Спокойный вздрогнул.

- Мой сын. Он ведь без меня может умереть. С большой вероятностью.

Спокойный потер глаза, на глазах переставая быть спокойным.

- У меня первое образование - филфак. А я вот сижу здесь и собственное поведение не могу растолковать. Полная деквалификация. Что я должен сказать? Что слезинка ребенка не стоит слезинки ребенка? Что невинных людей нельзя убивать? Чушь это все. Нормальный родитель способен ради своего дитя на все - вообще, на все. И я прекрасно понимаю мозгами не совсем еще сбрендившего мужика, что это нормально, правильно. Так должно быть. На этом стоит мир. Если бы наши предки думали иначе, нас бы не было. Все остальное - ложь, гниль, интеллигентские извращения. Так что я должен теперь думать - что моего сына убьют Достоевский и Нагорная проповедь, кем-то засунутые мне в башку?

Он мотнул пистолетом перед носом Алексея в сторону двери.

- Всё, хватит. Идите отсюда.

Климов вскочил. Быстро подошел к двери. Запнулся.

- Погодите, а как же...?

И наткнулся на холодный взгляд и направленное на себя дуло.

- Климов, не испытывайте судьбу.

Климов выбежал на лестничную клетку. Через два пролета ему послышался хлопок сзади.

***

В начале сентября Андрей сидел на веранде и второй час пытался починить замок, все больше проникаясь чувством глубокого отчаянья и беспомощности. Давно следовало позвать охранника Тимофея с КПП, но, каждый раз, думая об этом, Андрей представлял тяжелый взгляд жены и со вздохом возобновлял попытки.

Он в очередной раз разложил перед собой детали. Выдохнул. Подошел к окну. И увидел у калитки странного человека. Одежда его выглядела сильно мятой, будто в ней спали несколько дней. Незнакомец покачивался из стороны в сторону, и, то пуча глаза, то щурясь, смотрел на табличку на доме.

Андрей подождал пару минут. Незнакомец не отходил. Андрей открыл дверь веранды.

- Вам что-то нужно?

Незнакомец поднял голову. Его физиономия, красная и обросшая диким волосом, тем не менее, почему-то произвела на Андрея успокаивающее впечатление. Незнакомец вгляделся в хозяина дачи.

- Воды, если можно.

- Да, конечно.

Андрей хотел вынести воду к калитке, но неизвестный, видимо, принял его "да" за приглашение и вошел на веранду. Взял стакан из рук хозяина, сел на лавку. Запаха алкоголя Андрей не почувствовал. Гость выглядел, скорее, больным, чем пьяным.

- С Вами все в порядке?

- Видимо, простуда легкая. Ничего. Извините, я увидел табличку на Вашем доме - "здесь живет семья Климовых". Это Ваша фамилия?

- Да.

Незнакомец покрутил стакан в руках. Посмотрел на Андрея.

- Я должен Вас предупредить. Вам может грозить страшная опасность. Как Климовым - грозит.

- Что значит - "как Климовым"? - не понял Андрей, - Как всем людям с нашей фамилией?

Незнакомец потер рукой лицо.

- Не всем, но тем, кого это касается - смертельная. Да, такую реакцию следовало предвидеть. Я бы и сам год назад так отреагировал. Понимаете, я - тоже Климов, Алексей Климов. Правда, у меня нет документа, чтобы это доказать. Но его потому и нет, что я скрываюсь.

"Псих, - подумал Андрей, - Впрочем, у него явно высокая температура".

- Я уже несколько месяцев спасаюсь один, - между тем продолжал "другой" Климов, - И мне очень трудно. Когда я увидел табличку, подумал - какого черта? Может быть, сейчас сотня или больше Климовых пытаются спастись поодиночке. Это нелепо. Климовы должны осознать общую опасность, а на основе ее - общие интересы.

- О чем Вы говорите - какая опасность угрожает Климовым?

- Вы просто не знаете. Это государственная политика. Просто не афишируется. Но если поискать, можно найти. Посмотрите сайт Викентьева.

- Кто это? - Андрей услышал за спиной голос Ольги, обернулся.

- Все в порядке, Олечка. Человек попросил воды.

Ольга пристально и с беспокойством смотрела на "другого" Климова.

- Он здесь живет?

- Нет, - ответил "другой" Климов, - я мимо проходил.

- Ты документы спросил?

- У меня нет документов, - опять опередил Андрея гость.

- Что Вам нужно? - резко и взволнованно крикнула Ольга, - Я сейчас полицию вызову.

"Другой" Климов тяжело встал с лавки, поставил стакан.

- Я уже ухожу.

Развернулся к двери. Андрей вскочил за ним.

- Вы больны, в деревне есть фельдшерский пункт. Может, скорую вызвать?

"Другой" вяло махнул рукой.

- Не надо.

Медленно ступая, спустился с веранды, ухватившись за калитку, вышел и пропал за соседним забором.

- Ну зачем ты этого бомжа в дом пустил? - женщина накинулась на Андрея.

- Человек воды попросил.

- Ага, с похмелюги. Алкаш же, - сказала Ольга, - На морде написано.

- Он не похож на пьяного, - осторожно, стараясь не сердить жену, сказал Андрей.

- Значит, наркоман. Ломка у него, поэтому пить хочет.

Она всплеснула руками.

- Господи, он же наводчик! Зубы тебе заговаривал, а сам зыркал по сторонам. А потом дождутся, когда мы уедем, и дачу обчистят.

Ольга села на лавку, обессиленно опустив руки.

- Ну почему ты такой не от мира сего, Андрюша...

***

Еще через полгода. Начало весны.

Внедорожник свернул с трассы на пыльную боковую дорогу и остановился в тупике перед аляповатым зданием, облицованным дешевыми панелями под кирпич. На фасаде дома пестрели яркие надписи "Кафе "Домашнее", "Отель (2-й этаж)", "Мясная кулинария". Между входами в каждое из заведений устроились импровизированные лотки. Грузный старик с серой бородой, расплывшийся на маленьком раскладном стульчике, наполовину закрытый горой белого сыра. Широкобедрая девушка со слегка испуганным бесцветным лицом, одетая не по погоде, за пластмассовыми контейнерами с разноцветными медом и с полкой фруктов и овощей за спиной. Женщина неопределенного возраста и неопределенной формы за столиком с разнообразной мелочью - от брелков и батареек до нескольких пар обуви, выглядящей чудовищно некачественно.

Из задней двери внедорожника вышел иностранец. Нездешнее происхождение угадывалось по загару, беззащитной белозубой улыбке и еще чему-то плохо объяснимому, но опознаваемому очень хорошо.

Не переставая лыбиться, осторожно ступая через полосы жидкой грязи, иностранец подошел к лотку с мелочью. Он внимательно оглядел лоток, просиял еще больше и ткнул в одну из небольших иконок.

Тетка встрепенулась, как курица, выпучила глаза и выпалила:

- Две тыщи!

Иностранец пожал плечами. Что-то спросил по-своему.

- Две ты-ся-чи, - старательно по буквам повторила тетка. Иностранец развел руками. Вытащил мобильный, протянул тетке. Та непонимающе уставилась на него. Нездешний с досадой обернулся к машине.

- Сейчас водилу спросит, - сказал тетке старик, - Будет тебе тогда "две тыщи". Лёху позови быстрее, он вроде что-то по-ихнему понимает.

Тетка зыркнула на испуганную девушку. Та быстро побежала в одну из дверей. Старик жестами показал иностранцу - погоди, мол. Через минуту из дома вышел небритый мужчина с нездоровым зеленоватым лицом, в очень потертых джинсах и куртке, из которой в нескольких местах торчала вата.

- Вот ду ю лайк? - сказал иностранцу Лёха.

...- Чего бы Вам хотелось? - с чудовищным акцентом произнес незнакомец.

Выглядел он так, будто только что умер. Впрочем, за четыре дня пребывания в России Питер успел увидеть и не таких.

- Вы говорите по-английски?

- Ага, - кивнул незнакомец, и что-то пробормотал по-русски.

- Что? - спросил Питер.

- Старая русская шутка, не обращайте внимание. Так что Вас интересует?

Питер показал на доску. На ней в иконописной манере в обрамлении желтого, черного и золотого красовался круглолицый человек с глазами-щелками, черными косами поверх белого балахона с волосяной фигуркой человека на груди. Фигурка раскинула руки, напоминая крест и распятого на нем одновременно. Над головой знаменитого русского "космического маугли", стилизованного под православного святого, сиял нимб.