Новые приятели больше уже ни о чем не говорили. Они разошлись только на рассвете, когда в коридоре стали топить печи.

— А ты ей ничего… не плати… — бормотал Брыкович уходя. — Не плати ей ни копейки!.. Пусть…

Халявкин свалился на диван и, положив голову на футляр со скрипкой, громко захрапел.

В следующую полночь они опять сошлись…

Брыкович, вкусивший сладость дружеских возлияний, не пропускает уже ни одной ночи, и если не застаёт Халявкина, то заходит в другой какой-нибудь номер, где жалуется на судьбу и пьёт, пьёт и опять жалуется — и так каждую ночь.