Annotation
Южанин Сергей Егорович
Южанин Сергей Егорович
Новые Ассоциации Таящие Автономно Шесть Архетипов
НОВЫЕ АССОЦИАЦИИ ТАЯЩИЕ АВТОНОМНО ШЕСТЬ АРХЕТИПОВ (ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ)
(БЕСКОНЕЧНЫЙ ЦИКЛ ОДНОЙ БРУТАЛЬНОЙ СЕМЕЙКИ)
"SIE IST EIN MODELL UND SIE SIEHT GUT AUS"*
Kraftwerk
Страшно оттого, что не живётся - спится...
И всё двоится, все четверится.
В прошлом грехов так неистово-много,
Что и оглянуться страшно на Бога.
Да и когда замолить мне грехи мои?
Ведь я на последнем склоне круга...
А самое страшное, невыносимое, -
Это что никто не любит друг друга...
Зинаида Гиппиус. "Страшное"
Цветы должны быть без повода. Счастье должно быть настоящим. Дом - тёплым.
Любовь должна быть взаимной. Погода... а без разницы какая погода!
Эрих Мария Ремарк
"Ты придешь домой, приготовишь ужин
И заваришь чай, сядешь у окна.
И поймешь, что ты никому не нужен;
Можно все опять начинать с нуля..."
ДУСТ
"И когда я вернулся домой, ты спала,
Но я не стал тебя будить и устраивать сцен -
Я подумал: "Так ли это важно с кем и где
Ты провела эту ночь, моя сладкая N?"
Майк Науменко
--------------------
*Она - модель, и она отлично выглядит (нем.)
ВСТУПЛЕНИЕ
Я вышел из ночного минимаркета с сумкой через плечо, в которой позвякивали: украденная в "Пятерочке" бутылка "Доброго медведя" и четыре стограммовых пузырька настойки боярышника. Я уже повернул налево, чтобы идти к дому, как вдруг мой взгляд упал на скамеечку возле детского садика, где расположился мужчина внушительных размеров с длинными светло-русыми волосами и всклокоченной бородой. Я сразу же узнал в этом мужчине своего недавнего знакомого художника, проживавшего по соседству. Я замедлил шаг и, делая полукруг, направился в его сторону.
-Приветствую, Виктор! - произнес я, протягивая сидящему руку.
Виктор, которому я дал бы лет пятьдесят пять, исподлобья взглянул на меня и ответил с безразличнм видом:
-Привет!
Я присел рядом и достал сигарету.
-Угощайся,- предложил я Виктору, и тот согласно кивнул.
-Вон она - гоп-компания, - сказал он, прикуривая от моей зажигалки, - все пьют и пьют! - он глубоко затянулся, - Кажется, выкати к дому две цистерны с водкой и пивом, к вечеру их не будет! Эх, Русь-матушка! До чего дошел народ!
Я попытался вставить что-то, но художник меня не слышал:
-Да полбеды, когда пьет мужик, ведь на Руси мужикам испокон века пить полагалось, но когда баба... Есть тут одна, Викой зовут. Тридцать два года, красивая, высокая, но пьет... - он тяжело вздохнул, и я вновь попытался вставить пару слов. Не получилось, - Появится, хлебнет стакан, другой и все... готова. То я ее домой отведу, то кто-то еще... Тридцать два... Да... Красивая... Но вот татушек понаделала. Разноцветные... Безвкусица... Эх! А мне вот с женщинами не везет...
Я понял, что дальнейшее продолжение беседы не сулит ничего хорошего и поспешил раскланятся, произнося дежурную в таких случаях фразу: "Увидимся!" Виктор грустно улыбнулся, вздохнул и остался сидеть на лавочке, а я поспешил домой, где меня ожидала женщина, желающая поправить здоровье определенной дозой алкоголя...
ПРОЛОГ
За грубо сколоченным солдатским столом сидели люди в военной форме пятнистых защитных цветов. Их было ровно восемь человек. Все молчали кроме одного. Он выделялся из массы себе подобных громким голосом, иногда переходящим на слишком высокие ноты, жестикуляцией и неким, не вяжущимся с его внешностью, апломбом. По двум малюсеньким звездочкам на его погонах можно было догадаться, что человек является прапорщиком. Он размахивал руками и громко говорил:
-Представляете, я сижу с удочкой, а они на том берегу, невменяемые, кувыркаются, и ничего у них не выходит, ну, тут я встаю и подхожу, они косые он и она: дай, говорят, закурить, я смотрю, а она бабеха ничего себе, юбчока задралась по самые не балуй, а он-то сморчок престарелый, лысый, в очках, что-то шепелявит, гнусавит неразборчиво, я им в ответ: прошу милости к нашему шалашу, там и выпить есть и закурить... он чего-то возбухать начал, я тресь его по загривку, он нырь в пруд, а я схватил его бабу и в лес, а она-то не против, - слушатели прапорщика одобрительно ухмылялись, и с их губ стекала сладострастная слюна, а рассказчик утирал нос рукавом униформы и продолжал, - а тот барахтается в воде, вылезти не может, только хрипит что-то противное... а мы с ней уединились, и она мне начала про него рассказывать, какая он гнида, какая сволочь и т.п. ну я тоже в грязь лицом не ударил, начал ей загинать про себя, какой я героический чел, боевой офицер, а она, вижу тает, и уже готова на меня залезть... но я-то не из тех, кто на первую зарится, думаю, дай-ка посмотрю на тебя, шалава, а уж потом... она же липнет ко мне и губы бантиком... я продолжаю ездить ей по ушам, а она, чувствую, совсем моя, полностью без остатка... сую руку ей под юбку, а там мокро, как смазанный автомат, ну нет, думаю, я просто так тебя не возьму, она же продолжает меня домогаться... я ей еще стопарик наливаю, она - никакая... пойдем, говорю, отведу тебя домой, потом встретимся, она бурчит себе под нос, но вижу пыл не иссяк... короче, отвел я ее к ее дому, у подъезда она целоваться полезла, ну пришлось ее засосать пару раз, хотя потом долго отплевывался... надо конечно завернуть к ней и отчуфырить ее по полной, а то этот лысый хер, верещал, что он ее муж... таких надо лечить...
Он закончил речь и под дружный хохот раскланялся словно паяц...
...............................
Протатуированный верзила достал из холодильника очередную бутылку водки и поставил ее на стол. Сидевшие на покосившихся табуретках "дамы", с восхищением смотрели на кавалера:
-Вот это - человек!
-Да, у такого всегда найдется, чем угостить!
-И выпить и закусить!
-Да-а-а-а-а! - вытянув шею и похлопав себя по животу, протяжно отвечал человек в татуировках, - Я такой! И бабы меня любят! Штабелями к ногам падают, сами в постель запрыгивают! Да вот к примеру... Помните, в прошлом году, мы с якутом и его шмарой шарахались на хате у Вовчика? Так вот. Лето было, конечно, не в прикол, но выдавались и погожие деньки, и как-то мы решили выбраться в лес, так сказать на природу. Захватили пузырек, перешли дорогу и побрели по тропинке в поисках места для отдыха. Смотрим, справа метрах пятидесяти на бревнах сидит телка, одна-одинешенька. Ну, думаем, подфартило. Мы туда, глядь, а она бухая. Ну, подсели мы, а тут ейный хахаль нарисовался. И что вы думаете, она отшила его с полтычка и ко мне. А телка ничего себе. Я сделал знак, чтобы якут свалил, он мужик сообразительный, и мы с той остались вдвоем! Я ей втирал, какой я крутой, про квартиру, про дачу, про машину, и вижу, ведется. Да мне-то особо от нее ничего и не нужно было, так выпить, ну еще кое-что... До самой ночи мы с ней тусили...- он как-то странно вздохнул, высморкался на пол, достал из кармана телефон, нежно погладил его и выпил стакан водки, а собутыльницы удивленно смотрели на него с поднятыми рюмками...
