Я не увидел ни одного изъяна в её жизни, ни одной пустоты, которую она могла бы заполнить с помощью желаний, кроме одной.

-- У тебя хорошая жизнь. Но тебе не с кем её разделить. Пожелай, и я найду для тебя идеального мужчину. Или женщину. Кинозвезду. Богатого... кого бы то ни было...

-- Нет нужды. Мне и так хорошо, -- ответила Хейзел.

Ты вернулись к её дому, проходя мимо домов, наряженных к Хэллоуину.

-- Это неправильно, -- сказал я. - Люди всегда чего--то хотят..

-- У меня есть всё, что нужно.

-- Тогда что же мне делать?

Она задумалась на секунду. Потом указала на задний двор:

-- Может, соберёшь листья?

-- Это твоё желание?

-- Нет. Но если хочешь, можешь заняться этим, пока я готовлю нам обед.

Я собрал листья в кучу у изгороди, чтобы ветер опять не разнёс их по двору. После обеда я вымыл посуду. Ночевал я в комнате для гостей.

Не то чтобы Хейзел не нужна была помощь. Она позволяла помогать ей. Я выполнял всякие поручения, покупал нужные для рисования вещи и продукты. В те дни, когда она долго рисовала, я разминал её затёкшие плечи и шею. Руки у меня просто волшебные.

Незадолго до Дня Благодарения я переехал из гостевой спальни -- через коридор -- в главную, в кровать Хейзел.

Этим утром я смотрел на неё, пока она спала. Я наблюдал, как шевелятся во сне её губы. Солнечный свет коснулся её лица, она открыла глаза, посмотрела на меня и улыбнулась.

-- Знаешь, я никогда не спрашивала... А что насчёт тебя? Что бы ты попросил, если бы у тебя было три желания?

Я задумался на мгновение. Заключил её в объятия, и она положила голову ко мне на плечо.

-- Всё хорошо, -- сказал я. - Мне и так неплохо.

______________________________

*Крёз -- легендарный царь Лидии в Малой Азии. Говорят "богат, как Крёз"

** не что чтобы это важно, но это имя может переводиться с английского как "лесной орех" и как "героин" (разг.), что забавно.

***хумус -- паста из нута

neilhimself: -- Какое мифическое существо вы хотели бы встретить в Октябре и почему?

elainelowe: -- Джинна. Но не для того, чтобы загадать желание. А я для того, чтобы спросить, как стать счастливым с тем, что ты уже имеешь.

(с) вдохновительные твиты

Ноябрь

Жаровня была маленькой, сделанной из старого, почерневшего от огня металла - то ли меди, то ли латуни. Элоиза сразу заприметила её на гаражной распродаже, потому что вокруг жаровни вились животные, которые с равным успехом могли быть как драконами, так и морскими змеями. У одного из них не было головы.

Жаровня стоила всего доллар, и Элоиза купила её вместе с красной шляпкой с пером. Она начала жалеть о том, что купила шляпу ещё до того, как добралась домой, и подумала, что, наверное, может её кому-нибудь подарить. Но дома её ждало письмо из больницы, и она закинула жаровню на задний двор, а шляпу в гардеробную и больше о них не вспоминала.

Прошли месяцы - прошло и желание покидать дом. С каждым днём она становилась всё слабее, каждый день что--то у неё забирал. Она переставила кровать на первый этаж, потому что ей было трудно ходить, потому что она была слишком измотана, чтобы взбираться по лестнице, потому что так было проще.

Пришёл Ноябрь, а вместе с ним и знание о том, что она не увидит Рождества.

Есть вещи, которые ты не можешь выбросить, вещи, которые не должны увидеть твои близкие, когда тебя не станет. Вещи, которые лучше сжечь.

Она взяла черную картонную коробку, заполненную бумагами, письмами и старыми фотографиями, и вынесла её в сад. Она положила в жаровню упавшие веточки и коричневые бумажные пакеты, а потом подожгла всё с помощью специальной зажигалки для барбекю.

Только когда огонь занялся, она открыла коробку.

Девушка начала с писем - с тех, которые не должны были видеть другие люди. Когда она училась в университете, у неё были отношения с преподавателем - если это вообще можно было назвать отношениями - в которых всё слишком быстро пошло не так. Все письма от него были скреплены скрепкой, и она кидала их в огонь один за другим. Фотографию, на которой они были вдвоём, девушка бросила в жаровню последней и смотрела, как она чернеет и обугливается.

Она потянулась за остальными вещами в коробке и вдруг поняла, что не может вспомнить ни имени профессора, ни название его предмета, ни то, почему их отношения причинили ей столько боли - ведь тогда она даже подумывала о самоубийстве.

Следующей в огонь отправилась фотография её старой собаки, Лэсси, на которой та сидела под дубом во дворе. Лэсси умерла семь лет назад, но дерево всё ещё возвышалось над лужайкой, совсем голое на Ноябрьском холоде. Она бросила фотографию в жаровню. Как же она любила эту собаку...

Девушка кинула взгляд на дерево, вспоминая...

На заднем дворе не было никакого дерева.

Не было даже пенька: только лужайка с пожухлой Ноябрьской травой, усыпанная листьями, опавшими с деревьев на соседних участках.

Элоизу не беспокоило то, что она, должно быть, сходит с ума. Она поднялась и пошла в дом. Её собственное отражение в зеркале испугало её - как пугало каждый день. Волосы её истончились и поредели.

На пути обратно она остановилась в кухне, чтобы перевести дыхание.

Жаровня ждала её. Девушка выбросила в огонь письмо из больницы и наблюдала за тем, как бумага чернеет и превращается в пепел, который тут же развеял Ноябрьский ветер.

Элоиза поднялась, когда последние записи о её болезни сгорели - и тогда отправилась в дом. В зеркале, висевшем в коридоре, отразилась такая знакомая и в то же время обновлённая Элоиза: её коричневые волосы залоснились, а отражение улыбалось так открыто, словно она заново полюбила жизнь.

Элоиза подошла к гардеробной. Там на полке лежала красная шляпка, о которой она почти забыла: она надела её, несмотря на то, что из--за красного её лицо выглядело бы ещё более болезненным. Она глянула в зеркало. Выглядела она просто отлично. Элоиза бойко сдвинула шляпку набок.

Снаружи дым, поднимающийся над чёрной жаровней, вокруг которой вилась змея, таял в холодном Ноябрьском воздухе.

neilhimself: -- Что бы вы сожгли в Ноябре?

MeiLinMiranda: -- Записи о моей болезни - но только если вместе с ними сгорит и сама болезнь.

(с) вдохновительные твиты

Декабрь

Летом на улицах тяжело, но, по крайней мере, можно ночевать в парке, не боясь замёрзнуть насмерть.

Зимой всё по--другому. Зима может убить. А если и не убьёт, холод всё равно обходится с тобой, как со своим особенным бездомным другом, не спрашивая, врывается в твою жизнь.

Донна научилась кое-чему у опытных людей. Секрет состоял в том, чтобы спать где угодно в течение дня: кольцевая подходит для этого идеально, покупай билет и катайся хоть целый день; дешёвые кафе тоже хороши, если их работники не возражают против 18-летней девчонки, которая заказывает чашку чая, а потом сопит в углу час или три, никого не беспокоя. Ночью же, когда температура резко падает, а все тёплые местечки запирают двери и выключают свет, нужно постоянно двигаться.

Было девять часов вечера, и Донна шла по благоустроенному району. Она уже не стеснялась выпрашивать милостыню. В конце концов, люди всегда могут отказать - что они и делали в большинстве случаев.

В женщине, стоящей на углу улицы, не было ничего знакомого. Если бы Донна её узнала, она бы ни за что к ней не подошла. Это было её кошмаром: кто-то из Биддендена видит её в таком состоянии, затем этот кто-то рассказывает об этом её матери (мать её знала цену словам; когда умерла бабуля, она произнесла только "Скатертью дорога!"), а потом мать проболтается отцу, и он будет искать её, постарается вернуть домой. Это её сломает. Она больше никогда не хотела видеть отца снова.

Женщина на углу остановилась, растерянно озираясь по сторонам - похоже, потерялась. Такие люди были хорошей мишенью: они могли подкинуть монетку, если подскажешь им дорогу.