Начинало рассветать, и Йерубаль, да благословят его боги, достал для меня из одного из своих карманов большой кусок баранины. Он припрятал его во время своего праздничного пира. Нам надо было бы поспать после бессонной ночи, но нас настолько переполняли впечатления, что сон не шел к нам, и мы решили остановиться отдохнуть в небольшом сосновом лесу, у дороги. В лесу мы наткнулись на остатки какого-то капища, судя по всему давно заброшенного, наверное, с тех пор как евреи появились в этих краях. Устроившись у ручья, протекавшего тут же, мы зачерпнули воды, и она показалась нам слаще любого дорогого вина. Йерубаль и я с наслаждением растянулись на мягкой траве и, глядя в небо, наблюдали, как восходит солнце. Что ж, мне по нраву была такая жизнь, когда светит солнце и ветер в спину, нет никаких забот и можно идти куда глаза глядят. Из леса хорошо был виден берег озера и наша с братом ферма. Я смотрел в ту сторону, и мне показалось, что я даже различаю дым, поднимающийся от очага. Я опять вспомнил Морию, которая сейчас наверняка сидит у костра, поддерживая огонь, и представил Хурама, ждущего, когда ему дадут завтрак. Однако все это казалось мне теперь таким далеким. Мы с моим случайным попутчиком сейчас преодолевали неизвестный нам путь, шли за Еша, за великим еврейским волшебником. И может быть, нам даже удастся попасть в его удивительное Царство, и мне было все равно, как долго придется еще идти, чтобы попасть к нему.
Дорога в конце концов привела нас в город, который у евреев называется Магдала. Еще один город рыбаков, что было понятно по запаху, но на этот раз не такому отвратительному как в Кефарнахуме. Все потому, что вдоль пристани были сделаны крытые коптильни, и запах от них исходил, можно сказать, довольно-таки аппетитный. Мы позавтракали вяленой рыбой, купленной здесь же на пристани. Мы расспросили местных о Еша и были несколько удивлены тому, что нам рассказали. Говорили, что Еша имеет связь со многими женщинами города и нескольких из них взял недавно к себе в наложницы. Однако дело обернулось для него не совсем приятным образом, так как одна из женщин внезапно умерла неизвестно отчего. Вероятно, он сам избавился от нее посредством колдовства, так как она была от него беременна. Я не знал, как отнестись к тому, что услышал. Еша, когда был у нас, показался мне на редкость порядочным человеком. Он был не из тех, кто причиняет людям зло только потому, что они могут принести ему какие-нибудь неприятности. Но то был Еша на нашем берегу, а каким он был со своими земляками, кто знает.
У Йерубаля же рассказы местных жителей не вызвали никакого отвращения, наоборот, он, казалось, еще больше загорелся желанием встретиться с Еша. Мы чуть-чуть не застали его здесь — лишь день назад он со своими последователями прошел через город. Нам подсказали, как лучше догнать его, предупредив однако, что не стоит заходить в Самарию: там нас сразу же убьют. Я удивился, так как слышал не раз, как Еша хорошо отзывался о самарянах. Но, услышав рассказы его земляков, понял, что у Еша на все свой взгляд.
Мы с Йерубалем обменяли имевшиеся у нас труты на пригоршню монет тут же на местном рынке, после чего отправились в дорогу, ловя по пути каждое слово о Еша. Через некоторое время мы добрались до Тверии; проходя мимо ворот, мы с трудом удержались, чтобы не проскользнуть в них, так как нас притягивал вид позолоченных украшений на мраморных стенах, не говоря уже о потаскухах, стоявших у ворот. От города исходил разящий наповал запах денег, на которые у Йерубаля просыпался зверский аппетит. Но если бы мы поддались соблазну, то вряд ли когда-нибудь вырвались бы из его цепких лап. Мы прошли мимо и уже после полудня пришли в Синабрий, и там нам указали на постоялый двор на окраине города, где прошлой ночью останавливался Еша со своими учениками. Мы поняли, что Еша опережает нас примерно на четверть дневного перехода, и надеялись нагнать его уже к вечеру.
Мы не знали, пойдет ли Еша прямо к Иордану или зайдет в Самарию, о чем нас предупреждали. К сожалению, никто нам ничего точно сказать не мог. Мы уже собрались уходить, надеясь к вечеру нагнать Еша, как вдруг к нам подошел человек и передал, что недалеко отсюда, у реки, видели кого-то, кто тоже ищет Еша, вроде как его друга. Темнокожий, не очень разговорчивый, городской — так его описывали. Йерубаль предположил, что, должно быть, тот человек знает, где искать Еша, и мы отправились за ним.
В те дни все дороги были запружены народом, так как многие собирались в Иерусалим на праздник. Представьте себе, что мы с Йерубалем в этой разномастной толпе выискивали темнокожих людей и без обиняков обращались к ним: «Не вы ли ищите Еша?» Кто-то косился и отскакивал от нас, как от заразных или сумасшедших, кто-то просто не обращал на нас внимания, а кто-то отвечал, что слышал о Еша, но сейчас его не ищет. Мы прошли почти полпути до Скитополя, от которого отходила дорога в Самарию, как наконец заметили человека, идущего по дороге в полном одиночестве. Он был закутан в странного фасона плащ, а вид у него был такой, как будто бы ему никто не нужен в целом свете. Мы тут же смекнули, что это тот, кого мы ищем.
Но на сей раз Йерубаль не стал подходить прямо к незнакомцу с вопросами о Еша, а решил разыграть его — в мгновение ока Йерубаль стал хромым, очень натурально припадая на правую ногу. Оказавшись прямо за спиной у незнакомца, он вдруг сказал четким, зычным голосом:
— Ох, скорее бы нам уж найти этого Еша, а то моя нога совсем меня замучила.
И как мы и ожидали, незнакомец тут же резко обернулся. Йерубаль поймал его взгляд, выпрямился и завопил:
— Святые небеса! Я исцелен! Он наверняка и есть тот самый Еша!
На мгновение незнакомец замер и какое-то время стоял как вкопанный, словно получил неожиданную оплеуху, потом взгляд его помрачнел. Йерубаль же не мог больше сдержать себя и разразился хохотом. Темнокожий незнакомец продолжал смотреть на него все тем же тяжелым взглядом.
— Что за шутки? — сказал он наконец.
И Йерубаль ответил самым невинным тоном:
— Мы просто так же, как и вы, ищем Еша.
Мне показалось, что темнокожий готов прирезать нас тут же, не сходя с места, я заметил рукоятку кинжала, торчащую у него из-за пояса.
— Кто вас послал?
Глаза его сузились, а взгляд как будто просверливал нас насквозь. Он явно подумал, что мы шпионы. Но Йерубаль, не обратив внимания на угрожающий вид незнакомца, решил его поддеть:
— А что, если сам кесарь?
Незнакомец готов был плюнуть с досады.
— Вы не понимаете, о чем говорите, — сказал он наконец, отвернулся и отправился своей дорогой.
Йерубаль, по-видимому, был в полном восторге от своей шутки и с удовольствием скалился вслед незнакомцу. Но мне было не до смеха. Я представил, что мы сейчас должны остаться одни посреди большой дороги вдалеке от озера, не зная точно направления, куда надо было идти.
— Не обращайте внимания на моего друга, уважаемый господин, — обратился я к нашему незнакомцу, нагоняя его, — у нас и в мыслях не было ничего плохого.
Я объяснил, что мы, бедные странники, надеемся присоединиться к Еша, но не можем догнать его.
— В Синабрии нам сказали, что человек, похожий на вас, сможет нам помочь.
Незнакомец осмотрел меня с ног до головы. Вероятно, он только сейчас заметил, что мы не евреи, и недоумевал, к какой породе мы можем относиться. Но, как заметил в свое время Йерубаль, моя внешность внушала людям доверие.
— Я знаю не более вас о том, где сейчас Еша, — сказал он наконец и пошел вперед, однако не остановил нас, когда мы отправились вслед.
Нам удалось узнать его имя. Его звали Юдас. Удивительно было то, что он запнулся на мгновение, как бы припоминая свое имя. Он был хорошим попутчиком, так как говорил очень мало и был заметно рад выслушивать все байки Йерубаля; тот, оценив это, мгновенно почувствовал себя в родной стихии. Он принялся рассказывать о том, как встречал Еша то здесь, то там. Йерубаль сообщил, что он из бедной семьи, при этом он размахивал руками, и из карманов его доносился ласкающий ухо звон. А Еша, продолжал Йерубаль, друг бедняков, значит, ему надо найти его. Юдас слушал, не перебивая, и тогда мой приятель, закусив удила, принялся рассказывать всякие небылицы, одна другой невероятнее. Притом Йерубаль не забывал хитренько улыбаться, и Юдас, конечно, понимал, в чем дело.
