— Куда ты? — крикнула она мне.

— Туда, где меня понимают, — напоследок как-то уж слишком пафосно бросил я и захлопнул дверь, невзирая на то что мать еще что-то говорила уходящему мне вслед. Почему она вообще пришла сегодня так рано? На часах всего семь вечера, а она не приходит раньше восьми, да и всегда звонит в дверь, прежде чем войти. Почему-то в своей голове я связал это с той самой запиской, сам даже не понимая почему. Ну не бывает таких совпадений. Что-то здесь не так.

— То есть ты сделал свой выбор? — с надеждой и в то же время горечью в голосе спросила она меня.

— Да, — утвердительно ответил я, даже не взглянув на нее, и сорвался вниз по лестнице, уже потом вспомнив, что забыл надеть шапку.

Выбежав на улицу, я сразу же прикурил сигарету и как можно быстрее направился в прекрасно известном мне направлении. Я почему-то был уверен в том, что я поступаю правильно, уходя из своего дома на ночь глядя и даже не представляя, что ждет меня дальше и разрешит ли Рихард мне вообще у него переночевать. Злоба и ярость просто переполняли меня, мне хотелось неистово кричать или топать ногами из-за слов матери, которые задели за самое живое, чтобы хотя бы заглушить их в своем сознании. Но они все так же звучали в моей гудящей голове, громко и отчетливо: «Грех», «Противоестественно», «Преступление» и, самое главное, «Выбор». Да пусть так. В таком случае у меня больше нет семьи.

Комментарий к Road To Nowhere

* Цитата из книги «Жизнь взаймы», Эрих Мария Ремарк

========== Get A Little Closer ==========

Я спешно шел по улице, уткнувшись носом в свой теплый шарф в попытках хоть как-то согреться из-за отсутствия на мне шапки, которое, я думаю, обругает сейчас Рихард. В боку уже начинало колоть, и я, все-таки решив переждать реакцию своего организма на ускоренный шаг, опустился на скамейку рядом с подъездом друга. Черт, я не могу поверить, что это вообще произошло. Произошло со мной, вот так глупо и неожиданно, а моя мать практически отказалась от меня из-за этого. Неужели я для нее уже не тот человек, что был несколько минут назад? Неужели моя связь с Рихардом может заставить ее перестать любить меня? Она, кстати, даже мой новый цвет волос не оценила, потому что настолько сильно была этим шокирована. Я нахмурился, встал и поднял голову, уставившись на окна третьего этажа. Я не знаю, сколько я просидел вот так, пытаясь согреться и все-таки решить для себя, к кому пойти переночевать: к Рихарду или к Тиллю. В конце концов решив, что первое будет логичнее, я потер уже онемевшие от мороза руки и направился прямиком к знакомой двери подъезда. Надеюсь, он дома.

— Там ведь был винилацетилен? — спросил я Рихарда, как только он открыл мне дверь. Мой друг встретил меня без рубашки, выглядел как-то растерянно, да и вообще непривычно, отчего я отвел глаза в сторону. Его волосы вновь были растрепаны: судя по всему, я застал его за водными процедурами.

— Это все, что ты мне хочешь сказать? — ответил он вопросом на вопрос, сложив руки на груди и смотря на меня исподлобья, пока я пытался отскрести остатки своей бесстыжих глаз от его полуобнаженного тела.

— Нет… — угрюмо пробормотал я, все же посмотрев ему в глаза. — Можно я поживу у тебя пару дней?

Он многозначительно вздохнул и понимающе закивал, в ту же секунду сделав пару шагов в сторону и пропустив меня в свою квартиру.

— Да хоть пару недель, — услышал я наконец за своей спиной, когда дверь с грохотом закрылась и я более-менее успокоился, почувствовав себя в безопасности.

— Хорошо, — я скинул свою сумку на пол, и уставился на направившегося в комнату Рихарда. — Выпить есть чего?

— После Тилля осталось только вино, — он развел руками и прошел вглубь гостиной, пока я стягивал с себя верхнюю одежду.

— И вино пойдет, — безразлично бросил я ему в след, уже и не пытаясь оторваться от прекрасных очертаний сильных плеч и выделяющихся лопаток.

— Что было-то? — спросил он, разливая темно-красную жидкость по бокалам. Я молча сидел на краюшке кровати его родителей и смотрел в упор на журнальный столик перед собой, снова и снова прокручивая всю ситуацию у себя в голове. Взгляд матери, полный ненависти и презрения, колом врезался в мое сознание, оставив после себя слишком яркую картинку ее горящих глаз. — Пауль?

Я поднял усталый взгляд на своего друга, и тот тихо поставил бокалы передо мной. Через несколько секунд свитер с оленями, который мирно лежал на кресле, уже был на Рихарде, и тот сел рядом со мной.

— Расскажи мне, — утвердительно сказал он, протягивая мне один из бокалов. Я молча взял его из его рук и кивнул, глубоко вздохнув.

— Ты и сам, думаю, знаешь, — пробормотал я, сделав пару маленьких глотков.

— Знал бы — не спрашивал бы, — все не унимался он.

— В общем, я — ошибка, это грех и преступление, и она сказала еще кучу всякой ерунды, но дело в том, что она попросила меня сделать выбор: или семья, или… — я, перечислив ему все оскорбления, сказанные матерью в мой адрес, запнулся и уставился на бутылку вина, оставленную Рихардом на полу.

— Эй, не волнуйся, слышишь? Я уверен, что она просто погорячилась и потом вы спокойно поговорите, — снова твердил мне его тихий бархатный голос, и я правда начинал в это верить.

— Как я могу спокойно разговаривать с человеком, который сказал мне такое? — не выдержал я, взмахнув бокалом в воздухе. — Господи, все из-за этой ебаной двери, ты же говорил, нужно… — я закрыл лицо руками, отрицательно качая головой, когда до меня начала доходить вся тупость и абсурдность совершенного мною.

— Не надо винить себя в том, в чем ты не виноват. Тем более рано или поздно тебе пришлось бы открыть эту дверь для других. Возможно, ты сделал бы это менее болезненно, но… — он остановился, задумавшись о чем-то. — Да послушай ты меня, все будет в порядке, просто для нее это шок. Как и для меня, например. Вот что бы ты сделал, если бы увидел, как твой сын целуется с другим парнем на твоих глазах? — голубые глаза вопросительно смотрели на меня, пока я пытался придумать ответ как можно остроумнее.

— Блять, дверь бы закрыл и не мешал бы! — не выдержал я, вспылив.

— Сомневаюсь, — мягкая улыбка затронула уголки губ Рихарда, и его рука легла на мое плечо, успокаивающе поглаживая.

— Ладно, наверное, ты прав, — бездумно пробормотал я, переведя взгляд на уже малое количество темной жидкости в своем бокале.

— Главное, что ты не считаешь это преступлением, — лишь задумчиво сказал он.

— Не считаю, — я залпом допил остатки вина, поставил пустой бокал на столик перед собой и отрицательно помотал головой. — Я просто не выбрал то, что она хотела.

— Хорошо, что она не зашла минут на десять позже.

— А что было бы? — тихо спросил я. И черт меня только дернул поинтересоваться этим аспектом!

— Мы бы продолжили, — спокойно сказал он, и я уже тогда напрягся, чувствуя, как рука Рихарда аккуратно переместилась на грудную клетку, затем медленно скользнула вниз по торсу. — И мы продолжим, — прошептал он, и привычная дьявольская улыбка заиграла на его лице.

— Что ты… — растерянно начал я, но мой друг перебил мои так и не начавшиеся возмущения.

— Тсс, — изрек он, все еще поглаживая мою кожу сквозь ткань рубашки.

— Рих… — умоляюще прошептал я, цепляясь за его рубашку пальцами.

— Помолчи, — снова прервал он.

— Что ты делаешь? — наконец произнес я, практически задыхаясь, когда его руки остановились на ремне моих джинсов.

— Помогаю тебе расслабиться, — снова прошептал он, придвигаясь ко мне еще ближе. Пунцовый румянец на моих щеках наконец дал о себе знать, и Рихард, посчитав это согласием, с довольным лицом продолжил делать то, чем он занимался до моего бессмысленного возражения.

— Рих… Не надо, — медленно проговорил я, сам осознавая, что лгу, и на секунду прикрыл глаза, все еще плохо понимая, что он собирается сделать.

— Твое тело говорит об обратном, — его томный, соблазняющий голос застыл у меня в голове, задевая за самое живое, заставляя дрожь снова пройти по телу и содрогнуться от звука своего расстегнутого ремня и когда мой взгляд скользнул по внушительной выпуклости на своих же штанах, я снова прикрыл глаза. Боже, как стыдно.