ЕЗДАНШЕР - БУРУНДУКУ. Умный, да? Что-то у тебя связь барахлит-марахлит.
ОПЕРАТИВНЫЙ ОТДЕЛ - ЦЕНТРУ. В исполнении вашего приказа, все оперативные группы переведены на вариант "Энергетика" и приступили к работе. Группы прикрытия выводятся согласно штатному расписанию. С одним из оперативников связь на данный час не установлена по сугубо техническим причинам. О его прибытии будет доложено позже.
__________
Наступило утро. Люда определила это по тому, что услышала птиц. Они деловито шуршали под стенами колыбы, колотили клювами по деревьям и бодро перекликались. Чем её и разбудили. Было в их активности нечто обыденное, словно начало трудового дня... И как же приятно было осознавать, что день этот не твой! В кои-то веки, можно было не выскакивать из-под уютно нагретого за ночь брезента на утреннюю промозглость, а спокойно подрыхнуть в своё удовольствие, пока не проснутся другие. Правда, всё оказалось не так просто. Едва Люда собралась погрузиться в блаженное "ещё чуть-чуть", как в глубине души заскреблось какое-то смутное беспокойство - будто чего-то там не хватало - и это "чего-то" мешало с чистой совестью спать дальше. Но Люда твёрдо решила доспать своё и уже почти добилась результата... когда на её маленький брезентовый мирок налетел комар и принялся деликатно, но настойчиво требовать к себе внимания...
Он летал и летал, он зудел и зудел, то присаживаясь на ткань, то снова принимаясь нарезать круги. Он будоражил нервы и заставлял прислушиваться к каждому шороху. Он навязывал своё общество с бескорыстным упорством лучшей подруги, пока совершенно не вызудел весь сон. Пожелав в сердцах "чтоб ты сдох!", Люда рывком откинула брезент и открыла глаза...
И поняла, что так она ещё не просыпалась!
На природе - в "полях" и походах - бывало по-всякому. И вповалку на полу - когда одна палатка на всех, и вперемешку на кровати - когда и не помнили, как заснули. И в приличных условиях - в отдельной женской комнате. И плюнув на приличия - греясь у горячего мужского бока, потому как холод не тётка. И не так уж важно, кто утром окажется соседом - все свои, никто не обидит, а накрайняк попросишь отвернуться. А вот чтобы, проснувшись, обнаружить личного телохранителя, сидящего на полу у изголовья - такое было впервые. Но - вот тебе здрасьте! - прямо перед её носом, прислонившись спиной к стене, спал Лёха.
Первой мыслью было, что она сама ещё спит. Второй - пощекотать соломкой по носу. Третьей: "Дура! Когда ещё сможешь так поразглядывать!" И она принялась разглядывать.
Лешка спал странно - тихо и с достоинством, будто прикрыл на минуточку глаза. Обычно, в автобусах или электричка, если уж народ отрубался, то представлял собой довольно жалкое зрелище: кто ронял голову, кто губы распускал... А у этого, только глубокое ровное дыхание выдавало, что он всё же не притворяется. Да ещё лицо во сне, из обычно простецкого, стало каким-то суровым от нависших над закрытыми веками бровей. И больше ничего примечательного - лицо как лицо. Всё среднее, всё обычное - такое, что отвернёшься и не вспомнишь. Люда даже специально закрыла глаза, чтобы это проверить. Лицо, как и предполагалось, тут же начало тускнеть, терять чёткость, пока не предстало каким-то расплывчатым образом. Но вместе с тем стало заметно присутствие в этом образе чего-то большего, чем просто обозначение - "водитель Лёха". Теперь там была прошлая ночь, затихающие раскаты грома, ужасающая неизвестность, отчаянье... А ещё - крепкие руки, словно не дававшие её издёрганным нервам рассыпаться окончательно. И голос, который спокойно, с чуть заметной снисходительной смешинкой заговаривал её, заставляя утихать судорожные всхлипы. В темноте, когда Лёшка почти на весу, словно маленькую испуганную девочку протащил её до топчана, он показался таким большим, сильным - даже странно при его-то весьма средней комплекции. Странно, но приятно... И назвал он её как-то по-особенному, не как все - "Рыжая", а нежно так - "Ры-ы-ыжик"...
"Окстись! - проснулся внутренний голос, немедленно просчитав направление мысли. - Размечталась тут! У тебя ещё по предыдущему "траур"... даже два. И вообще, чтобы такой парень валялся без дела, в смысле, ничейный, вжиттю не поверю!"
"Да ладно, чего уж там... - смущённо уступила Люда. - Я ж не претендую. Просто приятно, что вот не бросил меня, несчастную, пригрел, успокоил. Как друг... да, в конце концов, как любой нормальный мужчина! Вот у нас в группе кто угодно бы так сделал, правда же?"
"Угу..." - многозначительно буркнул внутренний голос. И не то чтобы Люда сомневалась в одногруппниках, но обычно как-то получалось, что она сама оказывалась и морально устойчивей, и трезвей, и предусмотрительней. А уж собственные, иногда случавшиеся душевные проблемы на фоне постоянных Юлькиных катастроф вообще смотрелись мелкими неурядицами, недостойными внимания. Но всё же... Хороший коллектив, как руки, о которых не надо думать. Они есть, они всегда с тобой и - плохо ли, хорошо ли - но всегда можешь на них рассчитывать. И только став инвалидом, понимаешь, ЧТО потерял. Люда вдруг поняла, что последний месяц без своей боевой группы и была таким вот "инвалидом".
Эх, где ты, родная БРД!
...Это было ещё в самом начале первого курса, когда Люду, как самую морально устойчивую, выбрали старостой. Ну, не то чтобы самую... Просто у всех была "группа поддержки", которая активно выгораживала своих и спихивала на чужих, а у неё была Юлька... "Ой, а давайте Люська будет!" - и все с единодушным облегчением выбрали онемевшую от такого "счастья" Затынко.
И вот на первом же собрании решался жизненно важный вопрос, какой парой ставить физкультуру - "нулевой" или последней. "НУЛЕВОЙ! - гудели одни. - С утра отбегали, и свободны!" - "ПО-СЛЕД-НЕЙ! - скандировали другие. - Мы чё, нанимались вставать в шесть утра!" - "Проснётесь! - возмущались первые. - Нефиг по ночам шляться!" - "Вас не спросили! - вызверивались вторые. - Когда хотим, тогда и шляемся!" - "Гопота полуночная!.." - "Спортсмены недоделанные!.."
Люда слушала весь этот бардак и отрешённо листала журнал группы, а потом принялась с очень сосредоточенным видом, выводить в нём что-то, зависая то и дело в задумчивости с авторучкой в зубах. Она так увлеклась, что даже не заметила, как в аудитории наступила озадаченная тишина.
- Рыжая, ты чё там так тщательно карябаешь? - удивился за всех Тимоха.
- Журнал заполняю, - бросила Люда, не отрываясь от своего художества.
- Э! Так ты что, и пары уже проставила?! - кинулся он посмотреть и, склонясь над нею, забегал глазами по строчкам: - "Факультет...", "курс...", "специализация...", "шифр группы: Бэ-эР-Дэ - один"... Бэ-эР-Дэ? А ЧТО ЭТО?!
- А это то, что вы тут устроили - сокращённо от "БАРДАК", - как ни в чём не бывало, пояснила она.
- К-как это? Ты это записала?! Рыжая, ты чё творишь?! - забеспокоились уже и другие члены группы.
- Ничего, - спокойно осадила всех Люда. - Просто властью мне данной Богом и Деканатом на физкультуру вы будете ходить с утра...
- О-о-о!.. Ы-ы-ы!..
- ...и называться будете - "БРД".
С минуту было тихо, после чего рассудительный Назарко "почухав потылыцю" и как-то даже обрадовано изрёк:
- А що, може и прокатыть!..
Физкультура была напрочь забыта, все воодушевились и принялись строить планы, как будут объяснять своё название преподавателям. Варианты были оригинальные - цензурные и не очень - но самое интересное, что ни один из них не понадобился. Группа преспокойно просуществовала до пятого курса, переписываясь из журнала в журнал. И только преподаватель философии один-единственный раз удивился:
