Когда-то давно я гулял около школы и увидел толпу парней из параллельного класса. Они стояли в небольшой кучке и над кем-то насмехались. Тогда я был серой мышью и мной никто не интересовался, поэтому я решил незаметно подойти сзади и посмотреть, что же так происходит. В самом центре круга сидел паренек, который недавно к нам перевелся. Он стоял на коленях и молча смотрел в асфальт, а над ним возвышались три школьных хулигана, которые по сей день являются моими врагами номер один. Видимо, парнишка что-то не так сделал, и они решили его проучить. Не знаю, что со мной тогда произошло, но тогда во мне проснулось чувство смелости, и я решил заступиться за него, ибо считал, что это не честно, трое против одного. Я распихал всех своими тонкими ручонками и со всей силы ударил «главного» по лицу, на что тот пошатнулся назад, но быстро вернулся в исходное положение. Он яростно зашипел, и разгорелась настоящая бойня. Кто-то побежал за учителем, кто-то пытался выкрикивать что-то вроде поддержки, а кто-то молча наблюдал. Но мне было не до этого. Меня, конечно же, быстро повалили на землю и принялись избивать ногами. Быстро прибывший учитель с указкой в руках быстро всех разогнал, а нас отправил в кабинет директора. Тех троих исключили, а нас отправили в мед. Пункт. Пока я там сидел, я понял, что такая жизнь мне нравится гораздо больше и что-то вряд ли уже что-то изменится, и я стану прежней мышью. Тогда-то я и изменился. Того парня звали Чон Хосок. По счастливой случайности даже он оказался моим однофамильцем.

У меня были еще друзья, конечно же, но я относил их к категории скорее знакомых, нежели близких людей. Иногда я развлекался с ними, мне было весело, но душу я мог открыть только Хосоку. Он же был человеком не совсем общительным – интровертом. Если же я часто пытался привлечь внимание публики, то он был гораздо тише, но временами случалось и такое, что мы вместе отрывались по полной катушке. Наверное, его загадочность и молчаливость и привлекали женскую половину нашей школы. Иногда я думал, что Чон не просто мой самый лучший друг - он вообще мой единственный и настоящий друг в самом настоящем смысл этого слова. Только ему я мог открыться и выговориться, только он мог понять меня с полуслова и он всегда был на моей стороне, даже тогда, когда я был не прав. Когда мы оставались наедине, Хосок мог высказать абсолютно все, что думает по тому или иному поводу, но при посторонних людях он никогда этого не делал. И всегда у нас это было на взаимном уровне. Жаль, что такой хороший человек ушел из жизни. Тот вечер я тоже очень хорошо помню…

Тогда после очередной веселой вечеринки мы гуляли по ночным улицам Сеула и набрели на стайку каких-то явно перебравших с алкоголем мужиков. Им не понравилось, что наша компания сильно шумела, хотя сами-то ничем от нас не отличались. Мы всего лишь недовольно фыркнули и отправились дальше, обсуждая сегодняшний день, но они нас догнали и стали избивать. Мы, как нормальные люди, стали сразу же отбиваться. Алкоголь уже давно затуманил наши разумы и силы стали потихоньку нас всех покидать. Даже тех мужиков. Только Хосок еще держался. Тогда он кинулся прямо к самому здоровому мужику. Дурак! Поплатился за это своей жизнью. Никто не знает, откуда, но он, достав небольшой нож, пару раз ударил Хосока. Тогда для меня время как будто остановилось. Вся шайка разбежалась кто куда. Остались только я и Чон. Хоби резко опустился на колени, прижимая рукой рану, из которой обильно шла кровь, а потом свалился на спину. Тогда я кинулся к нему, одновременно пытаясь набрать номер скорой помощи. Но он не дал. Он не дал мне позвонить и попросить о срочной помощи. Хосок плавно опустил мою руку и с улыбкой произнес «Не надо, Чон-и». Его улыбка сквозь боль, вот, что я видел в последний раз. Смерть лучшего и единственного друга сильно повлияла на меня. Потеря двух людей (еще и отца) за всю свою жизнь подкосила меня. Я стал пить. Много пить. Хоть алкоголь и забирал всю душевную боль, все равно оставался некий осадок, и на душе было очень тяжело. Я несколько дней не появлялся дома, чем заставлял сердце моей матери разрываться от волнения, но тогда мне было плевать. Было так хреново, что захотелось стереть себе память, чтобы ничего не помнить и жить только настоящим. Я тогда чуть не сошел с ума. Спустя долгое время боль утихла, и только иногда давала о себе знать. Я изменился. Стал холодные и отчужденным. Одному мне было хорошо. Можно сказать, что я стал неким отшельником общества. Одиночество мне было больше по душе, чем шумные компании и дружеские посиделки в каком-нибудь кафе. Сигареты тоже помогали успокоить нервы. После школы я частенько уходил в заброшенный дом за школой и наслаждался. Думать всегда было приятней, чем разговаривать. Вот такая вот история Чон Чонгука.

*

Теплые ботинки касались только что выпавшего мягкого, как пух, снега, оставляя на нем небольшие отпечатки. Девушка неторопливо шагала к небольшому магазинчику, который был красиво украшен рождественскими гирляндами и различными подсветками, впрочем, как и все здания вокруг. Брюнетка вбежала внутрь теплого помещения, и её щеки тут же порозовели ещё сильнее. Она стряхнула снег с рукавов парки и сняла шапку, встряхивая её тоже. Сняв перчатки, она огляделась. Магазинчик новогодних сладостей был забит людьми. В дни распродаж шоколад раскупали в долю секунды. Девушка улыбнулась и направилась к прилавку с любимыми сладостями. Она встала в очередь и не сразу заметила, что прямо перед ней стоит знакомая девушка. Когда та обернулась, Юми сразу же узнала её.

-О! Дженни?

Девушка тут же оборачивается и охает. Пытается прикрыться капюшоном, но всё напрасно. Юми уже узнала её. Она тихонько смеется и накидывается на подругу с обнимашками. В последнее время они очень сблизились с друг другом, поэтому каждый раз радовались друг другу.

— Йа! Что ты тут делаешь? Я думала, ты сейчас выбираешь подарок для Юнги. Или уже выбрала?

— Вообще-то.… Как раз выбираю, — пробубнила себе под нос она, но невольно улыбнулась, видя радостную подругу.

— Ага, конечно, небось, опять закупаешься шоколадом на целые каникулы! Первую закупку уже успешно поглотила? — со смехом подкалывает подругу Юми.

— Йа! А что тут такого?! — смеясь, возмущается подруга, — Вообще-то, я и тебе тут прикупила! Знаю ведь, ты не меньше ешь его сейчас!

— А я-то думала, ты на диете сидишь.

— Так я сижу! — тут же возразила Дженни, — Ну… периодически.

— Лады, быстро покупаем и уходим.

— А, да! Подожди! Только ещё посмотрю, какие бы леденцы купить! И мармелад! О! Стой! Тут ещё печенье! С шоколадной крошкой! Ему наверняка понравится!

— А ты, я вижу, в хорошем настроении? — подметила Дженни, когда подруги уже выходили из магазинчика и шли по заснеженной улице.

— Ну, можно и так сказать, — смущенно улыбнулась Юми.

— Я рада, — тепло улыбнулась в ответ подруга, — Только меня не очень радует то, что нас сейчас будут заставлять делать в твоем доме. Это, конечно, круто, что родители Тэхена решили пригласить нас всех к себе домой на Рождество, но что-то мне не хочется украшать дом.

— Да ладно тебе. Мистер и миссис Ким попросили меня купить сладостей, а то они вчера так и не успели. Но, в основном, прислуга сейчас занимается украшением самого дома. Кстати, Юнги когда придет?

— Без понятия. Говорил, что сразу после тренировки, — не особо радостно сообщила девушка, — Только вот, я не пойму. Какого хрена, у они у них в канун рождества? — Юми только пожала плечами, оглядывая улицу.