И потому, Джон беспокоился из-за слов, написанных твердым, ровным почерком.

“Роберт не пойдет против собственного брата. Он не тронет детей…”

И все же, голос шептал в его голове, голос, похожий на голос другого его воспитанника: “Разве не тронет?”.

Как бы Джон не пытался, ему тяжело было забыть сцену в тронном зале, когда Тайвин Ланнистер преподнес Роберту тела принцессы Элии и ее детей. Он был уверен, что возможно, спустя какое-то время, ему будет легче притвориться, что этого никогда не было, но сейчас воспоминание было свежо в его памяти. “Драконье отродье” – выплюнул Роберт, и в его глазах светился огонек, который Джону не понравился. На секунду король показался совсем другим человеком. “Ты не мальчик, которого я растил”, – отчаянно тогда подумал он, когда губы скривились в усмешке, и он с одобрением взглянул на лорда Тайвина. “Ты не Роберт. Не он. Не можешь им быть”.

Джон в основном придерживал язык. Роберт все еще был юн, и он жаждал крови и мести, он не хотел всего этого на самом деле. Он никогда не сделал бы этого сам. Просто потому что он принял это подношение, еще не значит, что оно ему понравилось. Он просто притворился перед двором. Он не настолько далеко зашел. И по ночам Джон лежал, глядя в потолок, и повторял себе эти слова, как молитву. Он молчал и верно служил своему приемному сыну Десницей. “Этого больше не повторится”, – повторял он себе. Эддард не был так сдержан, как он, он сразу взъярился на Роберта. Дело едва не дошло до поединка, и расставались они точно не в лучших отношениях, и теперь Джон боялся, как отреагирует король, когда узнает, что его кровный брат разделяет мнение его названного брата. “Разделяет и мое собственное мнение”.

“Роберт – умный человек”, – говорил он себе. Он не станет делать что-то торопливое, не настроит против себя своего наследника или сторонников Таргариенов, только не теперь, когда война закончилась.

К несчастью, в глубине души Джон знал, что Роберт никогда не был разумен, когда дело касалось предыдущей династии.

Он созвал Малый Совет на следующий день, убедившись, что сообщения об этом были отправлены Роберту несколько раз, о том, что дело будет касаться “драконьего отродья”. Это могло быть единственное, что отвлекло бы короля от других… занятий, и привело бы его к столу, за которым сидели великий мейстер, лорд Талли, сир Барристан, сир Киван Ланнистер, лорд Варис и он сам. Джон не сомневался, что шпион-евнух уже наверняка знал, что случилось на Драконьем Камне, и задумывался, когда он собирался рассказать. Пицелль наверняка знал, так как это он снимал письмо с ворона, и он наверняка рассказал лорду Тайвину, который передал сиру Кивану. От всей этой таинственности Джона затошнило. Его объяснения для советников были пустой формальностью.

– Мы получили письмо от лорда Станниса с Драконьего Камня, – ровным голосом начал Джон. Сир Киван, великий мейстер и евнух обменялись взглядами. Роберт с интересом наклонился вперед.

– Ну? – потребовал он. – Что мой брат сделал с этой шлюхой и ее отродьем?

Сир Барристан заерзал на стуле, явно испытывая неудобство. Джон знал, что вторым человеком, явно испытавшим неудовольствие реакцией короля на убийство принцессы Элии был сам лорд-командующий Королевской Гвардии. Прославленный рыцарь не желал больше слышать о смерти невинных, и Джон не мог его за это винить.

Он поколебался. Роберт и совет ждали ответа. Вздохнув, он зачитал вслух с пергамента:

– Лорду Джону Аррену, лорду Драконьего Камня, Защитнику Долины, Хранителю Востока и Деснице короля от Станниса…

– Да, да, мы все знаем титулы. Продолжай, Джон, расскажи мне о драконьем отродье, – перебил его Роберт. Голос Джона ненадолго застрял в его горле, но он продолжил:

– Отряд Драконьего Камня сдался мне на милость, когда были разрушены их корабли. Вдовствующей королевы Рейлы больше нет среди нас. Ее величество покинула сей мир после рождения дочери, названной Дейнерис в честь принцессы мира. Я принял Визериса Таргариена и его сестру в воспитанники, покуда я буду управлять островом, дабы выкорчевать будущих врагов Железного Трона. Я поклялся их матери на ее смертном ложе, что позабочусь о ее детях, и они останутся под моей опекой, покуда не достигнут совершеннолетия. Мы взойдем на борт “Ярости” и отправимся в Королевскую Гавань, как только я получу заверения, что моим воспитанникам не причинят вреда.

Все члены Малого Совета отреагировали по-разному. Лорд Талли казался невозмутимым, а сир Барристан явно испытал облегчение. На лице Вариса читалось веселье, но его трудно было понять, Джон никогда не знал, о чем он на самом деле думал. Сир Киван и Пицель были спокойны, уже зная то, что он прочитал. А вот Роберт…

– Это безобразие! – заорал он в бешеном гневе, вскочив и ударив кулаком по столу. На секунду Джону показалось, что этого удара могло хватить, чтобы развалить весь Красный Замок. Лицо Роберта наливалось краской, и он словно держал в руках воображаемый боевой молот.

– Мало того, что он не успел разобраться с ней до того, как она разродилась, так он еще и не стал верно служить своему королю! Вот что я получил от собственной же крови! – Роберт выл от ненависти. – Убирайтесь. Все вы. Вон. Нет, Джон, ты останься.

Советники выскочили из комнаты. Джон ждал, пока мужчина перед ним успокоится. “Роберт, мальчик мой, я молю тебя, не делай ничего, что сторицей вернется тебе в будущем. У нас итак достаточно бед”. И действительно, забот хватало и без последних Таргариенов – Дорн все еще не преклонил колено, и после убийства принцессы и ее детей, Джон очень сомневался, что они это сделают. Ему придется лично ехать в Солнечное Копье, чтобы договориться о мире. Он не собирался передавать Роберту разбитое королевство, и каким бы прекрасным полководцем не был его воспитанник, даже драконы не смогли завоевать Дорн. Мир был единственным выходом.

“Мир и твой единственный выход, Роберт”.

– Он спорил со мной, знаешь, – вдруг сказал его воспитанник, скривив лицо в уродливой гримасе, которая совсем ему не шла. – В Штормовом Пределе, когда я собирал знамена. Безумный Король требовал моей головы, а мой собственный брат – он советовал мне не воевать против короны! А теперь он возьмет этого мальчишку, едва оторвавшегося от материной сиськи, и провозгласит королем. Несомненно, он хочет стать регентом при драконьем отродье, – прорычал Роберт. – Станнису никогда не нравилось, что я стал лордом Штормового Предела, а не он. А теперь я король, разве он потерпит, что я выше его по положению?

Джон не знал, что было на уме у Станниса Баратеона, но признание Роберта встревожило его. Ранее он даже не задумывался о том, что наследник престола мог плести заговор, но теперь… Возможно ли, что мальчишка, еще даже не мужчина, если честно, решится короновать врага своего брата, чтобы получить регентство? Способен ли он был на это?

– Роберт, – начал он, пытаясь образумить, но юный король перебил его.

– Я доверился ему, пекло его раздери, я приказал ему захватить Драконий Камень. И вот так он мне отплатил? Моя собственная кровь, мой наследник, мой собственный брат. Чтоб Иные его забрали!

Если подумать, их коротких разговоров, которые Джон вел с братом короля, можно было видеть его характер. Станнис Баратеон был скучным, невеселым человеком, но он твердо держался долга в отношении своего брата. Он год держал Штормовой Предел. Нет, Джон Аррен не верил, что он предаст Роберта.

– Роберт, – позвал Джон, немного нежнее, чем положено говорить с правителем. – Возможно нам стоит пообещать им безопасный приезд, выслушать, что он хочет сказать, прежде чем предполагать что-то. Кроме того, если сторонники Таргариенов увидят, что двое из их бывших владык живут в мире, то это поможет залечить раны войны. Мальчишку, если хочешь, можно будет сослать на Стену. Девочку выдадим в верный нам Дом, Дом, который никогда против нас не восстанет. Может быть, за сына Неда? Нам не нужно затягивать войну…

– Они драконье отродье, – резко ответил Роберт. Джон был ошеломлен. “Нет, мальчик мой, это не ты, почему ты такой?”.