Значительный «вклад» в нацистскую расовую доктрину внес немецкий социолог и историк Людвиг Гумплович, который, — продолжая линию английских социал-дарви-нистов, — изображал дело так, будто всякая мощная этническая группа стремится к тому, чтобы поработить другие, а расовая борьба — это единственная настоящая движущая сила истории[452]. Нужно отметить, что еще в XIX веке расовая теория абсолютно доказуемо опровергалась. Так, крупнейший немецкий патолог и гигиенист того времени Рудольф Вирхов (1821–1903) на Основании исследования 7 млн детских черепов пришел к выводу, что немцы не имеют определенного расового типа. Из 6 777 000 немецких детей 31,8 % были блондинами, 14,05 % брюнетами, 47 % — смешанного типа. Из 75 377 еврейских детей 11 % были блондинами, 42 % брюнетами, 47 % — смешанного типа[453]. Разумеется, за эти исследования Вирхов подвергался ожесточенным нападкам националистов. Он также доказал, что инфекционные заболевания обусловлены социально, а не генетически (как это утверждали сторонники расовой теории). Следует отметить, что в отрицательном отношении к расовой теории Вирхов был не одинок: антрополог Рудольф Мартин считал расовую теорию ненаучной и при вступлении в должность профессора потребовал прекратить привязывать антропологию к политике. Жестким критиком расовой теории был известный зоолог профессор Оскар Хертвиг.
Несмотря на объективные данные науки, евгеника в начале XX века получила (под названием «расовая гигиена») особенно значительное распространение в Германии. Отцом этого движения стал Альфред Плетц, издавший в 1895 г. книгу «Основы расовой теории» (долгое время эта книга считалась самым основательным трудом по расовой гигиене). В 1893 г. Альфред Плетц вместе с друзьями основал в американском штате Айова общину Pacific — своего рода икарийскую, утопическую коммуну; но вскоре он разочаровался в возможностях подобного сообщества, так как счел наличный человеческий материал совершенно для этого неподходящим. Плетц обратился к изучению медицинских аспектов проблемы и в 1904 г. выпустил первый номер журнала «Архив расовой и общественной биологии» (Archiv für Rassen- und Gesellschaftsbiologie). В 1905 г. было основано «Берлинское общество расовой гигиены», а в 1910 г. — «Немецкое общество расовой гигиены», в которое входили медики, зоологи, генетики, социологи, гигиенисты, антропологи, этнологи и все интересующиеся этой проблемой[454]. Свидетельством широкого распространения расовой теории в Германии является то, что перед Первой мировой войной там издавалось шесть (!) псевдонаучных журналов по расовой теории. Столь широкое распространение расовой теории именно в Германии (по сравнению с другими европейскими странами) связано, очевидно, с тем, что если в Англии и Франции расовую теорию одно время использовали против буржуазии (отчего значительная ее часть отрицательно относилась к расизму), то в Германии — против нарастающего рабочего движения и левых, борьба с которыми долго оставалась актуальной[455]. Свое победное шествие по земному шару евгеника начала в 1890 г., а уже в 1911 г. в Дрездене в рамках международной выставки гигиены состоялась встреча евгеников из 8 стран. Своего пика это движение достигло в 30-е гг. евгеника процветала как в авторитарных, так и в демократических странах, а также в Советском Союзе[456].
Наиболее жестким и прямолинейным последователем Плетца был немецкий социолог, дарвинист и политик Александр Тилле, который в ряде публикаций в начале XX века дал национал-социализму для его расовой теории и практики теоретический инструментарий. Задолго до 1933 г. Тилле требовал признать русских, румын, цыган, евреев и поляков «расово неполноценными». Он же еще до Первой мировой войны призывал к умерщвлению душевнобольных и к категорическим запретам смешанных браков[457]. Некоторые пассажи в «Майн кампф» почти дословно совпадают с высказываниями Тилле.
Прямое применение расовой теории пропагандировал саксонский учитель гимназии, зоолог Вилибальд Хент-шель, который в 1906 г. основал «Митгарбунд» — эта организация должна была служить практической реализации расовой теории. Хентшель планировал создать так называемые мужские и женские дома, в которых регламентировалось бы спаривание. С 30 тыс. мужских и 300 тыс. женских элитных арийских экземпляров он хотел наладить «производство» 100 тыс. голов «истинных германцев» в год[458]… Во время Первой мировой войны Хентшель был ментором одной из правых молодежных организаций, из которой вышли многие активисты нацистского движения.
Расизм — это краеугольный камень национал-социализма и его идеология, а любой идеологии присущи определенные свойства, среди которых на первом месте стоят: практическая полезность, инструментальный характер (правильное отражение ложной действительности, как указывал Ю. Хабермас), неопределенность и отсутствие доказуемых научных признаков, но не истинность и научная ясность. В принципе, понятие «раса» биологически определимо и имеет вполне конкретное содержание, но нацистские идеологи избегали определять его биологически. Примечательно, что термин «раса», казавшийся ему грубым биологизмом, Розенберг свел к понятию «расовая душа». Or писал: «Душа — это раса изнутри, и, наоборот, раса — это внешнее проявление души. Пробудить расовую душу — значит осознать ее высшие ценности и указать другим ценностям их место в государстве, искусстве, религии. Задачей нашего времени является создание при помощи мифа расы нового человеческого типа»[459]. Возвышение расы до общественного мифа, впрочем, не мешало Гиммлеру, наивно полагавшемуся в этом вопросе на науку, прибегать к измерениям черепов для того, чтобы выделить нордическую расу. Также большое влияние на нацистов оказали книги Ганса Гюнтера «Расоведение немецкого народа» (1922 г.) и Людвига Клагеса «Нордическая душа» (1923 г.); обе книги многократно переиздавались и имели широкий общественный резонанс. Целью этих работ было доказать, что немцы по своей биологической, духовной и культурной природе принадлежат к самостоятельно сформировавшемуся нордическому расовому типу.
Первоначально нацистская расовая доктрина формировалась как обоснование «качественных» различий между арийцами (индоевропейскими народами) и евреями[460], а с началом Второй мировой войны потребовалось отделить от индоевропейской языковой семьи относящихся к ней славян, ставших врагами. Легко представить, что никаких научных и теоретических трудностей нацистские идеологи при этом не испытывали, так как нацистская расовая теория никакой научной или теоретической базой и не обладала. Она основывалась на старинном открытии индоевропейской языковой общности (от индоевропейского протоязыка произошли санскрит, древнегреческий, латынь, а также большая часть современных европейских языков), знания о которой были развиты трудами братьев Гримм и Франца Боппа. Последние установили основополагающее родство всех европейских языков от Англии до Индии (составляющими которых являются санскрит, латинский, греческий, персидский, германские и славянские языки). В самом деле, в древних греческих, индийских и кельтских текстах говорится о богах и героях со светлыми волосами и голубыми глазами. Розенберг указывал, что даже индийские касты были необходимой обороной арийцев от чуждой крови: термин «варна» означает одновременно и касту и цвет[461]. Обескураженные ученые сделали вывод, что все народы, говорящие на индогерманских языках, были либо одинакового происхождения, либо индо — германцы представляли собой особую аристократию, которая завоевала всю Европу и большую часть Азии и насадила в завоеванных народах индогерманские языки. При таком подходе легко объяснить возникновение и укрепление расового мифа: его справедливость казалась очевидной и доступной пониманию каждого. Нордический человек, казалось, был единственным фактором истории: он покорил весь мир, и от него исходит все творческое начало. Розенберг писал: «Арийская Индия подарила человечеству метафизику, арийская Персия — религиозный идеал, дорическая Эллада — идеал красоты, античный Рим — идеал державности и права, германская Европа стала образцом для всего человечества»[462]. В учебниках по расовой гигиене расовое превосходство нордического человека обосновывалось тем, что именно арии создали высокую культуру Индии и Персии; они же были созидателями итальянского Ренессанса. По словам авторов одного из учебников, только там, где появляется нордическая раса, возникает истинно высокая культура[463]. Эту картину нацистским пропагандистам нужно было просто спроецировать в будущее… Хотя сам Гитлер, в отличие от Гиммлера, по отношению к индийцам был настроен скептически: «индийский легион — это анекдот. Среди индийцев есть такие, которые и мухи не обидят, предпочтя, чтобы съели их самих… Что касается молитв, то это самые выносливые солдаты в мире, но использовать их в смертельном бою — это просто смехотворно»[464].
