Я морщусь, делая глоток пива. Разговаривать на эту тему у меня нет никакого желания. Никто не захочет давать мне нормальную должность, учитывая мой образ жизни. С прошлой меня выгнали за то, что я курил травку в туалете.

– Нет, – признаюсь я, шмыгая носом.

Парень вздыхает и поджимает губы.

– Я же говорил, что Шершень тебя возьмёт, – Егор толкает ногой какой-то пузырёк. – Деньги нормальные.

Я фыркаю и качаю головой.

– Ты хотя бы попробуй, – не отстаёт друг. – Запарил заниматься ерундой. Я тебя кормить всю жизнь не собираюсь, у меня и так с деньгами напряг.

Я ставлю полупустую бутылку на столешницу и смотрю на Егора, понимая, что он не оставит меня в покое, пока я не вылезу из этого дерьма. Ладно, я всё равно там долго не протяну. Пару месяцев максимум, потом либо меня выпрут, либо я сам сольюсь.

– Работать на твою сучку? – насмешливо тяну я, направляясь к креслу. Хватаю кофту и натягиваю её на себя. – Ладно. Как скажешь. Что ни сделаешь для того, чтобы друг был счастлив.

Егор фыркает и кривится в ухмылке. Он берёт с кровати мою футболку и бросает в меня, но вещь так и не долетает. Я хрипло смеюсь, затем прокашливаюсь.

– Сходи к врачу, – советует парень. – Выглядишь дерьмово. Надо переходить на другие таблетки.

– Мне и с этими неплохо.

Егор не отвечает. Я натягиваю джинсы и заваливаюсь на кровать, беря с тумбочки пульт и включая телевизор.

– Сижки есть? – смотрю на парня.

– Закончились, – бросает он. – Чего разлёгся, у нас дела ещё, дерьма кусок.

Егор вырубает из розетки телевизор, и я разочарованно вздыхаю. А я то думал, зачем он притащился ко мне днём и заставил вылезти из постели, да ещё и пиво принёс, чтобы задобрить меня.

– Какие дела? – неохотно поднимаюсь на ноги.

– Я же вчера писал, – раздражается Штормов.

Я кривлюсь, беру с тумбочки телефон и пузырёк с таблетками, и прячу всё это в карман.

– Ах, да… Забыл. Сорян.

Парень качает головой и направляется к выходу, уж точно не собираясь меня дожидаться. Я нахожу разбросанные по квартире кроссовки, наспех надеваю их и следую за другом. Сейчас бы ещё немного поспать, а не заниматься делами Шторма.

ROZHDEN – Пустяк

Маша.

Я просыпаю из-за того, что парень переворачивается на другой бок и обнимает меня со спины. Его дыхание щекочет мою шею, и я улыбаюсь, довольно ёжась в его объятиях. Свет пробивается сквозь оливковые шторы, и я неохотно понимаю, что скоро нужно будет вставать. Не мне, конечно, у меня сегодня выходной, но расставаться с приятными утренними объятиями чертовски не хочется.

Я не шевелюсь, словно боясь спугнуть момент, чувствую его грудь спиной, крепкую руку, придавившую меня к кровати, и эта секунда кажется мне настоящей вечностью. Остаться бы так навсегда и плевать на весь мир.

Но вибрация будильника вырывает меня из нежности утренних объятий, и я неохотно тянусь к телефону, который лежит у меня под подушкой на зарядке. Я выключаю его и откладываю в сторону. Парень за спиной даже не шевелится, но я знаю, что он не спит. Я лежу ещё минуту, затем осторожно разворачиваюсь к нему лицом и обнимаю за талию. Каменные объятия парня даже не разжимаются.

Я утыкаюсь носом ему в грудь и легко глажу по спине.

– Миш, 8:10.

Парень не отвечает. Его дыхание зарывается в мои волосы, и я лишь сильнее прижимаюсь к его груди.

– Слышишь? – мой голос тих, но я знаю, что этого достаточно. – Пора вставать.

– Угу.

Он не двигается. Молчание сковывает нас на несколько секунд, а потом Миша собирает все свои силы и переворачивается на спину. Я неохотно морщусь – моя рука перемещается на его грудь и скользит по телу, когда парень с трудом садится и свешивает ноги с кровати. Я кутаюсь в плед, смотря на спину Миши, который облокачивается локтями о колени и сидит так, словно должен принять самое важное решение в своей жизни.

Парень потирает глаза, берёт пульт и включает телевизор, который тихо разрывает пространство. Я перебираюсь на подушку Миши, потому что она намного удобнее моей, и закрываю глаза. Мне вставать совершенно не обязательно.

– Просыпайся, – он пытается стянуть с меня плед, но я не отпускаю его.

– У меня выходной, – возмущённо бормочу я, не открывая глаз.

– Нечего спать тут, – парень трясёт меня за бёдра. – Я сейчас кота позову…

Я неохотно бормочу себе под нос нечто невнятное и неестественное, а потом сдаюсь и пытаюсь пнуть Мишу ногой, чтобы он перестал трясти меня. Открываю глаза и потягиваюсь, широко зевая. Восемь утра… Мой выходной… Чёрт его дери.

– Тварь, – бросаю я, обиженно выбираясь из-под пледа и садясь на кровати.

– Сучка, – в ответ тянет Миша.

Я встаю прямо на кровати и неохотно слезаю на пол. Футболка парня на мне задирается и открывает чёрное бельё. Хватаю кружку, которую вчера оставила на столе перед плазмой, и направляюсь на кухню. Парень успевает провести рукой по моей ноге, когда я прохожу мимо, после чего поднимается и идёт следом.

– Сегодня раньше вернусь, – бросает Миша.

– Во сколько?

Ставлю кружку в раковину и оборачиваюсь, потому что парень кладёт руки на мои бёдра и приближается для поцелуя. Я обнимаю его за талию и улыбаюсь.

– В четыре. Может чуть позже, – парень нагибается и целует меня.

Скольжу рукой по его обнажённой груди и царапаю кожу ногтями. Его язык встречается с моим, заставляя меня шумно выдохнуть, и я размякаю в его объятиях.

– Может, – он чуть отстраняется и кусает меня в шею. – Утренний минет по быстрому?

Я фыркаю и стукаю его по талии.

– Слышь, Кузнецов. Ты меня разбудил в мой выходной, обойдёшься, – возмущаюсь я.

– И что? Я не сплю, и тебе тоже нечего, – Миша снова целует меня.

В это же время на кухню забегает кот и на скорости вонзается зубами в ногу парня.

– Блять! – рычит Кузнецов, отстраняясь от меня. Пытается пнуть кота, но тот уже исчезает под столом. – Пидр шерстяной…

Я смеюсь и толкаю парня в плечо.

– Так тебе и надо, – издеваюсь я. – Иди в душ, я тебе завтрак приготовлю.

– Ага, – Миша морщится от боли в ноге и разворачивается. Я не выдерживаю и шлёпаю его ладонью по заднице. – Ой, а вот если бы я пердел? – возмущается он.

– Ну, начина-а-ается!

Кузнецов смеётся и скрывается в коридоре, оставляя меня одну на кухне готовить завтрак. А я могла бы спокойно себе спать, если бы этот идиот не растряс мою тушу и не заставил встать вместе с ним. Смотрю на время: почти двадцать минут. Ладно, у меня есть двадцать пять минут, чтобы приготовить что-нибудь перекусить, пока парень не свалит на работу. Ровно без пятнадцати его уже здесь не будет.

Я снова зеваю, смотрю на кота, который выползает из-под стола и лениво направляется к своей миске, чтобы похрустеть кормом, и подхожу к холодильнику. Сделаю быстренько бутерброды, Миша всё равно много не ест по утрам. Достаю колбасу с сыром, захлопываю дверцу и кладу всё на стол. Прежде чем взять из шкафа батон, я ставлю чайник. Наспех нарезаю бутерброды и кладу их в микроволновку.

Ну, вот и всё.

Слышу звуки льющейся воды в ванной и улыбаюсь себе под нос. Как только парень уйдёт на работу, я завалюсь спать и подремлю ещё пару часиков. Надо ещё написать отчёт за месяц и отправить его к вечеру, иначе начальник опять начнёт орать, что я ни черта не делаю.

– Слышь, – Миша выходит из ванной, вытирая шею полотенцем. – А с фига ли у тебя сегодня выходной? Пятница же.

Я закатываю глаза и поднимаюсь на ноги, потому что микроволновка пищит, оповещая, что можно забирать содержимое.

– Я же вчера говорила, что отгул взяла.

– Иди работай, отгул она взяла, – Кузнецов морщится.

Я довольно улыбаюсь, наблюдая за тем, как парень скрывается в комнате, чтобы одеться. Ставлю на стол тарелку с бутерами и собираюсь заварить чай. Беру две кружки, лениво наливаю кипяток, кладу пакетики, одну из порций разбавляю холодной водой. Не забываю про сахар. Полторы ложки, как любит Миша. Мне две. Обычно я пью чай без сахара, но в последнее время организм начинает воротить от горечи, так что выбирать не приходится.