— Зуб даю. Игорян, подтверди, — Леша пихнул друга, проходящего мимо, в бок.

— Чес-слово, — закивал тот, кладя руку на сердце. Девушка рассмеялась.

— Ладно, так и быть. Уговорили.

— Тогда как обычно, где-то часов в 10. Можешь опоздать, — усмехнулся Игорь.

— Но если к тому времени уже ничего не останется — мы не виноваты, — открестился от ответственности Леша. — Хотя я постараюсь придержать бокальчик для тебя.

— Бокальчик? — Аня изумленно выгнула бровь.

— Ладно, ладно, пьянчуга. Полбутылки сойдет?

— Спрашиваешь, — фыркнула Аня.

— Договорились, значит. Какие планы на вечер?

— Спать, да побольше, — зевнула девушка.

— Мощно, — оценил Леша. — Одна?

— Я сейчас тебя ударю.

— Уж и пошутить нельзя, — пробурчал Леша, потирая затылок.

— Ты уже нашутился сегодня, — парировала Аня. — Вот скажи, кто тебя просил… — начала девушка и осеклась. Аня хотела сделать другу выговор по поводу того, что он опять вмешался не в свое дело тогда, за обедом, но поняла, что ему это может показаться странным. — Ничего. Забудь.

— Ты уже не знаешь, за что на меня накричать. Теряешь хватку, Вольф, — хохотнул Леша. — А твой Саша придет?

— Он не мой.

— Это сути вопроса не меняет. Придет или нет?

— Не знаю. Если ты так хочешь его видеть, может, сам подойдешь и спросишь? — раздраженно закатив глаза, ответила Аня.

— Вы что, уже поссорились? — понимающе покачал головой Леша.

— Нет. Не твое дело. Короче, отстань, — отмахнулась девушка. — Я безумно хочу спать, и если не лягу прямо сейчас — свалюсь здесь же.

— О, нет, тогда лучше иди. А то потом еще нести твое тело… — шутливо запаниковал Леша.

— Когда-нибудь твои шутки обернутся тебе боком. Я обещаю.

— Посмотрим, кто кого, Вольф.

***

Как и обещала, девушка сразу же легла спать и проспала до позднего вечера. За эти пару недель она настолько вымоталась, что спала как убитая и не видела ни единого сна, хотя обычно ее частенько посещали кошмары, особенно в последнее время. Кошмары эти были связаны с гибелью родителей и брата, и каждый раз Ане виделось что-то новое. Она уже устала мучиться, просыпаться каждую ночь с дрожью в теле и нехваткой дыхания, но ничего не могла поделать. Успокоительное, которое она пила, не помогало; не помогал и стакан воды, который всегда стоял на прикроватной тумбочке. Все трудности заключались в том, что Ане даже не с кем было об этом поговорить. И вовсе не потому, что ее отказывались слушать. Просто девушка не могла пересилить себя и позволить кому-то, хоть и друзьям, залезть к ней в душу. Это было глупо, Аня понимала, но вечно между ней и окружающими стоял невидимый барьер, единственное прикосновение к которому било, словно разряд электрошокера.

Единственным, пожалуй, человеком, которому она могла бы все рассказать, был Дима. Ему довелось пережить нечто подобное, и он бы понял, как никто другой, все те переживания, которые испытывала Аня. Но и между ними пролегала невидимая черта, заступать за которую было не только нельзя, но и опасно. Последствия могли быть непоправимыми, и эти возможные последствия заставляли Аню держать все в себе, позволять страхам и боли взрывать голову и делать в сердце трещины.

Но даже не это было главное. Тот взгляд, которым парень наградил ее сегодня во время перерыва, был полон безразличия. Это поставило Аню в тупик. Неужели он не притворяется? Как ему может быть все равно? Почему он — вдруг — так спокойно начал ко всему относиться? Девушка не хотела признавать, но это… задевало. Такое отношение с его стороны обескураживало и давало повод усомниться в искренности всех слов, которые он говорил до этого. Да, она повела себя неправильно. Но только отчасти. Остальная вина лежит на нем. «Ты — проблема» — вспомнила девушка его утренние слова. «Да нет. Это ты всегда был и являешься до сих пор единственной моей проблемой».

Ну вот опять. Кадры той ночи повисли перед глазами и никак, чертихподери, не хотели растворяться в небытии. Его руки. Хриплый голос. Глубокие синие глаза, в которых Аня могла видеть себя такой, какой она являлась на самом деле. С Димой не было смысла притворяться — он будто бы знал о девушке больше, чем она сама. Такое возможно?

Каким-то неведомым образом у него получилось заставить Аню подчиняться, хотя всю жизнь, всю — мать ее — жизнь девушка посвятила воспитанию в себе гордой и независимой личности, никому не поддающейся и уж точно не нуждающейся ни в ком. Но стоило ему появиться — все. Девушка уже подсознательно чувствует, что не может ничего контролировать. Вот черт. Да он действительно виноват во всех проблемах. И он за это заплатит, обязательно.

22:43. Уже? Аня проспала более пяти часов, и теперь голова девушки будто опухла от переизбытка сна, а глаза покраснели и воспалились. «Может, никуда не идти?» — лениво подумала брюнетка, вставая на пол и сладко потягиваясь до хруста в спине. Но поразмыслив, что заняться ей сейчас будет нечем, а снова заснуть ей вряд ли удастся, Аня решила-таки выйти в гостиную, где уже наверняка творилась вакханалия.

На этот раз девушка оказалась не права. Все диваны были на месте, на полу царил относительный порядок, а огонь все так же мирно потрескивал в камине. Поискав в довольно многолюдной толпе знакомые лица, Аня увидела друзей, стоящих возле дальней стены у балкона. Девушка направилась к ним.

— Неужели. Я уж думал, ты посмеешь нарушить слово, данное мне, — Леша в своем репертуаре. И, кажется, уже прилично выпил.

— Я скорее отдам свою руку на съедение аллигаторам, — фыркнула Аня в ответ. — Ну, давай сюда обещанную бутылку.

— А волшебное слово? — развязно ухмыльнувшись, проговорил Леша. Было видно, что некоторые слова даются ему с трудом. Особенно те, в которых было много букв.

— Быстро.

Игорь заржал и пихнул друга в плечо. Леша обиженно поджал губы и, икнув, протянул Ане полупустую бутылку. Девушка вопросительно подняла брови.

— Я сказал, что начало в десять. Так что можешь не смотреть на меня ТАК, — парень, до ужаса довольный собой, погрозил Ане указательным пальцем. — Сама виновата, что опоздала.

— Спасибо, что хоть это оставил, — хмыкнула девушка, ища поблизости пустой одноразовый стаканчик.

— Должна будешь.

— Размечтался, — Аня наигранно улыбнулась и похлопала друга по плечу. — С тебя на сегодня хватит, мне кажется.

— Перекрестись, — посоветовал Леша. — Я еще полон сил. Кстати, а где твой парень? Он еще должен пройти неофициальное посвящение в члены нашей компании.

— Посвящение?

— Ага. Если кратко, то он должен напиться с нами.

— Серьезно, — Аня цокнула языком. — Не помню, чтобы я проходила через нечто подобное.

— Как же! А наша первая «вечеринка» 31 августа? Я тогда, между прочим, сразу понял, что ты нам подходишь. — Игорь согласно закивал.

— Ну да, как я могла забыть. До сих пор с содроганием вспоминаю, как мы драили комнату наутро.

— Об этом можно было и не говорить! — нахмурился Леша. — Короче, я вот к чему: если увидишь Сашу, скажи ему, чтобы нашел нас. А мы пошли за добавкой.

— Пожалуй, пойду проконтролирую… — с опаской добавила Света, подмигнув Ане. — Еще увидимся, дорогая. Повеселись тут, а то ты, должно быть, совсем замучилась.

— Есть немного. Спасибо, — улыбнулась Аня подруге.

Оставшись наедине с самой собой, девушка начала озираться по сторонам, изредка отпивая из бутылки (стакан она так и не нашла). Почему-то в гостиной было много незнакомых лиц, явно не из выпускного класса. Может, десятый? Наверняка они после бала почувствовали себя чересчур взрослыми. Аня тихо фыркнула, вспоминая свои школьные годы в Москве. Да, здесь все явно по-другому.

Взгляд Ани остановился на высокой темноволосой девушке, стоящей к ней боком. Девушка смеялась, слегка откидывая голову назад, отчего ее идеальные локоны расходились мелкой рябью. Тонкие пальцы держали стеклянный бокал, по-видимому, с шампанским. Марго с кем-то разговаривала, но Аня не могла видеть ее собеседника — его закрывала толпа из пяти десятиклассников, что-то бурно обсуждающих. Девушка сдвинулась на несколько шагов вправо и наконец увидела его. Прямая спина, высокий лоб со спадающими на него прядями темных волос, плотно сжатые губы, изогнутые в улыбке. Марго о чем-то оживленно беседовала с Димой, жестикулируя одной, свободной от бокала, рукой, и звонко смеясь. В этом не было ничего необычного или из ряда вон выходящего, но Аня почему-то в очередной раз почувствовала себя преданной и… оскорбленной?