Теперь все для меня обрело смысл. Бедный Джонас. Для человека вроде него это было тяжёлым ударом.

– Ты и теперь винишь себя за то, что она сделала с тобой?

– Нет, сейчас нет. Но я никогда не прощу её за потерю моего сына. Я научился жить с тем, что было в моей жизни. Я больше не хочу относиться к тебе, как было раньше. Я не хочу больше наблюдать, как незнакомец, за твоей жизнью и жизнью нашего ребёнка. Я знаю, что этот контракт был не справедлив по отношению к тебе и понимаю, почему ты сбежала от меня. Но если ты когда-нибудь попробуешь ещё раз провернуть такой трюк, тебе не понравятся последствия.

– Ты говоришь всё это только из-за ребёнка?

Джонас отодвинул меня на расстояние вытянутой руки и взглянул в моё лицо.

– Нет, я говорю всё это, потому что люблю тебя больше, чем кого-либо. Потому что я не могу представить свою жизнь без тебя.

Джонас обнял меня, и я растаяла.

– Я так испугался, когда ты сбежала, малышка. Я хотел идти за тобой сразу, как только узнал о твоём побеге. Но мне пришлось ждать парня, который должен был доложить мне, где ты остановишься. Я прошёл семь кругов ада, пока ждал от него информацию, не зная, что с тобой и где ты. Я никогда не хочу проходить через это снова. И так как я больше не могу и не хочу удерживать тебя контрактом, то я думаю, есть один способ на всю оставшуюся жизнь привязать тебя ко мне... Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой.

Джонас выпустил меня из своих объятий и, взяв в руки пиджак, достал из внутреннего кармана маленькую бархатную коробочку.

– Дай мне руку, – прошептал он.

Я выполнила его просьбу и он, взяв мою руку своими дрожащими руками, одел мне на палец самое красивое в мире кольцо.

– Оно прекрасно, Джонас, – пытаясь остановить слёзы, прошептала я.

– Не плачь. Я не могу видеть, как ты плачешь, – прошептал он, и вновь обняв меня, стал нежно убирать губами мои слёзы.

– Прости, просто я так счастлива. Я постараюсь больше никогда не плакать.

– Будем надеяться на это. Теперь мисс, вскоре миссис Харп, пойдём, посмотрим на наш новый дом.

Эпилог.

Талия.

Я точно знала, где найти мужа, когда проснулась одна в нашей постели. Моё тело, наконец, вернулось в своё нормальное состояние после родов шесть недель назад, и я была абсолютно готова к «ночи любви».

Мы с Джонасом прошли слишком долгий путь, чтобы, наконец, обрести своё «долго и счастливо».

Но я и, правда, никогда не была так счастлива в своей жизни с тех пор, как Джонас и я поклялись друг другу в вечной любви перед двумя сотнями гостей на нашей свадьбе.

После того как он обнажил передо мной свою душу и впустил меня, дела, казалось, пошли на полной скорости вперёд. Джонас стал совсем другим человеком. Я видела его другую сторону. Сторону, что заставила меня задаться вопросом, как он смог так тщательно её скрывать?

Мы переехали в наш новый дом, и он выставил дом, в котором жил с Синтией и их сыном, на продажу. Потом я узнала, что он никогда не останавливался в нём, с тех пор как похоронил своего сына. Слишком много воспоминаний хранил дом.

Мне стоило огромных трудов убедить Джонаса простить свою покойную жену, и мы вместе сходили на кладбище, положить цветы на их могилы. Я была уверена, что она решила измениться после того, как поняла свои ошибки. Просто Синтия не успела этого сделать. Моя вера в это ещё больше возросла после встречи с некоторыми женщинами из загородного клуба. Я поняла, под каким давлением она оказалась. Эти беспринципные сучки не ведали жалости и сострадания. В них так и «кипела» злость, ненависть и зависть.

Конечно, Джонас запретил мне вступать в клуб или иметь хоть что-то общее с теми стервами, что вполне меня устраивало.

Я выскользнула из кровати и надела шёлковый халатик, лежащий рядом на кресле. Пройдя несколько шагов к соседней двери детской, я тихо приоткрыла её и заглянула внутрь.

Там были они. Отец и дочь, окутанные лунным светом.

Малышка спала и, наверное, спала даже тогда, когда Джонас взял её из кроватки. Его никогда это не останавливало. Каждую ночь, как только я засыпала, он пробирался в детскую и проводил некоторое время с нашей дочерью. Это был его своеобразный ритуал.

Он не знал, что я знала об этом. Я оставляла их в покое, но сегодня вынуждена буду нарушить их идиллию, так как сама нуждалась в нем. Прошло слишком много времени, как я чувствовала вес Джонаса, прижимающий меня в нашей королевского размера кровати.

После того дня откровений в новом доме не было ни одной ночи, когда бы он оставил меня одну. Он всегда был рядом и крепко обнимал меня всю ночь, как будто боялся, что я исчезну.

– Милая, я знаю, что ты здесь, – прошептал Джонас. Он отвернулся от окна и посмотрел на меня прежде, чем идти к кроватке, чтобы положить нашу дорогую принцессу обратно в постель. Я подошла и встала рядом с ним. Руки мужа сомкнулись вокруг меня, и мы долго стояли вместе, глядя на его зеркальное изображение.

– Она идеальный ребёнок, милая. Спасибо тебе за неё и то, что вы есть в моей жизни.

Он всегда говорил мне эти слова.

– И тебе спасибо за все, а теперь пойдём в постель, – обольстительно улыбнулась я.

Джонас приподнял бровь, и я, взяв его за руку, вывела из комнаты.

– Ты в безопасности?

– У меня всё отлично. Доктор разрешил мне сегодня.

Я тихо засмеялась, как только оказалась переброшена через плечо мужа. Он ворвался в нашу спальню и, положив меня на постель, устроился на мне сверху.

– Нам лучше поторопиться, маленькая принцесса скоро проснётся для ночного кормления.

Джонас сорвал с меня халатик, и я уже была на полпути к оргазму только от предвкушения. Он накрыл ладонью мою грудь и, склонившись над ней, осторожно лизнул мой правый сосок. Я почувствовала, как растёт и крепнет его плоть и не смогла удержаться от тихого стона. Ах, как же долго я не видела, как он теряет контроль.

– Я так скучала поэтому, скучала, когда ты находишься глубоко во мне, – прошептала я и, опустив руку вниз между нашими телами, взяла его пульсирующий член. Я обвела головку большим пальцем, размазывая капельки предсемени.

Обольстительно улыбнувшись, я облизнула палец и призывно посмотрела на Джонаса.

– О нет, милая. Я пообещал себе, что буду джентльменом в первый раз. Я не хочу причинить тебе боль. Я с ума сходил, пока ты испытывала боль в родильном зале.

Да, это была чистая правда. Он был на нервах все время. Он криком подстёгивал персонал больницы, угрожая каждому, кто, по его мнению, двигался недостаточно быстро, чтобы мне помочь. И мне было удивительно, что никто не осадил его и не выпроводил из больницы. Все работали чётко и слаженно.