– Тебе холодно не будет? – спрашиваю заботливо.

– Саш… Ты не беспокойся… Мне тепло. Мне очень тепло с тобой… – и опять этот взгляд, в котором я тону…

Снова лежим под одним одеялом. Бережно прижимаю Ваньку к себе. Ловлю себя на том, что весь исхожу на нежность. Мне чудится в нём что-то родное, очень близкое…

– Ты меня обнимаешь, а для меня это… самая лучшая ласка, – он смотрит мне в глаза. – Меня ещё никто так не обнимал… Поверь… Мне большего не нужно, – и совсем уже по-детски: – Ты меня поцелуешь перед сном? Хотя бы в лоб…

В ответ сгребаю его в охапку, прижимаю к себе, целую в лоб, а он утыкается лицом мне в плечо…

Предмет моей… привязанности – парень! Что за чувство к нему я испытываю? Любовь? Не знаю. Я действительно его воспринимаю как младшего братишку. Всегда жалел, что, из-за того что отец ушёл от матери, у меня нет младшего брата или сестры. Мне очень хотелось о ком-нибудь заботиться, кого-то любить. Не так любить, как мы любим противоположный пол. Ведь любовь бывает разной. Родительская, сыновняя, братская – это тоже любовь! Любовь как отношение к человеку, как состояние души. Желание заботиться, опекать, защищать – это тоже любовь! Те, кто называют любовью сексуальные упражнения, понятия не имеют об этом прекрасном чувстве! Любовь – в голове, в сердце, а не там, где такие люди думают.

Четыре ночи мы с Ванькой спим рядом. И мне приятно прижимать его к себе. При этом я не чувствую у него желания подвигнуть меня на секс. Вижу в нём огромную внутреннюю культуру и деликатность. Может, в детстве его недолюбили, недоласкали? Тогда все его последующие проблемы наверняка от этого. Где-то я о таком читал. Хотя там бабушка… Но бабушки бывают разными. А если всё это у него на, так сказать, генетическом уровне? Тогда что мне делать?

– Саша… Бабушке как ветерану войны дали путёвку в санаторий, – несколько смущённо сообщает Ванька, появляясь вечером.

– Значит, ты можешь пожить у меня! – буквально выпаливаю я.

– Правда? – он счастливо улыбается.

– Конечно! Хочешь, поедем за твоими шмотками?

– Да у меня, собственно, и нет ничего… Только то, что на мне… да ещё вот… нижнее бельё… – кивает на полиэтиленовый мешок в руках. – Я хотел… постирать в твоей стиралке. У нас нет…

– Не вопрос! Давай.

Ванька под моим руководством осваивает управление стиральной машиной.

– Правильно? – спрашивает, установив программу.

– Правильно. Включай.

Включает. Смотрит, как машина туда-сюда валяет бельё.

– Слушай, а давай завтра, когда ты будешь на работе, я постельное в неё закину?

– Давай. В общем, хозяйствуй!

Я очень рад тому, что эти три недели мы сможем пожить вместе. После ужина лежим уже в постели и пялимся в телик.

– Саш… Знаешь… Мне так хорошо! – шепчет он мне в ухо. – Я даже почувствовал себя дома…

– Повтори, что ты сказал, – прошу не потому, что страдаю слухом, просто мне хочется услышать это ещё раз.

– Сказал, что… чувствую себя дома, – повторяет и, видимо, смущается этого.

– Ванюха… Это так здорово! – за шею притягиваю его к себе. – Знаешь, как я этому рад?

– Теперь знаю… – улыбается и трётся об меня кудлатой головой. Во мне вдруг опять просыпается вся моя нежность. Как можно бережнее его прижимаю, глажу по непокорным волосам…

– И что мы с тобой будем делать? – вырывается у меня вопрос, который мучает уже давно.

– Саш… Я тут много думал… Я не хочу, чтоб ты себя ломал и вообще менялся. Если это произойдёт… В общем, я этого себе не прощу и поэтому не допущу. Я слишком люблю тебя такого, Саша, и не хочу потерять. А другого тебя… мне уже не нужно…

Значит, Ванька готов жертвовать!.. Но я-то чем могу ответить на эту жертву?

– За все эти дни… я многое передумал, – он буквально трудится над каждым словом. – Меняться должен я. Знаешь… мне всегда не хватало ласки… и родного тепла. Всё тогда случилось, наверно, поэтому… – и после паузы торопливо продолжает: – В детстве… Он был старше. Потом были ещё… А ты… Быть с тобой – для меня счастье. Касаюсь тебя, и уже счастлив. И ради этого… я готов… меняться.

– Ванька… Мой Ванька… – странно, почему я сказал, что мой?

– Сашка… Я твой… Совсем твой… Я, наверно, всегда был твоим, – шепчет он и прижимается. – Даже тогда, когда тебя не знал. Но… я это чувствовал…

Какие теперь у нас замечательные вечера вместе! Ванька приходит раньше меня из колледжа, поэтому я заказал ему отдельные ключи. К моему приходу он иногда даже успевает сделать очень приличный ужин. Живя раньше один, я всякими изысками, конечно, не заморачивался. Мне нравится, что человек умеет по-хозяйски и, главное, ненавязчиво быть полезным. Конечно, забота о бабушке, которая не может выходить из квартиры, его многому научила. Даже живя со мной, Ванька иногда на сутки исчезает, потому что ездит к ней в санаторий. Такие вечера становятся для меня испытанием. Я уже привык к этому тоненькому вихрастому парню, к тому, что он рядом со мной и можно опекать его, заботиться. Ясно, что моё отношение – это попытка обрести недостающего младшего братишку, более того – духовно близкого человека. С досадой думаю о том, что через несколько дней он поедет забирать бабушку из санатория и всё кончится. Снова буду ждать его прихода…

Уже заканчивается третий месяц нашей то совместной, то не очень совместной жизни. Должен сказать, Ванька хотя и младше на восемь лет, но потихонечку меня воспитывает. Замечаю, что стал мягче, обходительнее или попросту деликатнее, предупредительнее, что ли… Он про это мне не говорил ни слова, всё пришло само. А качества, выработанные в общении с одним человеком, понемногу распространяются и на других.

Жаль только, что ему приходится исчезать на пару-тройку дней по делам. Но всё правильно! Парень работает, вернее – подрабатывает в своём колледже. Не на бабушкину же пенсию ему жить! Вот опять исчез. Не приходит уже больше недели! Просил к его дому не подъезжать. Связь у нас, к сожалению, односторонняя.

Мне плохо без него!

Я в далёком от своего районе города. Заезжал в знакомый автосервис проконсультироваться. Заковыристая машинка попалась. Даже вот вечером приходится…

Взгляд вдруг выхватывает из проходящих людей знакомую фигуру. Ванька! Да, это его старые джинсы и та же старая куртка… Делаю несколько шагов к нему и… останавливаюсь. Он уже не один! Его обнимает за талию какой-то молодой мужик! Да так обнимает, будто у них это было всю жизнь! И Ванька совсем не возражает! В глазах плывёт. Неужели он… Какой же я дурак! Сопли сразу повесил… А ведь сказал, что ему надо меняться! Соврал… Мне соврал! Как это мерзко! А у самого есть любовник. Такой же, как он сам. Они садятся в машину. Тачка очень крутая. Да… Мне плохо. А ведь я ему так верил! Даже думалось, что сумею его вытащить из этого болота. Дурак!

Сижу на кухне и пью. Я не алкоголик, но… одиночество навалилось и согнуло.

В прихожей раздаётся звонок. Поднимаюсь и открываю.

– Здравствуй, Саша! – Ванька радостно улыбается в дверях.

– Я вчера вечером всё видел, – сухо говорю я вместо приветствия. – Не хочу, чтобы ты меня дальше обманывал. Уходи!

Он бледнеет, съёживается и опускает голову.

– Саш… Я объясню…

– Я не хочу тебя слушать, – и жёстко припечатываю: – С меня твоего вранья хватит. Я всё видел своими глазами. Уходи!

Дверь закрываю прямо перед его носом. Всё! Как я хотел отпраздновать Ванькино восемнадцатилетие! Придумывал подарок… А подарок получил сам.

Оставленные им вещи собрал в мешок. На помойку вынести не хватило духа. Я всё время о нём думаю. Настолько думаю, что даже перестал обращать внимание на окружающих женщин. Хожу в «Геракл» и отчаянно качаю своё тело. Хоть там отвлекаюсь. Тоска какая-то… Пустота! Вакуум!

Увлёкся подвернувшейся под руку на развале книгой Анатолия Мартынова о биоэнергетике. Я читаю её уже несколько дней.

С тех пор как, выгнав Ваньку, я опять остался один, снова потянуло читать. Сперва перечитал пару старых книг, которые несколько лет назад вызывали у меня интерес, но убедился, что, как видно, из них уже вырос. Потом «проглотил» пару современных детективов, которые мне рекомендовали мои парни на работе. Детективы показались мне скучными. А эта книга Мартынова подвернулась случайно, и вот читаю с огромным интересом. Известно, что впитывание чужих мыслей хорошо отвлекает от своих собственных. Оказывается, биоэнергетика – чертовски интересная штука. И практически каждый человек ею обладает, но только в разной степени. Короче, сразу начал эксперименты и этим основательно измучил Димку с Лёхой на работе.