Сидоров пристально вгляделся в Климова, Алексей почувствовал ползущую по виску каплю холодного пота.

- Что-то лицо мне Ваше знакомо, - задумчиво сказал Сидоров - Уж не по ориентировке ли?

- Вы меня здесь задерживали год назад, - сказал Климов, - По ошибке.

- А, точно! - обрадовался полицейский, - А вот насчет "по ошибке" - это Вы зря. По ошибке никого не задерживают. Всегда есть какая-то причина. Может, это Вам предупреждение было. Знак, так сказать.

Лейтенант козырнул. Заложив руки, пошел по улице. Алексей решил не испытывать судьбу, кивнул Соколову и повернулся уходить.

Соколов улыбнулся.

- Вы - интересный собеседник. И у Вас лицо пожившего человека. Не хотите побывать на моем ток-шоу?

Климов остановился.

- Хочу.

- Тогда вот Вам визитка, - Соколов протянул ему, - Звоните. Можете на ближайшее попасть. Сегодня вечером будет. Только паспорт не забудьте захватить. Сами понимаете - Останкино.

- Спасибо, - сказал Климов, - Мне тоже было очень приятно.

- Паспорт не забудьте, - пробормотал Алексей, зайдя за угол. Повертел визитку в руках, швырнул в урну. С людной улицы Климов повернул в переулок и услышал одинокие шаги за спиной.

Похолодев, Климов украдкой глянул через плечо. Метрах в пятнадцати позади, глядя под ноги, брел Кошелев. Почему-то с пустыми руками. "Блин, напугал диссидент хренов". Алексей вздрогнул. Ну да, диссидент. Они же там через одного на ФСБ работают.

Климов резко развернулся и встал на пути Кошелева, широко расставив ноги.

- Что, Кошелев, плакат потеряли?

Человечек от неожиданности чуть не подпрыгнул.

- А? Что? - облегченно вздохнул, - А, это Вы. А я, ведь, Вас узнал. Просто не хотел подавать виду, что мы знакомы, при этом... ну, Вы поняли. Как-то неважно выглядите. Год назад у Вас вид был несколько более преуспевающий. А у Вашего приятеля как дела? Симпатичный молодой человек, хотя, конечно, мозги пропагандой промыты начисто.

- Он погиб, - мрачно буркнул Климов.

- Жаль, - огорчился Кошелев, - Вот так еще один хороший человек безвестно и бесследно канул в бездну под названием Россия. Я даже его фамилию не помню. Вот Вашу почему-то припоминаю - Климов. А его - нет.

- Да? - Алексей почувствовал неприятную дрожь в нижней части лица, - А что еще Вы про меня помните?

Кошелев развел руками.

- Да больше ничего. А что?

Алексей почувствовал гнев, нарастающий и поднимающийся откуда-то из живота к голове.

- Значит, ни хрена не помните, но, что я - Климов, запомнили? А если я не хочу быть Климовым? Что такое Климов - рука или нога? Что это за клеймо на лбу - "Климов"? Меня кто-нибудь спросил, хочу ли я быть Климовым?

- Да что Вы так перевозбудились-то? - удивился Кошелев, - Если не нравится, смените фамилию, да и все.

Алексей осекся, уставился на Кошелева.

- Вот так просто? А что еще сменить? Национальность, форму черепа, цвет глаз?

- Ну а в чем проблема-то? Меняйте. Форму носа или груди, культурные предпочтения, гражданство, пол, в конце концов. Не в Средние века живем. Самоидентификация - личный выбор каждого, - Кошелев глубоко вздохнул, в сердцах топнул ногой, - У Вас же есть какое-то высшее образование. Я понимаю, что российское, но все же Вас хоть как-то мыслить должны были научить. Поймите, ни к чему, что Вас тяготит, Вы гвоздями не приколочены. Если хотите, Вы можете перестать быть русским, патриотом, вообще, россиянином...

- Человеком, - добавил Алексей.

- Что? - не понял Кошелев.

- Естественное продолжение последовательности: перестать быть тем, другим, третьим. Следующий член ряда - перестать быть человеком.

- Да нет же! - закричал Кошелев, - Наоборот, освободившись от всей этой мишуры, как раз и сможете стать человеком. Хотя бы попытаться стать цивилизованным европейцем.

Алексей качнулся как от удара.

- Уже попробовал, - сказал он тихо.

- Что попробовали?

- Стать европейцем. До Харькова доехал. Европа меня отвергла. Сказала, что я - Климов, и выплюнула обратно.

Быстрым шагом Алексей покинул переулок, оставив там стоящего в недоумении Кошелева.

***

Климов сидел за столиком, отхлебывая горячий шоколад, пристально глядя на входную дверь заведения. Наконец, увидел старика в свитере грубой вязки и древней болоньевой куртке. Старик прищурился и повел длинным носом из стороны в сторону. Шкиперская бородка с проседью выглядела глуповато, но нервно-агрессивный вид вошедшего к шуткам не располагал. Фотография на сайте явно была сделана лет двадцать назад, но сомнений в личности нового посетителя "Шоколадницы" у Климова не возникло.

Алексей вышел из-за столика и протянул руку.

- Эдуард Сергеевич! Это я Вам звонил.

Викентьев молча уставился на него. Оглядел с ног до головы. Руку как будто не заметил. Ни слова не говоря, сел за ближайший столик. Климову оставалось только расположиться напротив.

- Меня зовут Алексей Климов. Я могу Вам рассказать, почему погибают Климовы.

- Десяти минут хватит? - недружелюбно поинтересовался Викентьев.

- Постараюсь.

***

...Полтора года назад будущий Счастливчик, в миру - Алексей Климов, очнулся в грязном холодном подвале с кляпом во рту и руками, скованными наручниками за спиной. Открыв глаза, тут же зажмурился - кто-то немилосердно светил в них фонарем. Климов изумленно замычал, попробовал встать и рухнул, сбитый с ног пинком.

- Сиди уже, - услышал он голос, который Климову очень не понравился.

Неизвестный воткнул фонарь между склизлой стеной и водопроводной трубой, создав в подвале некое подобие освещения. Повесил на шею шнурок с телефоном. Глянул на экран. Удовлетворенно кивнул. Нажал кнопку. Присел на корточки перед Алексеем. Климову бросились в глаза сантиметровый ёжик жестких волос, подергивающийся глаз незнакомца и бордово-красные, будто воспаленные, губы.

- Ну что, процесс пошел. Кивни, если слышишь и понимаешь.

Климов посчитал за благо утвердительно мотнуть головой.

- Вот и славно, - умильно заметил бритый, - Я, ведущий специалист аналитического отдела бла-бла-бла и все такое Николай Портной, начинаю проце... дуру, - и глупо хихикнул.

Алексей понял, что тюремщик изрядно под градусом.

- Здравствуй, Климов. Хотя вы для нас все - климовы, но ты еще и по паспорту. Это приятно. Устраивайся поудобнее, я тебе сказку буду рассказывать.

Климов помычал, мотая головой.

- Не, не, - человек, назвавшийся Портным, покрутил пальцем перед лицом Климова, - Пока я тебе не буду кляп вынимать. Сначала ты меня выслушаешь, а уже потом скажешь, что потребуется.

Бритый хохотнул, прокашлялся.

- Серьезней надо. Запись ведь, документ. Короче, ты такого человека - Васятка Ефремов, знаешь?

Климов кивнул.

- Ага, - удовлетворенно покивал бритый, - Кто же его не знает? Он же детей больных лечит. Со всей Земли к нему съезжаются. Вот и дочка моя, непременно вылечилась... бы! - вдруг крикнул бритый, так что Климова передернуло, - Если бы в очереди ее не поставили на хренсотое место. Поздно он прилетел. Я, ведь, знаешь, - Портной перешел на доверительный тон, - этим делом-то, - он вытащил из кармана флягу, - занялся после того, как златовласке моей рак диагностировали. И болтать стал много не по делу. А до того-то был подающий надежды оперативный аналитик, офицер на хорошем счету.

Портной хлебнул из фляги. Запахло алкоголем.

- Но хрен со мной, пропащим. Мы за Васятку говорим. Так вот, мальцом его забрали зеленые человечки, потом парень вырос, и с дружками своими прилетел на Землю. Прямо к нам, в Россию. И сказал президенту нашему, министрам и всей остальной звездоте слово золотое. Я, говорит, землянин, и хочу, значит, с людьми жить. Да не просто жить, а помочь им в сей юдоли скорби. Лечить всех бесплатно, а особенно детей малых. И чтобы ни у какого министра или там миллиардера никаких привилегий не было. Хоть сын дворника, хоть даже самого смотрящего Краснокаменской зоны. Чтоб по справедливости. Вот такая сказочка про белочку, парень. Но ее все знают.