– Да, тут Колька сплоховал. Мог бы хоть спрятаться по-человечески!

– Кристина, да ты что несешь? И что тогда? Я бы ничего не знала, а он бы за моей спиной шашни водил?

– Да не водил бы он, дура! Вляпался один раз. Мало ли, как такое получилось. Он бы в жизни на постоянной основе тебе не изменял. Он тебя любит!

– Любит?! Ах, это любовь у него такая, оказывается! Значит, я и правда – дура! Не понимаю я, Кристина, такой любви. Я же за него жизнь готова была отдать. Пылинки сдувала! А он…

Леся познакомилась с Николаем Бариновым еще в институте. Приехала домой погостить, отдохнуть от жизни общажной и увидела его в магазине. Большой. Первое, что пришло в голову. Высокий, плечистый, основательный. Это как-то сразу бросалось в глаза. Только руки все в мазуте въевшемся. А так… У Леси даже дыхание перехватило. Мама тут же все просекла:

– Что, Лесенька, понравился парень?

– Да ничего, – пожала плечами девушка.

– Одобряю. Хороший он. Бабы Нюры внук. Помнишь бабу Нюру? Такое на ее участке затеял! Сруб ставит. Своими руками! А еще автомастерскую открыл. К нему даже из столицы едут на ремонт. Ну и наши, само собой… Руки – золотые.

Понятно, раз с машинами возится, то мазут на руках отмыть – нереально. Леся выглянула из-за материнского плеча и наткнулась на пристальный взгляд серо-зеленых глаз. Покраснела. Отвела неловко глаза. Как девчонка совсем! Разозлилась сама на себя. Стрельнула глазами в известную сторону. Вот она я какая, смелая. Он понял ее браваду. Улыбнулся, от чего вокруг глаз образовались тонкие лучики морщинок.

– Здравствуй, Николай. Что это ты в нашем магазине забыл? Помнится, ты в столице предпочитаешь отовариваться.

– Так мне только хлеба, теть Надь.

– Да разве ж это хлеб? – удивилась мама Леси. – Хлеб самому печь надо.

– Кому же мне его печь, когда я один совсем? – улыбнулся мужчина, переводя смеющийся взгляд на Лесю.

– А это вообще непорядок! – улыбнулась женщина. – Такой парень, и один. Ой… Заболталась, а дочь не представила. Знакомьтесь – Леся. А это – Николай.

– Очень приятно, – кивнул мужчина, не переставая улыбаться.

– Взаимно, – пробурчала Леся. – Нам макарон, теть Галь. И йогурт. Свежий? – быстренько перевела разговор девушка. Очень уж Лесю задело, что мужчина поймал ее заинтересованный взгляд.

Выходные прошли быстро. Нужно было возвращаться в Киев, да только на автобус Леся опоздала. Заболталась с Иркой Русановой, чтоб ее! Подбежала к остановке, проводила расстроенным взглядом маршрутку, отчаянно топнула ногой.

– Привет, Леся. Опоздала?

Леся обернулась. Из окошка сверкающего Ланоса высунулась голова ее недавнего знакомого. Он опять улыбался. Черте что!

– Опоздала, – пробубнила она.

– Так садись, подвезу! – предложил мужчина.

– А ты что… В Киев собрался? – оживилась девушка.

– Угу. Кое-какие запчасти пришли. Нужно получить. Садись-садись. Я не кусаюсь.

Лесе было жутко неловко, но и выбора особого не было. К началу занятий ей нужно было успеть. Да и чего скрывать… Нравился ей Николай.

Поначалу разговор не клеился, но к концу пути Леся расслабилась. Обаяние и улыбчивость мужчины подкупали. Он нравился ей все больше и больше.

– Лесь… А давай вечером куда-нибудь сходим?

– Куда? – замерла девушка. Неужели и она ему тоже понравилась?!

– Да хоть куда. В кино, или кафешку какую-нибудь. Хотя, что это за свидание в кино? Мы же друг друга не услышим…

Свидание? Свидание?! Леся чуть с ума не сошла от счастья! Весь вечер прихорашивалась. Перемерила все свои платья, прошлась по подругам. Чуть не опоздала к нужному времени. И он приехал! С огромным букетом сирени. Откуда только узнал, что ей нравятся эти цветы? И они пошли в маленькую уютную кафешку, где могли услышать друг друга! И она влюбилась. Ведь так бывает, правда? Бывает, влюбишься – и все! В немного хриплый голос, вихрастую макушку, в то, как он откидывает голову, когда смеется, в то, как он ест, в руки с ободками мазута вокруг ногтей… Только в этот раз эти ободки немного светлее. Потому что и он старался предстать перед ней во всей красе… И за это как-то сразу в него влюбляешься еще сильнее. И уже ничто не имеет значения, потому что твои глаза видят только его одного, потому что твое сердце замирает от любви!

Они не смогли долго порознь. Видеться урывками и снова ждать встречи… Поженились, едва Леся закончила семестр. Девушка устроилась в местную школу, набрала первоклашек, и перевелась на заочное отделение. Иногда ей казалось, что она попала в сказку. Нет, на нее не свалились все блага сразу, но тем ценнее было то, что они делали вместе. Например, дом. Пока совместными усилиями заканчивали стройку, жили в ветхой хате бабы Нюры, в которой даже туалета не было. Нужно было выходить на улицу. С деньгами тоже тогда было не густо. Точнее, они были – Коля всегда хорошо зарабатывал, но все подчистую уходило на стройку. Жили на ее скромную зарплату учительницы. Но это было счастливое время, несмотря ни на что. А потом Леся забеременела. Был февраль, Коля возился с проводкой в новом доме, а она смотрела на тонкую полоску теста на беременность и чуть не плакала. Они, конечно, планировали детишек, да только немного позже. Когда закончат стройку, и станет посвободнее с финансами.

– Эй, Лисенок, ты чего тут застыла? – В хату заглянул румяный с мороза Николай. – Лесь… Ты что, плачешь?!

– Плачу, – всхлипнула девушка. – Беременная я, Коля. Вот… – прошептала она, протягивая мужу полоску теста.

Николай застыл. Недоуменно посмотрел на протянутый предмет, вскинул взгляд на жену.

– И когда рожать?

– Не знаю, – растерялась девушка. – Нужно подсчитать. В октябре? А какая разница? – Не такой реакции она ждала, если честно.

– Как это «какая», Лесь? Нужно же дом успеть к этому времени довести до ума! Ну, не в хату же эту малыша приносить…

Леся всхлипнула и кинулась в большие надежные руки. Вот она – самая лучшая реакция. Никаких сомнений, только забота об их с ребенком комфорте. Ох, и год тогда выдался! Сумасшедший. Спешка невероятная – только бы успеть. Николай пропадал то на работе, то на стройке. Уставал дико. Приходил домой и падал на кровать без сил. Леся тоже помогала, как могла. Принеси-подай-подержи. Да и много было помощников, все село, считай, подключилось. Может, поэтому и успели к октябрю-то.

Схватки начались неожиданно. На неделю раньше намеченного срока. Они как раз собирали кухню, когда воды отошли.

– Ой, Коля… Началось!

Николай отбросил отвертку. Подлетел к жене:

– Все хорошо, Лисенок. Ты, главное, не волнуйся. Одевайся. А я сейчас машину прогрею, и поедем.

– Да подожди ты, Коль! Мы же еще шторы не повесили!

– Какие шторы?! С ума сошла? Быстро одевайся! Неизвестно, что там на выезде. Сейчас опять все из города на дачи ринутся. Как бы в пробку не попасть. Пятница…

Леся не стала больше спорить. Оделась потеплей, схватила документы:

– Коль, сумку-то взял?

– Взял-взял! Поехали уже скорее!

Леся забралась в машину, муж ее заботливо пристегнул и выехал со двора.

– Не дело это, что мы шторы не повесили, – сокрушалась Леся, отмечая про себя, что схватки становятся чаще.

– Дались тебе эти шторы! Что я – сам порядка не наведу к вашему приезду?!

И правда, – подумала Леся. Ее мужу все по плечу. И порядок наведет, если надо будет, и шторы повесит! И он повесил! И вообще весь дом украсил голубыми воздушными шарами. А на машину наклеил огромный плакат «Еду за сыном». На восхищенные ахи жены и тещи, Николай пояснил:

– Я же без тебя, Леська, чуть с тоски не завыл. Вот и занимался самодеятельностью, чтобы как-то отвлечься.

И Леся кинулась к мужу в объятья и плакала долго оттого, какой он у нее замечательный.

– Эй, Лисенок, ну ты чего? – встревожился Николай. – Не плачь, милая… Вдруг молоко пропадет? Чем обормота кормить будем? – спросил он, едва касаясь сморщенной щечки сына. А она заревела еще сильнее, потому что это было очень трогательно – его большая заскорузлая ладонь на бархатной щечке их Тимошки.