Аня не планировала сегодня заниматься. Ее до ужаса раздражала та монотонность, которая в последнее время сопровождала ее по вечерам. Но выбора опять не было — в гостиной был Дима, а девушке до дрожи в ногах не хотелось его видеть. Физрук отменил тренировку и уехал по каким-то срочным делам, и потому юные футболисты развлекались, как могли, оккупировав диваны возле камина. Черт! Именно сегодня у них был шанс провести пару часов вместе, но кто же виноват, что в «расписании» уже стояла ссора?

От досады девушка не заметила, как чуть не влетела лбом в полку. Ей вовремя удалось сбавить скорость, однако плечо все равно пострадало. Потирая ушибленную часть тела, Аня прислонилась спиной к злосчастному шкафу.

Она не будет извиняться. Нет уж. Надо же иметь хоть какую-то гордость! И так слишком часто именно она сдавалась первой. Да что уж там — почти всегда. На этот раз пусть помучается он. Посмотрим, на сколько его хватит.

Или он уже нашел себе более подходящую кандидатуру? Аня еле справлялась с порывами немедля вернуться в гостиную и узнать, чем там он занимается. И с кем. «Это не ревность», — успокаивала себя девушка. «Просто любопытство».

Любопытство, которое вызывало жестокий зуд. Будто миллионы пиявок одновременно впились в кожу, высасывая кровь. Господи, да сколько можно?! С того разговора прошло уже более десяти часов, а Аня все думала над его словами, не забывая при этом копаться в себе. Может, все-таки, это ее вина? Может, надо сделать первый шаг?

«Соберись», — прошипела девушка себе под нос. «Не будь тряпкой. Он заслужил».

Заслужил? В глубине души Аня понимала, что любой другой на его месте давно бы уже послал ее на все четыре стороны. А он терпел. Терпел все ее выходки даже тогда, когда Аня сама себя не могла вынести. И он действительно ждал ее. Ждал все то время, что девушка силилась разобраться в себе, так и не разобравшись до конца. Ждал и сейчас. Наверняка ждал. Так чего стоило ей подождать его пару недель? Всего каких-то пару недель…

Ангел и демон на ее плечах уже готовы были разорвать друг друга в клочья, если бы за одним из столов Аня не заметила знакомое сосредоточенное лицо, сдвинутые к переносице тонкие брови и русые волосы, затянутые в высокий хвост.

— Наконец-то, — с облегчением выдохнула девушка, присаживаясь на свободный стул. Софи тут же подняла на нее светлые глаза, отвлекаясь от книги, и улыбнулась. — Я уж думала, что грядет Апокалипсис. Да когда было такое, что все места в школьной библиотеке заняты?!

— Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь живую очередь, которая выстроится здесь через месяцок, — хихикнула староста. — В прошлом году двух парней чуть не исключили за драку из-за учебника по истории.

— Я что, попала в параллельную вселенную? — усмехнулась Аня. — Я не помешаю тебе? — спросила она подругу. — Мне надо где-нибудь провести остаток вечера. Не хочу возвращаться в гостиную.

— Вы опять поссорились, — покачала головой Софи, отодвигая от себя книгу и складывая руки на столе.

— Что, так заметно? — горько усмехнулась Аня.

— Ну еще бы. Вас слышала сегодня добрая половина класса.

— Упс… — брюнетка дернула уголками губ, пытаясь изобразить улыбку. — Впрочем, думаю, они уже привыкли.

— И ты привыкла? — Софи нахмурилась, глазами просверливая в собеседнице дыру.

— Ты о чем?

— Вы так часто ругаетесь, что для тебя это уже стало нормой?

— Мы не специально — так получается! — Аня развела руками. — Я ничего не могу с этим поделать.

— Не припомню, чтобы с Сашей у тебя было то же самое. Что изменилось?

— Конечно, с Сашей было по-другому. Потому что между нами ничего не было.

— Вы же были вместе, — Софи недоуменно моргнула.

— Нет. Софи, между мной и Сашей ничего не было. Никогда, — твердо сказала Аня, решив ничего не добавлять про тот прощальный поцелуй. Это было слишком личным и… не считалось.

— Я ничего не понимаю. Ты же провела с ним ночь!

— Вы так подумали. И это было мне на руку. Наши якобы отношения были лишь прикрытием того, что происходило на самом деле. Это… сложно. Прости, я не хочу сейчас возвращаться к этому.

— Ты… уже тогда была с ним. Да?

«Софи. Дорогая Софи. Как хорошо, что ты понимаешь».

— Да, — просто кивнула Аня.

— Он знает?

Аня покачала головой.

— Он до сих пор думает, что мы с Сашей правда были вместе. Он думает, я любила его.

— Почему ты не скажешь правду?

— Потому что не знаю, как. Софи, я не знаю, как объяснить ему. Я даже сама теперь не знаю, зачем было все это.

— Скажи все, как есть. Он поймет. И наверняка сам уже обо всем догадался. Но ему нужно, чтобы ты сказала сама.

— Я должна подумать. Не лучше ли оставить все, как есть?

— Нет. Как же ты не понимаешь, что все ваши разногласия именно из-за этого? Если ты хочешь, чтобы все наладилось, у вас не должно оставаться секретов. Особенно таких.

— Ладно, — Аня, наконец, сдалась. Глупо было отрицать, что слова подруги были прописной истиной, которую Аня упорно не хотела замечать. — Я скажу. Но не сегодня. Я пока не могу говорить с ним. Правда, не могу. Да и он вряд ли захочет меня слушать.

— У вас еще будет время все обсудить, — Софи улыбнулась, ласково погладив брюнетку по руке. — Главное, не затягивай. Не то может быть слишком поздно.

— Спасибо тебе, — одними губами произнесла Аня. — Ты ведь понимаешь меня, как никто другой.

— Не благодари, милая. Я знаю, что ты сделала для меня… Для нас. Я у тебя в неоплатном долгу.

Девушки просидели в библиотеке еще около часа, болтая обо всем на свете. И впервые за сегодняшний день Аня чувствовала себя легко и непринужденно. Как… дома. Софи в который раз оказалась спасительным плотом, и девушка была безмерно ей благодарна. Она не могла не замечать их некое сходство, особенно в части отношений с противоположным полом, но в то же время абсолютно разные взгляды на различные жизненные ситуации. И тут уж Аня терпела крах в своих мировоззрениях. Софи была мудра не по годам, и брюнетка невольно видела в ней свою духовную наставницу, а порой даже мать. От этого льдина, в которую было заточено сердце девушки, потихоньку подтаивала.

Вскоре Софи убежала по каким-то своим старостатским делам, а Аня все сидела, собираясь с мыслями. Ей все еще не хотелось появляться в гостиной, не хотелось сталкиваться с Димой взглядом. Не хотелось в очередной раз чувствовать свою вину за все. Не хотелось вновь оказаться бесхарактерной слабачкой, какой она, наверное, и была на самом деле. Но и сидеть здесь без дела не было мудрым решением. Девушка нехотя подвинула к себе учебник, который читала Софи. Алгебра. Пора бы приняться и за нее.

— Ах вот ты где! — Аня подняла глаза, когда кто-то загородил ей свет и своим криком едва не оглушил. Над ней возвышалась Королева Марго собственной персоной. Темные глаза девушки метали молнии, а тонкие пальцы с красными ногтями впились в спинку стула.

— Марго, добрый вечер, — почти приветливо поздоровалась Аня. — Давно не виделись, как ты?

— Прекрати паясничать, — шикнула на нее Королева, поняв, что разговаривает слишком громко. — Почему, ну почему из-за тебя постоянно одни проблемы?! — прорычала она.

— Ты можешь успокоиться и объяснить по-человечески, в чем…

— Читай, — прошипела Марго, бросая на стол перед Аней какую-то газету. Девушка украдкой бросила взгляд на первую страницу, не надеясь увидеть ничего стоящего и интересного. Но после прочтения первого же заголовка взгляд ее окаменел, и вот брюнетка уже жадно вчитывалась в статью, не веря своим глазам.

«Скандальная правда: сын известного олигарха покончил с собой! Сивоволов-младший не захотел идти по стопам отца и застрелился из-за любви к девушке»

Дальше в статье приводилось точное содержание письма, которое Саша написал Ане перед смертью. Слово в слово. Единственное — все имена и места были зашифрованы. Девушка молча сглотнула, читая о том, как некто анонимно прислал копию этого письма в редакцию газеты; о том, как на следующий же день после выхода номера в печать полиция арестовала Аркадия Сивоволова по подозрению в организации и совершении множества убийств, хищений и растрат; о том, как возобновились расследования и заново открылись дела прошедших лет, в том числе дело об убийстве ее, Аниных, родителей; о том, как на имущество Сивоволова наложен арест, а дом взят под залог; о том, как его жена уехала в Мексику с наркобароном и много, много, много всего, от чего тут же начала пухнуть голова, а глаза заслезились.