного,
Странная вся и струнная.
Страшно ей молвить слово.
Радостными сказаниями
Полна ее голова,
Сладостными азалиями
Пахнут ее слова.
Руки такие узкие.
Голос немножко грустный,
