Пусть она едва исполняла другие свои обязанности, все же жена Станниса сумела исполнить свой долг: забеременеть и родить, но не сына, который был ему нужен, а двух девочек-близнецов, которыми он был ошеломлен. Как будто ему снова было тринадцать, и он впервые смотрел на Реанну.

– Они похожи на тебя, – сказала Серсея, когда увидела, что он стоит у колыбели, где лежали девочки, обе черноволосые, но у одной были зеленые глаза цвета листвы, а у другой – синие, как море. Станнис осторожно поднял зеленоглазую дочь и посмотрел ей в глаза.

– Не эта, – ответил он. Пусть у нее и не было золотистых волос матери, но у этой дочери был нос Серсеи и ее губы, и судя по тому, что он видел, ее уши.

– Джоанна, – поправила его жена. – Ее зовут Джоанна.

Станнис перевел взгляд на вторую дочь, мирно спящую.

– А ее? – когда он узнал о беременности Серсеи, и представив, что ребенок мог родиться девочкой, он надеялся, что сможет сам дать ей имя. Теперь же ему не хотелось спорить с Серсеей, теперь, когда она только разродилась, но все же…

– Кассана, думаю.

Он ошеломленно перевел на нее взгляд. Его жена была ведьмой, но на этот раз на ее лице не было следов жестокой шутки. Она говорила искренне.

– Кассана и Джоанна Баратеон, – вслух сказал он. Внезапно Станнис понял, что его не расстраивает отсутствие мальчика-наследника, не сейчас. К его удивлению, Серсея слабо улыбалась.

Это был один из последних дней весны. Когда расцвело лето, также расцвел и их брак, начавшийся сначала.

8. Подданный.

Семья Таргариенов пережила две смерти за четыре месяца, и Реанна выдержала их, оставаясь сильной.

– Визерис был моим другом, – расплакалась она в ответ на вопросы беременной Серсеи. – Я должна была выйти за него замуж, но он вот взял и умер. Я говорила ему, не кататься на лошади принца Левина, но он не слушал! Даже королева Рейла признала, что он сам был виноват. Такой глупец!

Станнис в этом сомневался.

– Что я говорил тебе о титулах, Реанна? – спросил он, скрипя зубами. – Теперь надо говорить “вдовствующая королева Рейла”, потому что королева теперь жена короля.

– Дос-ту-ща… – сказала двухлетняя Джоанна. Одним из любимых ее занятий было повторять слова других.

– Ой, она мне не нравится, – объявила Реанна, сморщив нос. – Я имею в виду королеву Лианну. Она совсем не такая, какой должна быть королева.

Ему показалось, он заметил, как жена бросила на него веселый взгляд, но он решил оставить это без внимания. К этому времени Станнис сильно подозревал, что лорд Тайвин предлагал королю Рейгару помолвку с Серсеей и помощь в низложении Эйриса перед Харренхолом, но ему отказали в пользу дикой северной красоты Лианны Старк. “Моя жена могла стать королевой в другой жизни. Кем мог быть в другой жизни я?”

Пока же важнее было решить, что делать с Реанной, теперь, когда Визерис больше не был вариантом. Рейгар отказал требованию Станниса помолвить ее с его сыном Эйгоном, но это было не все.

– Так теперь он все равно хочет воспитывать ее у себя, несмотря на отсутствие помолвки? – спросила Серсея, когда он показал ей письмо, прибывшее из Королевской Гавани вместе с его сестрой. На самом деле это вдовствующая королева воспитывала ее уже два года, но судя по письму, становилось ясно, что Рейгар считал себя ответственным за самые мелкие дела.

– Я не понимаю этого человека, – признался Станнис, скрипя зубами. – Когда-то я верил шепоткам и считал его мудрым и достойным. Потом он сбежал с этой его королевой, и я счел его дураком. Он узурпировал трон своего отца, и я счел его коварным. Он позволил твоему отцу убедить нас с тобой вступить в брак, и я счел его тугодумом. Теперь же я не знаю, что и думать.

– И давай не будем забывать, что он позволил моему брату вернуться в Утес Кастерли, предав клятвы, которые он дал, – холодно напомнила ему Серсея. Станнис подозревал, что ее все еще злило, что ее брат-близнец готовился стать лордом Утеса. “Возможно, она хотела, чтобы эта честь досталась одному из наших детей, учитывая, как не ценят Беса в его семье”.

– Почему ты думаешь, он сделал это? И все остальное?

Против своей же воли, Станнис рассмеялся. Это был сухой, горький смех, пронесшийся по комнате.

– Все просто, миледи, – ответил он. – Я не имею представления.

9. Гость.

Он любил свою сестру.

Пятнадцатилетняя Реанна, глаза Стеффона Баратеона, а лицо – Кассаны Эстермонт, словно вернувшейся с того света. Пусть даже у него уже были близнецы, и Арлан с Мирцеллой, родившиеся после, о Реанне он думал прежде всего.

– Надеюсь, Королевская Гавань не слишком к тебе жестока, – сказал он, приветствуя сестру, когда приехал навестить. Это была идея Серсеи, не его: это его жена жаждала придворной жизни, в конце концов. Они приехали на восьмой день рождения принца Эйгона, на самом деле, но Станниса волновала только встреча с сестрой.

– Жестока ко мне? – повторила Реанна. Она уже была почти взрослой женщиной, носила платья по моде Хайгардена и украшения из Эссоса. – Нет, брат мой, я обожаю это место.

Станнис приподнял брови

– О? – он не мог понять.

Реанна подошла и взяла его за руки, не замечая, как неудобно стало ему от этого жеста. Она выросла довольно высокой, осознал вдруг он, когда она посмотрела ему в глаза.

– Да, Станнис, – улыбнулась она. – Двор – такое прекрасное место. Дамы любят меня, и мне так весело с ними!

Он нахмурился.

– А королева Лианна? – после всех эти лет ему тяжело было думать о неверной, недостойной невесте его брата, как о королеве, но следовало называть ее как полагается.

Его сестра ярко улыбнулась:

– О, мы прекрасно ладим! – воскликнула Реанна, в ее глазах блестел озорной огонек. – На самом деле, я ее любимая наперсница.

В ее словах была вопиющая нечестность, и Станниса передернуло от этого.

– Почему ты так говоришь? – спросил он. “Когда ты стала такой… фальшивой?”.

– Я не понимаю, о чем ты, – весело ответила Реанна, отступая на шаг. Станнис фыркнул.

– Ну конечно, – хмыкнул он. – Как и ничего не знаешь о Уилласе Тирелле, я полагаю?

В глазах Реанны снова сверкнул огонек. “Лучше не пытайся играть в игры, сестра”.

– Уиллас всего лишь… друг, – ответила она. Он искал в ней следы лжи, но по крайней мере на этот раз не увидел. – А откуда ты узнал о Уилласе?

– Любой, имеющий хоть каплю мозгов и знаменосцев в Королевской Гавани знает, что этот мальчишка считает себя достойным ухаживания за тобой.

Показалось, что она задумалась.

– Полагаю, так и есть, – посмотрев на него, она спросила. – А ты считаешь, он достоин ухаживания за мной?

Реанна играла с ним, и он это знал, и все же, ее улыбка заставила его вздохнуть.

– Увидим, сестра, – решил он. – Я поговорю с мальчишкой, а потом увидим.

10. Брат.

– Эдмур Талли?

Реанна едва не выплюнула вино. Станнис смотрел на нее с легкой скукой, Серсея – с едва скрытым отвращением. Юный принц Эйгон, восьми лет от роду, сидел между отцом и матерью. Большая часть северной семьи его матери была здесь, в том числе высокомерный Брандон Старк и его выводок. Единственным заметным исключением был детский объект зависти Станниса, друг Роберта Нед, который много лет назад принял обеты Ночного Дозора.

– Эдмур Талли, – кивнул лорд Штормового Предела. Он не чувствовал вины, глядя на оскорбленное лицо Реанны. Уиллас Тирелл слишком уж напоминал короля.

– Не могу поверить! – Реанна топнула ногой от ярости. Некоторые из-за соседних столов развернулись к ним, заставив тем самым сестру понизить голос. – Я попросила тебя сделать для меня одно лишь, и ты не сумел. Хотела бы я, чтобы это я была лордом Штормового Предела, а не ты!

Она ушла от них с Серсеей в ярости. Станнис повернулся и увидел, что его жена усмехается.