Какой-то катаклизм случился в рыбьем царстве. А как же иначе, ежели за пять часов ни единой поклёвки? Николай Борисович встал затемно, надеясь на великую удачу, но.... Вот уж и солнце вылезло из-за верхушек соснового бора, засверкали весело по водной глади его лучи, заигрывая с раскрывшими крупные желтые лепестки кубышками, застрекотали над высокой травой стрекозы, а поплавок, словно издевался над рыболовом. Ну, хоть бы разок дернулся, а то спокоен, как статуя на острове Пасхи. У Николая Борисовича же, покой, как корова языком слизала: обидно за попусту потраченное утро, к тому же жарко да еще какая-то летучая шелупонь кружит над головой, норовя укусить исподтишка. Повоевав с кровопийцами, Николай Борисович отправился домой. Он прошел луг, потом по тропинке, средь зарослей ольхи да черемухи, поднялся на пригорок. И здесь нос к носу столкнулся с поселковым участковым Георгием, которого местный люд называл Гербарием Геракловичем из-за пристрастия к атлетическим упражнениям и удивительную бесперспективность в области культа тела. - Как дела, Георгий? - протянул участковому руку Николай Борисович. - Беда, Борисыч, - нахмурился участковый, - сладу с этими бабами нет. Людмила Вострова сдошила меня. Иду сейчас мимо школы, а она с тряпкой в руке выскакивает и орёт: спасай Вовку! - А чего с ним случилось? - поинтересовался Николай Борисович. - Я ведь, когда на твоем месте работал, ничего особенного за Людкой не замечал. В школьном медпункте у неё всегда порядок был. - Бред сивой кобылы, - плюнул в сторону молодого бурьяна Георгий. - Приснилось ей чего-то. Помнишь, в позапрошлом году Вадим Альметьев на мотоцикле разбился? В прошлом же году Сашка Бараев помер, а в этом, три недели назад, мы хоронили Славку Викулова. - И чего? Бараев болел долго, а Викулов пил всё кряду: его раз пять с того света доставали, а на шестой не успели, - пожал Николай Борисович плечами, - Чего-то никак я тебя не пойму... - Да я сам ничего не понимаю, а Людмила говорит, что все эти граждане учились в одном классе и теперь умирают строго по алфавиту. - Чего?! - теперь уже вытаращил глаза на молодого полицейского Николай Борисович. - И я о том же, - развел руками Георгий. - Третий день ей твержу: успокойся, Людмила, а она ни в какую. Вовка мой, кричит, теперь по краю ходит, потому как в алфавитном порядке класса - он следующий и маньяк на него уже глаз положил. Не знаю, чего теперь делать... Николай Борисович потрепал участкового по плечу, терпи, дескать, и двинулся к калитке своего огорода. Дома неудачливый рыболов отведал окрошки, выпил пару кружек кваса собственного приготовления, окучил десять борозд картошки, заменил подгнившую слегу в огороде, скосил крапиву на задворке и прилёг немного отдохнуть. А вечером Николай Борисович с женой пошёл к двоюродной сестре Дусе, у которой утром родился внук и это дело стали праздновать. Скоро застольный разговор свернул на странную тему. - Боюсь, как бы маньяк тот не начал и девчонок из нашего класса убивать, - вздохнула Дуся, - а то вон как мальчишек бьёт... - Какой еще, маньяк? - переспросил Николай Борисович. - А ты будто не знаешь? - склонила голову набок Дуся. - Уже троих наших положил. Альметьева, Бараева и Викулова. Как они в классном журнале стояли, так их и... - Отстань, - махнул Николай Борисович, - нет в их смертях ничего загадочного, а то, что они все из вашего класса да по алфавиту, так это чистая случайность. - Э, нет, - погрозила пальцем сестра, - мы еще на поминках Бараева эту странность заметили. Мы там почти всем классом собрались, а Славка Викулов и говорит, что, мол, по алфавиту - он следующий. А потом Востров крикнул Славке, дескать, а за тобой я, но тут же от Людки по губам получил. Поговорили и забыли, а как Викулов-то умер, тот разговор и вспомнился... - Да, хватит вам о покойниках! - крикнул муж Дуси, поднимая рюмку. - Давайте, за прибавление в семействе нашем! На том странный разговор и закончился, а через три дня скоропостижно скончался Владимир Востров. Над поселком сразу же повисла недоуменная тревога, словно паутина в дупле старой сухой ольхи. И если вчера все говорили о загадочной череде смертей однокашников, как о неком мистически- таинственном предположении, то сегодня вся мистика улетучилась, теперь каждый был уверен, что в поселке орудует злобный маньяк. - А куда полиция смотрит? - часто интересовались друг у друга жители и тут же отвечали, опять же, сами себе. - Да, на таких, как наш Гербарий, никак нельзя положиться. Людка ему все уши об опасности прожужжала, а он всё сопит да гантелю свою по огороду таскает. Надо срочно наверх сигнализировать! Народное возмущение скоро долетело до ушей участкового, который на следующее же утро рванул в районный центр с рапортом, чтоб лично сообщить о странных событиях в посёлке и получить руководящие мнения с указаниями. Вернулся участковый из города к полудню и чернее тучи. - Ну, как, Георгий? - окликнул Николай Борисович печального стража. - Чего начальство сказало? - А, - махнул рукой участковый, - велели выбросить из головы всякую дурь и искать свидетелей по ДТП на Никулинском повороте... - Это, где в конце мая женщину насмерть сбили? - уточнил Николай Борисович. - Ну, да, - вздохнул участковый. - У неё родственник в столице, шишкой какой-то оказался... Короче, велено мне искать свидетелей среди местных жителей и плотнее заняться бумагами, а все подозрения о маньяках засунуть себе... И хотя страж порядка не стал досказывать подробностей всех руководящих рекомендаций, но было и так ясно, что ему начальство не поверило. Николай Борисович знал, что сейчас начальству Георгия нет никакого дела до всяких там странных совпадений, в районном отделе царствовала предгрозовая ситуация. Всё дело в том, что на позапрошлой неделе в район приезжал новый губернатор области и остался недоволен: состоянием дел вообще и лицами местных силовиков, в частности. Начальника МЧС уволили сразу, а над главным районным полицейским сгустились иссиня-черные тучи. - А с патологоанатомом ты переговорил? - крикнул уже в спину Георгию любознательный пенсионер. - Сказали, что сосуды слабые, тромб..., - вздохнул участковый. Они еще немного постояли, помолчали, а потом разошлись. Георгий пошел качать пресс,а Николай Борисович решил испить еще кваску, но не тут-то было, от кваса его отвлёк тревожный стук в окно. Перед окном стояла группа женщин во главе с Валентиной Гришиной. - Борисыч, выручай, - начала Гришина, - найди этого маньяка. Все от нас отказались, теперь только на тебя и надежда. Когда ты у нас участковым был, так никогда подобной заразы не было. И все преступления ты распутывал в два счета... И хотя в речи односельчанки был ряд преувеличений, в душе бывшего участкового посветлело. Стало немного приятно, но Николай Борисович отказался искать маньяка наотрез. Теперь его стали уговаривать хором, а потому пришлось бывшему работнику органов отступить с крепких редутов отказа и встать на зыбкую почву обещаний. Попробую, дескать, что-нибудь... Женщины ушли, а Николай Борисович остался думать. - Если между всеми этими смертями и есть связь, - чесал пальцем висок озадаченный пенсионер, - то злодей, наверняка, очень хорошо знает всех учеников того злополучного класса. А кто может помнить, в каком алфавитном порядке были в том классе фамилии? Только одноклассники! Николай Борисович выбрал именно ту соломинку, за какую можно уцепиться, других же полезных предметов на его мысленном горизонте не наблюдалось. Теперь сыщику понадобилась информация, и он отправился к сестре Дусе. Дуся не подкачала. Поставив перед родственником вазочку свежего земляничного варенья, она достала из комода фотографию своего класса и стала рассказывать. Обычные судьбы выпускников поселковой неполной средней школы. Разъехались почти все сразу после восьмого класса, но потом большинство одноклассников вернулись в родные пенаты. Николай Борисович пил мелкими глотками горячий чай, внимательно слушал Дусю и осторожно примерял одежды злобного маньяка на мальчишек, весело улыбавшихся ему со старой черно-белой фотографии. И никому такие одежды никак не хотели приходиться впору. Надежда найти еще какую-нибудь, пусть самую завалящую зацепку испарялась, как капли летнего дождя на железной крыше в жаркий полдень. И тут сыщик обратил внимание на крайнюю фотографию в нижнем правом углу. - А это кто такой? Что-то я его не припомню, всех узнал, а этого... - Это Слава Ямщиков, - засветилось радостной улыбкой лицо Дуси. - Наш отличник. Приезжий. Он всего года два у нас отучился. Вы ж все были сорвиголовы, а он не такой, поэтому ты его и не помнишь. Слава чаще всего в сторонке стоял. У него цель в жизни была. Он еще в седьмом классе написал в сочинении, что непременно станет разведчиком, а после восьмого поступил в суворовское училище. Очень серьёзный мальчик, но наши оболтусы здорово его недолюбливали... Почти тридцать лет он здесь не появлялся, а в позапрошлом году я его встретила в посёлке. Ему тут домик по наследству достался, и Слава решил на его месте новые хоромы поставить. Уж третье лето приезжает: зиму в столице живет, а на лето к нам. А машина у него, закачаешься. - Подожди, - Николай Борисович насторожился, - значит, он первый раз за тридцать лет приехал в то лето, когда Вадим Альметьев погиб? - Да. - А осенью он отсюда съезжал? - Съезжал, - быстро кивнула сестра. - Осенью уедет, а весной опять тут. - А я-то думал, - сыщик радостно ударил себя по колену, - почему они летом-то все умирают! - Ты думаешь, что это Слава ? - быстро прикрыла ладошкой рот испуганная Дуся. - Быть такого не может! - Сходится на него всё - вздохнул Борисыч, - Как стал он сюда приезжать, так сразу все эти чудеса и начались. В детстве, говоришь, нелюдимый был, не дружил с ним никто, так мог он злобу на всех затаить. Ко всему прочему - военный разведчик, как говорится, рыцарь плаща и кинжала, такому четверых угробить, как мне бабочку поймать. Посмотришь по телевизору, чего они вытворяют, так мороз по коже. Хотя по внешнему виду и не всегда скажешь... Маскируются... Спецназ, одним словом... Нельзя сказать, чтобы Николай Борисович много доверял этой своей версии, но другого пока ничего на ум не приходило. Взяв с Дуси слово, не разглашать никому тайну следствия, вразвалочку пошагал сыщик к дому, радуясь приятной вечерней прохладе и часто отбиваясь от нападок беспокойных комаров. Оперативные действия по разработке подозреваемого субъекта сыщик начал в кафе "Рассвет", где на следующий день, практически, все старожилы поселка собрались помянуть Володю Вострова. Проявив немалую изворотливость, сыщик смог занять место рядом с подозрительным "разведчиком". Уселись, поздоровались вежливо, Николай Борисович уж и рот открыл для дежурной фразы, планируя начать разговор и быстро повернуть его в нужную колею, но Ямщиков неожиданно в ту колею влез сам. - Говорят, что вы на след маньяка напали, Николай Борисович? - откусив кусочек поминального блина, поинтересовался главный подозреваемый у опешившего сыщика. - Какого маньяка? - искренне смутился сыщик. - У меня и мыслей таких нет... - Ладно, скромничать-то, - усмехнулся Ямщиков. - Весь поселок судачит, что Борисыч уже вышел на след убивца, и ищет он его среди тех, кто учился в одном классе с погибшими. - Врут, - мотнул головой Борисыч. - Чего у меня дел других летом нет, чтоб маньяка искать? Картошку вон окучивать надо. Да и нет никакого маньяка, бабьи домыслы всё это... - Скорее всего, вы правы, - согласился Ямщиков. - Маньяки так себя не ведут... - В смысле? - крепко заинтересовался Николай Борисович. - Психически нездоровые люди, - начал выказывать свои познания Ямщиков, цепляя на вилку жареную лисичку, - обычно резко реагируют на какие-то внешние факторы человека. Я не знаю ни одного случая, чтоб серийное преступление совершалось по системе, не связанной личными качествами жертвы. Вряд ли, найдется психопат, вознамерившийся уничтожить целый класс, причем не просто уничтожить, а по алфавиту... - Это вас в разведшколе так обучили? - решил немного пообломать пыл приезжего умника Борисыч. - Какой разведшколе? - Мне сказали, что вы военный разведчик? - Нет, я не разведчик, - глянул на сыщика Ямщиков, - я окончил училище войск химической защиты, лет через десять перешёл служить в некую контору, связанную с вопросами безопасности, а потому знаю кое-что из криминальных сюжетов. Здесь у нас, конечно же, никакого маньяка нет, а если и случился криминал, то это кто-то просто пытается "рядиться в одежды маньяка", притом весьма безграмотно. - А зачем ему это надо? - решил уточнить Борисович, понимая, что его версия под наименованием "коварный разведчик" с треском разваливалась. - Тут, вообще-то, вариантов не так уж и много, - раскрасневшись от поминального угощения, стал разглагольствовать Ямщиков. - Злодей по наивности полагает, что, если в случае смерти нужного ему объекта, откроется криминал, то следствие непременно должно клюнуть на версию серийного убийцы. Насмотрятся такие вот комбинаторы глупых фильмов по телевизору и начинают всяческие замысловатые сети плести. Это было бы смешно, если б не было так грустно... Еще что-то сказать экс-военный не успел. Он, как и все за столом, вздрогнул и приоткрыл рот от истошного крика. - Братцы, а я следующий! - завопил изрядно захмелевший Игорь Гришин. - Не ори! - резким взмахом руки осадил его Витюха Сетяев. - Не твоя очередь. После Вострова Катька Вяткина в журнале, за ней Саня Грушин, а уж потом ты. - Ага, щас! - всё больше распалялся Игорь. - Я за Вяткиной по алфавиту был, ты, Сетяй, чего в алфавите совсем не рубишь?! Какая буква первей "и" или "у". - Не хуже тебя с алфавитом знаком! - вскочил с лавки Витюха. - И с памятью у меня всё в порядке! До восьмого класса, верно, ты впереди Сашки стоял, а когда заполняли журнал за восьмой класс, вас почему-то поменяли! -Не было такого! - резво подался в сторону одноклассника Гришин и, если бы не жена его, то не миновать бы за столом рукопашного боя. Жена несостоявшегося бойца, резко дернув его за полу пиджака, усадила на место. На том, казалось бы, инцидент и исчерпал себя, но тут решился подать голос пожилой завхоз школы Ефимыч, сидевший по левую руку от отставника Ямщикова. - Товарищи! - крикнул завхоз. - А вы, в каком году учились? - Восьмой класс мы в восьмидесятом закончили! - сразу же несколько голосов удовлетворили любопытство Ефимыча. - Олимпийский выпуск! - Тогда вам повезло, - торжественно поднялся завхоз. - Я как раз в восьмидесятом уволился из армии и принял хозяйство школы. А у меня порядок во всем. Я так с армейской службы приучен. Поэтому, начиная с восьмидесятого года, я храню все школьные журналы. Мы можем, хоть сейчас, пойти в мою кладовую да посмотретьваш журнал. - Пойдем! - попробовал еще раз ринуться в бой Гришин, но жена вновь на деле показала, кто в доме хозяин. К тому же и вдова, утирая слезы на лице, сказала укоризненно. - Что же вы за люди? Собрались помянуть человека, а сами... После таких слов все поголовно смутились, замолчали и выпили, а журнал решили идти смотреть утром на следующий день. Ночью загорелась школа. Школьное здание жители посёлка отстояли, а вот хозяйственные пристройки выгорели полностью. Прибывшая из района комиссия, во главе с новым начальником, быстро определила, что причиной бедствия стало короткое замыкание, вкупе с низким уровнем профилактической работы, оставшейся от прошлого руководства. Скоро из ответственных лиц на пожарище остался только завхоз Ефимыч. Он бродил средь головешек и выискивал какие-нибудь материальные ценности. - Какая беда-то, - подошел к завхозу Николай Борисович. - Беда, - махнул рукой Ефимыч, цепляя железной кочергой черный бачок, - всё моё хозяйство ироды подожгли. - Почему "подожгли"? - помог завхозу вытащить бачок Борисыч. - Пожарные сказали, что короткое замыкание... - Много они понимают, - махнул рукой завхоз и понизил голос до шепота. - У меня не может быть замыканий, у меня порядок во всем.... Это маньяк хотел журнал классный уничтожить. Помнишь, вчера Витюха Сетяев с Игорем Гришиным поцапались и хотели сегодня утром у меня в кладовой правду искать? - Ну... - Баранки гну. Видимо, злодей прослышал, что они будут сегодня журнал классный смотреть и всполошился. Чего-то в том журнале интересное есть... - Теперь уж не узнаешь, - вздохнул Николай Борисович. - Как не узнаешь? - впервые за всё утро улыбнулся Ефимыч. - Мы ж вчера, когда после поминок шли, надумали поискать этот журнал, чтоб утром времени не тратить. Дома он у меня сейчас. У меня порядок во всём. Сетяев оказался прав, следующим в том зловещем алфавитном порядке шел Грушин. Жил Грушин в районном центре и Николай Борисович решил завтра же туда съездить да с потенциальной жертвой маньяка переговорить. А что он еще мог сделать в такой ситуации? - Зачем же он хотел его сжечь? - думал сыщик, перелистывая страницы классного журнала. - Ничего я тут загадочного не вижу. Хотя, вот, станица вырвана. И совсем недавно... Чьих это рук дело, Ефимыч? - Почём я знаю? - удивленно таращил глаза Ефимыч. - Здесь чужих не было. У меня тут строго: посещения лишь в моём присутствии... Ночью Николаю Борисовичу не спалось. Цепь последних событий всё больше указывала на криминальную подоплёку череды смертей жителей посёлка. Идея, что виновником этих трагических событий, мог быть только одноклассник погибших, как-то сама собой отошла на второй план. Теперь сыщик явно видел зловещую тень убийцы, пришедшего со стороны. Кто-то вырвал страницу из классного журнала и по списку убирал неугодных ему. Но зачем? - Предположим, - размышлял Николай Борисович, переворачиваясь с боку на бок, - первые две смерти были случайны. Тогда убийца, узнав о том, что фамилии умерших в списке класса шли друг за другом, замыслил своё подлое дело. Сразу ясно, что целью этого злодеяния был не Викулов. В его смерти никакого криминала заподозрено не было, а потому какой смысл убивать следующего? Никакого... И тут сыщика точно осенило. - Слушай, а Грушин-то теперь точно по краю ходит. Если даже конечной целью убийцы был Востров, то злодей обязательно убьёт следующего, дабы подтвердить свою репутацию алфавитного маньяка. Мне надо срочно ехать в районный центр и предупредить Грушина. Время было полчаса пятого, и Николай Борисович стал быстро одеваться. - Ты куда это в такую рань? - зевая, поинтересовалась супруга. - На рыбалку что ли опять? - В райцентр. - Зачем это? - Насчёт пенсии... Спи. Николай Борисович знал, что Грушин проживал возле депо, поэтому быстро перешёл с автобусного вокзала на жезнодорожный, потом прошёл вдоль склада металлолома и оказался у ворот депо. Теперь осталось сышику за угол завернуть да спросить у первого встречного: а где тут изба Саши Грушина? Первой за углом встретилась старушка с козой, у неё сыщик и поинтересовался о нужной ему избе. - А почто тебе Сашка-то? - переспроисла старуха. - Поговорить, - улыбнулся Николай Борисович. - Как же ты теперь с ним поговоришь, если его ночью застрелили? - Как застрелили? - Из ружья... Сыщик на пару секунд замер, потом развернулся и побежал походкой неопытного марафонца на последнем километре дистанции. В районном отделе старинный знакомец из службы тыла рассказал пенсионеру о ночном происшествии. - Грушин один жил. Выпивал, стало быть. Сам понимаешь, Борисыч, сколь веревочка не вейся, а кончик не за горами. Короче, доигрался. Ночью его и... По всей видимости, из ружья... Оружия на месте преступления не обнаружено. Теперь ищем... Кстати, нам начальника нового прислали. Строгий и не дурак, с первого взгляда. Николай Борисович хотел поделиться своими мыслями по этому делу со знакомыми оперативниками, но тут в местном полицейском ведомстве началась какая-то суета и все куда-то поехали. Пришлось сыщику возвращаться домой, не солоно хлебавши. Но прежде, чем отправиться к дому, он зашел в районное отделение пенсионного фонда, где его ждала очередь и разочарование. Прибавки к пенсии не ожидалось. Стоило Николаю Борисовичу ступить с автобусной подножки на родную землю, как к нему подбежала соседка Петровна и зашептала на ухо. - Нашли... - Чего нашли? - переспросил сыщик. - Маньяка нашли. Это Людка Вострова всех порешила, чтоб Вовку по тихому извести. - Чего ты городишь? - рассердился Николай Борисович ипошёл к опорному пункту полиции. Участковый встретил сыщика приветливо и радостно. - Николай Борисович! - подался навстречу пенсионеру Георгий с явным желанием обнять, но в последний момент передумал. - А мы тут такое дело раскрыли! Просто пальчики оближешь... - Подожди ты о пальчиках, - сел сыщик на стул, - лучше расскажи, что с Людмилой приключилось? - А вы ничего не знаете? - Нет. - Так Людка всех и убивала, - Георгий вскочил из-за стола и тут же сел обратно. - Из-за денег всё! Она давно требовала, чтоб муж квартиру продал, а тот ни в какую... - Не мельтеши, - осадил бурную речь участкового Николай Борисович. - Как так квартиру продать? А жить им где? - Так у них в Николино дом есть! - Георгий хлопнул ладонью по столу. - Они там летом и живут. Она и требовала квартиру продать переехать в деревню насовсем. Мне свидетели всё подтвердили. А дело так было! Сегодня утром прибегает ко мне из Николина Верка Седова и кричит, что с Людкой беда. Я туда! И что же вижу: отравилась она. Валяется на полу, а рядом обрез охотничьего ружья со спиленным номером. Представляете? Я сразу недоброе почуял. Моментально сигнализирую в район. Следственная бригада приехала. Посмотрели обрез, понюхали, и у них появилось предположение, что из этого обреза могли сегодня ночью застрелить местного уроженца гражданина Грушина. Я как фамилию эту услышал, поминки вспомнил и на меня озарение нашло. Рассказал о нашем маньяке. А новый начальник, на меня сразу "собаку спустил", дескать, почему раньше не доложил о таких безобразиях. Участковый быстро налил себе стакан воды из пыльного графина, утёр рукавом пот и продолжил своё повествование. - Как, говорю, не доложил. Докладывал! Только меня не слушали. Короче, быстро мы тут всё раскрутили и новый начальник, Иван Иванович, сказал мне, что... Короче, если раскрою еще дело о наезде на Николинском повороте, то меня повысят. А Людка-то какова... - Подожди, - Николай Борисович почесал мизинцем бровь, - не сходится тут кое-чего... - А чего, например... - Например? Ну, зачем ей, такой хитроумной, руки на себя накладывать? И обрез в избе хранить? - Совесть заела! От такого душегубства, она любого заест, тем более женщину. Кстати, страницу из журнала она вырвала. Она ж уборщицей в школе на полставки работала и, стало быть, в кладовой убиралась. Мне Ефимыч о твоём расследовании рассказал... В эту ночь Николаю Борисовичу опять не спалось. Никак не мог он поверить, что Людмила Вострова способна на такое. - Кто-то другой этот круг замкнул, - подумал сыщик, переворачиваясь с боку на бок. - Конечно, очень удобно сейчас всем подставить Людмилу. А для нового начальства, какая благодать - в первый же день такое громкое дело. И для людей всё понятно: из-за денег баба стала такие ужасы творить. Всё против неё: и медик, и сама с этой идеей о маньяке по посёлку носилась, и ружья в их деревенском доме от деда Вовкиного остались... И отпираться некому... Кто-то просчитал всё это. Долго Николай Борисович лежал и размышлял под стрекот кузнечиков за окном. И получалось у него тех размышлений, что основной целью преступника был Востров, а все остальные, как говорится, для декорации. Утром сыщик пошел в ремонтные мастерские, где Востров когда-то трудился. - С деньгами у них было туго, - рассказывали работники мастерской, усевшись на лавочке в тени ольховых кустов. - Вовка квартиру надумал продавать. Вон, с Петровичем уж сговорился. -Точно, - подтвердил грузный мужчина с усами. - Дочь у меня замуж выходит и вот мы со сватами решили им квартирку взять. Новую нам не потянуть, а на старую однушечку собрали. Аванс дали. А Вовка через день приходит, деньги отдает и говорит, что квартиру продавать передумал, а денег у него скоро будет - завались. - И когда это было? - решил уточнить Николай Борисович. - 17 мая, - сразу же ответил рассказчик, - у нас годовщина по тёще была, а он пришёл и при всех стал деньги мне совать. Не совсем удобно получилось. Сведения о возврате аванса натолкнули сыщика на мысль, о тёмном деле, в которое впутался по своей глупости Востров. И что-то случилось 17 мая. Николай Борисович поспешил к участковому. Когда сыщик вошёл в кабинет, Георгий смотрел в окно и, по всей видимости, мечтал. - Георгий, - окликнул участкового Николай Борисович, - вспоминай, что у нас здесь случилось 17 мая. - 17 мая? - переспросил участковый, со вздохом отрывая свой взор от окна. - 17 мая... Так, Викулов траванулся. Его утром пастух нашёл. А вот 16 мая на Николинском повороте сбили женщину, по делу которой я сейчас и работаю. - Опа! - крикнул Николай Борисович. - Теперь всё ясно! - Чего ясно? - нахмурился Георгий. - Всё! Дело-то оказывается, проще пареной репы. Дом Востровых, как раз возле николинского поворота и стоит. Так? Володя мог видеть, кто женщину сбил. Преступник же, пообещал ему много денег за молчание. Володька согласился на деньги, вернул аванс за квартиру, но вместо денег, сам знаешь, что вышло... Теперь мы с тобой узнаем кто присутствовал на поминках Бараева, где эта глупая идея о смертях по алфавиту родилась, а потом определим у кого из них есть машины, так убийцу Вострова и выйдем. - А вот здесь не согласен, - грохнул по столу Георгий. - Убийца -Людка! И всё на этом! Ты воду мутишь из зависти, Борисыч... - Пусть, Людка, - согласился Борисыч. - Нам же с тобой другого преступника найти, того который женщину сбил. Правильно? - Правильно! Они быстро пошли к Дусе и через пятнадцать минут имели список из трёх человек. Первым в списке стоя завхоз Ефимыч, бывший ко всему прочему и соседом Дуси. - Ефимыч, - крикнул Николай Борисович завхозу, - у тебя "Москвич" на ходу. - У меня всегда во всем порядок, - сказал Ефимыч, жестом приглашая гостей пройти во двор. - А ты 16 мая куда на нём ездил? - спросил участковый и стал пристально смотреть завхозу в глаза. - Никуда я 16 не ездил, - покачал головой Ефимыч. - Мне утром Слава позвонил и предупредил, что он к вечеру подъедет. Попросил истопить баньку. - Какой Слава? - Ямщиков. Мы, как бывшие военные, дружим. И в баньке любим отдохнуть, но в тот день у нас не очень получилось. Вызвали Славу на работу, и пришлось мне три недели за кроликами его ухаживать. Он же кроликов привёз, чтоб развести. - Подожди-ка о кроликах, - перебил завхоза Борисыч. - А после поминок Вострова вечером Ямщиков у тебя был? - Конечно, мы ним и журнал этот искали... Теперь сыщику всё стало ясно. - А тебя-то машина на ходу, Георгий? - спросил он участкового и, получив утвердительный ответ, велел заводить. Вечером к воротам дачника Ямщикова подошёл молодой человек и сильно постучал. - Чего надо? - приоткрыл калитку Ямщиков. - Привет тебе, дядя, - усмехнулся парень, сверкая позолоченными фиксами. - О кого? - От брательника моего, от Володи Вострова. Слыхал о таковском? Ямщиков хотел закрыть дверь, но не тут-то было. Незваный гость оказался проворнее. - Ты не кипешуй, отец. Маляву мне брательник накалякал, чтоб я с тебя должок стребовал, если что-то с ним случится. А я третьего дня "откинулся" и сразу сюда, а тут такое... Короче, папаша, гони бабки, а то я вовкину писульку ментам снесу... - А ну иди отсюда! - негодовал Ямщиков, поглядывая за спину наглого гостя. - Я сейчас полицию вызову! - Отец, - вздохнул парень, - что ты мне тюльку гонишь? Кому польза, если ты сейчас ментов свистнешь? Давай сядем с тобой да побазарим под хорошую закусь. Я-то сейчас на мели, но если денег дашь, так я и сбегать могу... А за пузырьком мы с тобой договоримся. Зуб даю... - Ладно, заходи, - открыл калтитку Ямщиков. - Водка у меня есть. Они сели на веранде. Гостю Ямщиков налил полный стакан, а себе на четверть. -Ну, давай, поехали, - сказал улыбающийся гость, чокнулся с хозяином и поднёс стакан к губам. Как раз в этот момент ворота затрещали, и на веранду ворвалась группа захвата. Они быстро скрутили руки гостю, перед хозяином же, извинились, но попросили его пройти в местный опорный пункт для дачи показаний. Пока Ямщиков давал показания, эксперт провел анализ водки в стакане гостя, там нашлось отравляющее вещество, а уж дальше, как говорится, дело техники... Не стал ждать Борисыч, когда убийцу Ямщикова поведут в наручниках, а пошёл и лёг пораньше спать, чтобы завтра чуть свет опять пойти на рыбалку.