Большой человек кивнул и посторонился, пропуская. Вынул мобильник.
- Да, он здесь. Нет, точно он. Да, конечно.
Положил телефон в карман. Повернулся к Алексею.
- Идите за мной.
- Вы опоздали, - на ходу пожурил амбал Климова, - Уже давно началось.
- Район незнакомый. Немного заблудился, - объяснил Климов. Он не собирался объяснять незнакомому человеку, что сделал несколько зигзагов, в последний раз раздумывая, идти на ток-шоу или без следа раствориться в зимней Москве.
Климов и шкафообразный провожатый прошли в полутьме между высокими стендами в маленькую комнатку с большим монитором. На экране под надписью "Час правды" в круге света стоял стол. За ним сидел ведущий Барнаулов в строгом костюме с обычным постным выражением лица. По сторонам от него - Викентьев и неизвестный седой дядька с прямой спиной и явной военной выправкой. Немного поодаль на стульях в полутьме располагалась пара десятков зрителей.
- Присаживайтесь. Пока подождите здесь, - вполголоса проговорил амбал, садясь чуть сзади, - Вас позовут.
Викентьев на экране достал из пачки лист бумаги. Надел очки.
- Из Википедии. "Анчолы - исчезнувший народ Дальнего Востока. Этнос самодийской группы уральской языковой семьи. Самый известный представитель - Василий ("Васятка") Ефремов, Interstellar Mowgli". А вот что в Википедии не пишут, - Викентьев выделил "не", - Из воспоминаний Владимира Клавдиевича Арсеньева: "Соседние народцы отмечают особую жестокость анчольцев. Племя анчольское не в пример соседям отличалось кровной местью и человеческими жертвоприношениями. Многие удыгейцы открыто высказывают удовлетворение, что народец сей перевелся."
Из зала раздался недовольный гул.
- Наши западные друзья сказали бы, - улыбнувшись, заметил Барнаулов, - что приведенная Вами цитата сильно не политкорректна.
- Что же делать, Андрей Петрович, - вздохнул Викентьев, - если честность таких людей, как Арсеньев или Пржевальский, в наше время не в чести.
- И Вы полагаете, что эта цитата что-то доказывает? - поинтересовался седой. Его голос явно выдавал большой командирский опыт.
- Еще раз напомню зрителям, - сказал Барнаулов, - что у нас в гостях бывший советник президента России по специальным вопросам безопасности...
- Ну что Вы, Андрей Петрович, - с иронией перебил ведущего Викентьев, глядя на седого, - В ведомстве уважаемого господина советника, насколько я знаю, бывших не бывает. Не так ли? Касательно Вашего вопроса, советник. Разумеется, это свидетельство Арсеньева ничего не доказывает. Оно только добавляет завершающие штрихи к приведенным мною фактам.
Климов понял, что разговор перешел на личности еще до его прихода. Седой вздохнул, встал из-за стола.
- Не вижу смысла продолжать этот цирк с участием колдунов и шаманов.
Советник пошел к выходу. Климов еще раз подивился его осанке.
- А жаль, - иронично заметил вдогонку Викентьев, - Мне, и я уверен, уважаемым зрителям, очень бы хотелось послушать, как господин генерал смог бы прокомментировать тайные убийства десятков людей без суда и вины. А также тот факт, что ответственность за это злодеяние несут высшие должностные лица государства. Ну, если господину генералу сказать нечего...
Генерал остановился. Развернулся, сел обратно за стол.
- Хорошо. Если Вы настаиваете. Для начала замечу, что мой уважаемый собеседник плохо понимает слово "факты". Впрочем, с учетом того, чем он занимается большую часть жизни, это не удивительно.
Викентьев улыбнулся, откинул голову назад с явным намерением съязвить, но советник прервал его властным жестом.
- Но дело не в этом. Я бы хотел ответить на последний вопрос. Давайте представим себе, что господин Викентьев прав, все его домыслы и измышления - святая правда, и спецслужбы последние четыре года занимаются ликвидацией потомков этого... простите?
Советник наклонился к Барнаулову.
- Клима Еремеева, - с готовностью подсказал ведущий.
- Благодарю Вас. А целью этой спецоперации является продолжение функционирования так называемого Госпиталя дружков, за эти годы поставившего на ноги... позвольте припомнить...
Советник задумался.
- Кажется около тридцати тысяч тех, кого земная медицина считала безнадежно больными, обреченными на скорую и мучительную смерть. Из них около восьмидесяти процентов - дети. А из последних около тридцати пяти процентов - наши соотечественники. Вы и впрямь полагаете, что это компромат на президента?
Викентьев удивленно глянул на советника, быстро надел очки, переворошил свои бумажки, нашел нужную, уставился на нее, потом опять на советника:
- Верно. Аплодирую стоя, генерал. Но Вы же не думаете, что эти цифры как-то оправдывают убийство невинных людей?
- Невинных? - советник пожал плечами, - Отчего же? Вы, ведь, кажется, не отрицаете, что семейство Климовых, действительно, совершило страшное преступление? Они полностью перебили весь род Васятки Ефремова. Он, всего лишь, хочет сделать с их родом то же самое. Разве это, по-своему, не справедливо?
Викентьев в недоумении посмотрел на советника. Потом на молчащих зрителей.
- Мне это снится? - уфолог попытался взять себя в руки, - Государственный чиновник в прямом эфире оправдывает коллективную родовую ответственность? - и взвизгнул, не выдержав, - Вы соображаете, что говорите? Мы все еще в цивилизованном мире живем, или уже нет?
- А с чего Вы взяли, что коллективная ответственность - не цивилизованное явление? Скажите, выселение немцев из Судет и из Восточной Пруссии после войны касалось всех жителей или только лично виновных, со скрупулезным учетом их личной вины?
Викентьев растерялся.
- Но это же - совсем другое... - немного придя в себя, - Там речь шла о почти поголовной поддержке населением гитлеровского режима, а потомки Клима Еремеева в подавляющем большинстве даже имени такого не помнили!
- А разве на детей депортация судетцев не распространялась, включая младенцев, которые даже "Хайль Гитлер" сказать не могли?
Викентьев пару раз поймал ртом воздух.
- Хорошо, опустим эту тему, - не давая ему опомниться, продолжил генерал, - Вы считаете, что допущение смерти невиновных так уж неприемлемо в цивилизованном мире? Вам известна история бомбардировки Ковентри? Напомню Вам и уважаемой публике. Благодаря взлому кода "Энигмы" Черчилль знал о планируемом налете, но он не стал ни усиливать ПВО города, ни предупреждать жителей об опасности. Он пожертвовал тысячи сограждан, но, не выдав врагу факт взлома, спас неизмеримо больше.
- Стоп-стоп, - Викентьев протянул руку, - Есть же разница между убийством, как в случае с Климовыми, и только допущением убийства! Пусть и неминуемого, - совсем неуверенно договорил уфолог.
Советник вопросительно приподнял бровь. В зале раздались смешки.
- И, в конце концов, это же не доказано! Вернее, - Викентьев нервно пожевал губы, - некоторые историки высказывают сомнение, что этот факт, действительно, имел место...
- Да Вы что! - советник шутливо всплеснул руками, - Какое деликатное отношение к доказательствам со стороны известного конспиролога.
- Я не конспиролог, я - уфолог, - пробурчал Викентьев.
- Но в факте бомбардировки Хиросимы-то Вы не сомневаетесь? Когда в течение нескольких минут погибли десятки тысяч невинных детей, стариков, женщин, - жестко заметил советник, - Можно спорить, были ли соображения американского руководства обоснованы, но совершенно определенно решение о ядерном ударе принималось для прекращения войны, потому что другой вариант - сухопутное сражение на территории Японских островов обошелся бы Америке сотнями тысяч жизней ее солдат.
Викентьев с мрачной враждебностью посмотрел на советника.
- Смотрите, уважаемые зрители, как господин советник оправдывает одно из самых страшных преступлений в истории человечества. Он это говорит, даже не задумываясь, что с тех пор человечество ушло далеко вперед! В том числе и в этическом отношении. То, что полагалось допустимым семьдесят лет назад, сейчас считается абсолютно неприемлемым! Вы целую эпоху проспали!
