- Какая прелесть! - восхитилась Юлька. - А там ещё есть?
- Да по моему, их тут до дидька [прим. - "...до чёрта"], - Люда поперекатывала на ладони чёрное вещество и оно "отозвалось" радужным чистым блеском. - Только они такие прозрачные, шо аж не видно.
- Народ, может это алмазы? - вдохновился идеей Олежка.
- Во флише? В прожилках? - скептически покривилась Люда.
- Ну-у-у - прожилковые алмазы...
- Угу, - "согласилась" она, - судя по тому, как они вывалились, то - рассыпные. И чёрный порошок ещё... Уголь какой-то...
- О, та тож грагом╕ди! - обрадовался Петро.
- Как-как?!!
- Грагом╕ди, кажу! Чи драгом╕ди? Хто як говорить...
Яснее от этого не стало.
- Стар╕ люди кажуть, за Австр╕╖ т╕ кам╕нц╕ пани купували [прим. - "покупали"], в Чех╕ю везли.
- О, я же говорю - алмазы! - обрадовался Олежка.
- ...А зараз т╕льки д╕ти збирають, як корови пасуть, - добавил Петро обыденно. - П╕сля дощу тут того д╕ла багацько ╓.
Люда насмешливо посмотрела на Олежку и тот увял.
- Ой, а давайте, мы тоже пособираем! - воодушевилась теперь Юлька. - Только... только... - состроила она щенячьи глазки в Людыну сторону, - дай постучать, а?
- Я никому ничего...
- Ну, пожалуйста!..
- РРРРР... - "сердечно" выдала Люда, но что она могла поделать супротив Юлькиного обаяния.
Видя колебание, подруга, не долго думая, выдрала молоток из её рук и деловито огляделась. Люда сейчас же присела и отвернулась, стараясь спрятать голову как можно ниже. За её спиной раздался звонкий "бздым" и возмущённые голоса. Но удары посыпались с пулемётной частотой и народ посчитал, что спасаться бегством всё же эффективнее. И правильно сделал! На первой практике Юлькин энтузиазм в добывании образцов едва не стоил Тимохе глаза, а мелкие увечья получило полгруппы. Люда хмыкнула и сосредоточилась на своей добыче. Она тщательно выгребла из щелей между камнями чёрный порошок с кристаллами, разгладила пальцем по ладони и принялась внимательно рассматривать.
Кристаллики имели форму двойной пирамидки: иногда скошенные, словно придавленные, иногда почти правильные ромбоэдры, и такой чистоты, что на чёрном фоне практически терялись, зато уж блестели и переливались, как настоящие бриллианты. Правда, Люда уже начала догадываться, что это могло быть. Здесь прожилки с кристаллами образовывали либо кальцит, либо кварц. Кальцит - он карбонат, поэтому мягкий и мутный. Значит, методом исключения, остаётся кварц. Но какой же странный! По чистоте - настоящий горный хрусталь, но нет привычных призматических "карандашиков", зато обе зеркально расположенные пирамидки будто соревнуются, кто кого перерастёт, налезая гранями друг на друга. А если приглядеться, то в более крупных кристаллах внутри даже виднеются бурые включения. Эх, в микроскоп бы их посмотреть!
Люда попыталась изобразить "глаз" если не "алмаз", то хотя бы "ПОЛАМ-ЦЕЙС" и начала медленно приближать ладонь, тщательно всматриваясь в её содержимое. Вот помутнели и растворились за краем поля зрения окружающие кристалл смоляные чешуйки. Вот стали отчетливо видны зеркально чистые грани, а минуту спустя на них проступили едва заметные штрихи. Вот, как через витрину, выглянуло включение - прозрачная гранёная капля, словно хрустальная ваза, а внутри неё - крупный бурый пузырёк, переливающийся нефтяными разводами... Люда слишком поздно поняла, что с нею творится нечто несанкционированное и что никаким зрением такое увидеть невозможно. Сознание её в панике затрепыхалось, но уже не смогло оторваться от разворачивающейся картины. Пузырёк начала подрагивать, расти и вдруг распался на много мелких пузырьков, тоже дрожащих от внутреннего напряжения и постепенно растворяющихся. Люда явственно ощутила зреющую там энергию. Внезапно изображение пошло трещинками, как продавленное стекло, миг - и в голове у Люды, словно взорвалось! И этим взрывом её вытолкнуло в обычное мировосприятие.
- Ай! - едва не опрокинулась она, и оторопело уставилась на свою ладонь. На ней светлым пятном обозначилась "звёзда" размётанного чёрного порошка, а по краям лежали какие-то рваные осколки, в которых кое-где поблёскивали остатки граней. Ну, ничего себе, рассмотрела! Опять Миклухины фокусы...
- Люд, ты чего? - Лёшка неожиданно оказался рядом. - Что случилось?
- О-оно взорвалось! - подняла она удивлённый взгляд. - Представляешь, прямо в руке взорвалось! Эти "алмазы" ваши...
- Ого! - оценил тот, разглядывая её ладонь. - Опасная, оказывается, штучка.
- Да-а-а уж, кто бы подумал... - буркнула Люда, поднимаясь на ноги и настороженно оглядываясь, словно пытаясь высмотреть, не скрывается ли Миклуха за окрестными кустами или камушками. Кусты молчали, а вот в камушках сланцевой стены что-то многозначительно поблёскивало, будто капельки росы, развешанные паутинками меж складок. Может правда росы?
- А ещё есть? - заинтересовался Лёша.
- Да пожалуйста, - щедро разрешила она. - Тут ещё валяются, только покрупнее выбери.
Лёшка наклонился над россыпью чёрного порошка и тут до них долетел победный клич:
- Вода! Идите все сюда, я воду нашёл!
- Оба-на! - моментально насторожилась Люда и, уже срываясь с места, скомандовала: - Лёшка, за мной!
Стыдоба за такое фамильярное поведение и сам объект стыда догнали её одновременно, далеко обогнав угрызения совести. Зато в глубине души мелькнуло удовлетворение, о причинах которого Люда задуматься просто не успела.
Когда она достигла места, весь народ толпился у стены, в нерешительности заглядывая за торчащий ребром полуметровый пласт песчаника. Люда тоже туда заглянула и обнаружила самый настоящий источник, жизнерадостная струя которого била из трещины меж слоями. Только верить этой жизнерадостности никто не спешил... разве что Лёшка, не слышавший местных страшилок:
- О, водичка! Щас напьёмся... А чё вы так смотрите, как на врага народа?
- Да ты что!? - испугалась Юлька и даже замахала руками от избытка экспрессии.
- Брехня-а-а!.. - отмахнулся завхоз, но почему-то не слишком уверенно.
- Та де бим я то пив! - отшатнулся в священном ужасе Петро.
- Не понял! А чё такого?.. - удивился Лёшка. - Люд, что тут творится?
Но Люда едва слышала обращённые к ней слова. Заворожено глядя на родник, она плечами раздвинула друзей и опустилась на корточки перед живо бегущей струёй. Та словно почувствовала и заметно потянулась в её сторону, чуть сдвинув прежнее русло. Люда протянула руку, и быстрая холодная вода охватила пальцы, взбегая с разгону на ладонь и ласкаясь о кожу, будто искала сочувствия в этом прикосновении.
"Миклушенька, - осторожно позвала она, - малЕнька мОя, это ты?"
Ответом ей был только тяжкий вздох, настолько глубокий и всеобъемлющий, что, казалось, вздохнули сами горы. И после этого Люду накрыло!.. Захлестнуло на всю глубину души тем, что чувствовала сейчас сама Миклуха, что ощущала та, кем она теперь стала - захлестнуло и оставило корчиться от раздирающей сердце боли.
...Спокойная обречённость и неожиданный свет невозможного чувства, щемящая тоска одиночества и вспыхнувшая рассветным солнцем надежда. Страх, сомнения и... словно в омут головой - счастье. А потом... Сначала они вырубили деревья - и тысячелетнего леса не стало! Потом отобрали любовь всей её души - и душа заледенела в жгучем холоде оставшейся пустоты. А после... Не было никакого после, потому что та ужасающая безысходность медленно убивала её, пока не осталось ничего. Даже хуже чем ничего - страшный туман беспамятства, голодный, как волчья зима. Но вдруг сквозь него молнией полыхнул жар давно забытой силы - её силы! Той самой, что когда-то прорвалась из невообразимых глубин и застыла капельками в маленьких хрустальных саркофагах, рассыпанная в земной толще. Той самой, которую собирала по капле текущая сквозь камни вода, становясь целительной влагой. Той самой, что давала ей жизнь раньше, а сейчас отбирала, выжигала её проклятую "не-жизнь" калёным железом скрытого в камне огня. Ужас двойной смерти рвал на части, но чёрный омут всё втягивал и втягивал бьющуюся извне надежду. И тогда она захотела умереть. По-настоящему умереть. Так захотела, как не хотела ничего за всё своё существование. И Гора услышала её желание!
